М. С. - Владимир Чистяков

М. С. отбрасывает АГС и резко выхватывает из ножен огромный десантный нож. Ни говоря не слова, разрезает ботинки Марины, потом лезет за аптечкой и делает по уколу обезболивающего в каждую ногу. Марина молчит, хотя довольно больно. М. С. молчит тоже. Говорить не о чем. Она слишком хорошо умеет считать. И чётко знает, сколько осталось Марине — пять дней, и ещё может быть два из-за генов чужаков. И всё. Процесс станет необратимым. Хотя и в эти дни есть только один способ остановить его — ампутация. Марина знает не хуже, чем мать. Вернее, всё-таки несколько хуже, девочка не видела, как умирают поражённые маревом. Видела только мёртвых. М. С. повидала всякого. Злое словечко последней войны- маревнуло. Оборвать выстрелом агонию маревнутого- проявить забытое слово гуманизм.

М. С. повидала изрядно смертей. Ещё одной- не допустит.

Она распотрошила рюкзак Марины. Пусть та очень маленькая для своего возраста. Но тащить-то её на себе придётся. Ходить она больше не сможет никогда. А ещё всё остальное нести надо: АГЭс, автомат, патроны, и на самой броня, да и на дочери тоже. Один АГЭс кило на двадцать тянет. Первым полетел в развалины автомат Марины. Затвор — в другую сторону. И обоймы тоже.

Любишь хвастаться своей выносливостью — ну, так вот и проверочка. Только страшная выходит проверка.

М. С. обязана выдержать. В очередной раз идти наперекор всему. Теперь ради Марины.

Марина тяжело дышит, и вся в холодном поту. Но М. С. знает: пока это не последствия ранения. Но только пока. Это страх. Животный страх человека, который точно знает, КОГДА умрёт. И человек уже утратил надежду.

Но М. С. пока надежды не утратила. Ещё есть шанс, ничтожный, но есть, и пусть и калекой, но Марина будет жить. Она будет жить. Надо дойти до столицы. Надо. Любой ценой. И максимум за четыре дня. Ну, может ещё плюс два. Но может, и нет. Четыре — есть, а больше — не знает никто. В ней только одна восьмая чужой крови. Как это влияет? Неизвестно. Да и будь даже одна вторая. Да и те, у кого две вторых… Они тоже умирают от этого оружия. Но медленнее. И мучаются больше… Хотя кто может подобрать эту меру чужих мучений? Не каждый заметит чужую боль.

Столкнулась с людьми чуть ли не нос к носу. Вышла из-за полуразрушенного дома. А метрах в пятидесяти — трое. С оружием. И отменной реакцией. Мгновение — и нету их. Залегли. А автоматы — к бою. Можно не сомневаться.

Падать с тяжелой ношей на спине — не очень приятно. Гораздо хуже, что можно не встать вообще. Проползла чуть вперед от накаченной снотворным Марины.

М. С. чуть приподняла голову. Из-за камней её не видно. А у неё АГС. И двенадцать зарядов к нему. И десяток обойм к автомату. Подходите, кому жизнь не дорога. Свою-то я вам продавать вовсе не собираюсь. Может, и ваши прикуплю. Если вас трое.

"Сколько же вас там, паразитов. Откуда только такие взялись. Ну что ждёте? Давайте, вперёд. Или обходите. Видите же, что я одна. Правда, не знаете, какая."

Один действительно поднялся и бросился вперёд. Ребёнок. Совсем небольшой.

М. С. чуть не выстрелила. И пробеги ребенок ещё пару шагов, выстрелила бы непременно. Но бегущий кричит таким знакомым детским голоском.

— Марина… Тетя Марина.

Это Дина! Вот так сюрприз!

Вопрос о том, как она здесь оказалась, следует отложить на потом. Трое солдат поднялись как по команде. Ещё одного ребёнка рядом с ними нет. Только потом встает М. С…

Дина подбежала и обняла её. М. С. коснулась рукой темно-русых волос. Круглые глазёнки с похудевшей грязной рожицы смотрят снизу вверх с неподдельным детским восторгом.

Солдаты подходят ближе. Оружие уже за спинами. Все трое вроде незнакомые. Здоровые, похоже из кадровых десантников. 3-я дивизия. Базировались в столице. Та-а-а-к.

— Где её брат? — жёстко спросила М. С…

Солдат опустил глаза

— Не знаю.

— Не ври.

Знают, кто такая Дина. И кто стоит перед ними. Пусть в таком же камуфляже и бронежилете, как они. И форма поношена. И лицо у неё, наверняка, сильно осунулось. Только прежний огонь пылает во взгляде. Огонь, от которого человеку не укрыться. Приговором тебе сквозит взгляд.

Он посмотрел взглядом висельника и глухо заговорил.

— Я не вру последний раз, я видел его перед выходом. Убежище стало затапливать. Решили выходить. Ночь. Бомбёжка. Может, он остался в убежище, а может и нет. Не знаю. Нас очень сильно бомбили. И многие запаниковали. Мы не помню, как выбрались.

— Сами выбрались, а ребёнок погиб. Герои! Ничего не скажешь.

У того сверкнули было глаза, и сразу потухли. Глупо злиться из-за правды. Даже, если она и не очень нравиться.

Линка теперь уже вряд ли удастся найти. Он почти наверняка мёртв. Не может уцелеть семилетний малыш в охваченном пожарами огромном городе. Городе, где тогда полным ходом шли уличные бои. В общем-то с формальной точки зрения успешные для саргоновцев. Только погибшим от этого не легче.

— Ладно. Куда направлялись?

— Мы земляки. Домой.

— Значит, кру-гом. И шагом марш обратно. А я за вами.

Идут в указанном направлении. Без энтузиазма. О чём-то переговариваются. Ничего, реакция у неё отменная.

На привале несший Марину подошёл к М. С. и сказал:

— Вам надо в столицу. А нам вовсе нет.

— Тема исчерпана.

— Не совсем. Вам всё равно когда вы дойдёте. А вот ей не всё равно. У неё нет времени.

— И что?

— Дайте нам слово Еггта, что если мы сделаем так, чтобы вы трое добрались до столицы, то вы позволите нам уйти.

М. С. прищурилась. Её не покидала мысль найти какую-нибудь брошенную машину. Только вот времени на поиски уже не было. И выбора нет.

— Слово ЕГГТА. — отчеканила она — Я, Истинный Младший ЕГГТ, говорю вам: если выполните обещанное, то идите куда хотите. Только в другой раз мне не попадайтесь. Это вам Я, М. С., говорю.

— В общем, километрах в пяти отсюда мы видели брошенную штабную машину. В баках у неё есть горючие. А из нас никто танки водить не умеет.

— Хорошо. Но до машины идём вместе.

— Договорились.

Солдаты не солгали.

И теперь М. С. вновь сидит за рычагами. Столько лет прошло, а старые навыки не забываются. Уже проверено. Сколько там до города? По нормальной дороге, да на этой машине часов шесть хода. Только вот дорога не нормальная. Местами перегороженная, местами заминированная, и все хоть сколько-нибудь значимые мосты взорваны или разбомблены. Да и на дне реки мины тоже попадаются. Хорошо хоть комплект для подводного хода на машине остался. Правда, ставить его в одиночку- то ещё занятие. Да и времени занимает немало. А у М. С. каждая минута на счету. Переехав первую крупную речку, генерал решила не снимать с машины комплект оборудования. Так и поехала дальше с пятиметровой трубой над моторным отсеком. Но дорога выходит всё равно кривоватая, и за шесть часов удалось преодолеть не больше пятой части расстояния.