Доктор Павлыш - Кир Булычёв

– Тогда я полечу вместе с Марьяной. А к кораблю пойдет Сергеев. Он тоже много знает про рацию.

Олег понял, что не может допустить, чтобы Марьяна с Диком без него полетели в такую даль– к болотам, к реке, – а он будет здесь сидеть и ждать лета. И потому он бросился еще в одно наступление.

– Почему вы думаете, что на шаре нельзя спускаться и снова подниматься? Мы слетаем и вернемся. В крайнем случае без шара вернемся. И сделаем новый. Чистоплюй поможет, и мустангов еще отловим.

– Мустанги до осени откочевывают, – напомнил тихо Казик. – Мустангов больше не будет.

– Ну, это не так важно, – раздраженно отмахнулся Олег. – Мы все равно успеем к кораблю. Лето длинное.

Никто не возразил ему. Все молчали и не смотрели на него. Старый допивал чай, Вайткус крутил бороду, будто завивал косички, а Сергеев вытащил ножик и стал состругивать сучок со столешницы.

Олег замолчал, и ему показалось, что с ним согласны. Молчат, значит, согласны, значит, он их убедил. А потом заговорила Марьяна.

– Они решили правильно, – проговорила она. – Только они боятся произнести вслух то, что надо сказать.

– Что? – Олег удивился тому, как она говорит. Они все знали нечто очевидное, чего он знать не мог. – Что?

– То, что мы– те, кто пойдет за скаутом, – можем не вернуться. Долго не вернуться. Или совсем. И тогда нужно, чтобы ты остался и дошел до корабля.

– Ты с ума сошла! – закричал Олег. – Как ты можешь так говорить!

А взрослые молчали, потому что были согласны с Марьяной и с самого начала допускали злодейскую, непростительную мысль, что Марьяна может не вернуться.

– Это так понятно, – закончила Марьяна. – Ты хочешь чаю?

– Я вообще больше не хочу с вами разговаривать! – крикнул Олег и кинулся к двери.

Казик еле успел отпрыгнуть в сторону.

Олег пробежал несколько шагов по улице, попал ногой в холодную лужу. Он пошел медленнее к изгороди по грязной дороге. Под ногами хрустел тонкий лед. Олег не замечал холода.

Он остановился у изгороди, глядя на темный лес, по которому носились быстрые голубые светлячки, услышал, как скрипнула ступенька перед домом Сергеева, как вышли Вайткус со Старым. Услышал тихий голос Вайткуса:

– Что с ним стряслось? Неужели стало жалко шара?

– Это тоже, – ответил Старый. – Но есть и другая причина.

Но какая причина– Олег не услышал, потому что Старый конец фразы сказал шепотом.

– Странно, – протянул Вайткус, – ты, наверное, прав, а я не замечаю очевидных вещей. Они же выросли, они же почти взрослые. И вещи, очевидные и естественные на Земле, здесь как-то выпадают из поля зрения.

– И мне жалко парня.

– Но другого выхода я не вижу.

– Олег тоже поймет, – повысил голос Старый, и Олег со злостью подумал, что Старый сказал это нарочно, потому что знает, что Олег их слышит, и ему хотелось крикнуть им в ответ: ничего подобного! Я не хочу понимать!

Потом Вайткус со Старым распрощались и ушли.

Скрипнула дверь. Кто-то еще вышел из дома Сергеева. Олег сказал себе, что это сам Сергеев идет его уговаривать, но надеялся, что не Сергеев.

– Олег, – послышался голос Марьяны. Она искала его.

Олег готов был откликнуться, он был рад, что Марьяна ищет его. Но потому-то не откликнулся. Наверно, и сам бы не смог объяснить, почему. Нет, смог бы, она сейчас будет уговаривать его, так же как и остальные. Она согласна лететь на его шаре, она согласна на то, чтобы Олег оставался здесь. Но ведь изо всех людей на свете именно она должна понимать, что нельзя слушаться осторожных стариков. Они всегда боятся. Они боятся умереть здесь, они боятся рисковать, им наплевать, что чувствует Олег, чего он хочет, они рады посадить его в яму, если, с их точки зрения, это выгодно поселку. А что такое выгода поселка? Ведь думают они о себе, каждый о себе. Выгода поселка– пустые слова. Наверное, те люди, которые на Земле начинали войну, чтобы покорить других людей, тоже говорили о выгоде своего поселка. Надо плюнуть на все, не обращать внимания. С рассвета подняться самому на шаре, одному, и улететь. Он знает направление. Он один долетит туда, найдет экспедицию. А в самом деле, что ему мешает улететь на рассвете? Где шар?

Шар сложен под навесом. Одному его не вытащить.

Олег решил попробовать, пока все спят. В этот момент он не думал о ветре, о том, что кто-то должен отвязать шар. Он повернулся и побежал к сараю. У него вся ночь впереди.

Тогда Марьяна, которая так и не ушла, потому что была уверена, что Олег где-то рядом, заметила его. Она не стала его окликать, а подошла к навесу.

– Ты что хочешь делать? – спросила она шепотом.

Олег вздрогнул.

– Ты что? – Он тоже говорил шепотом.

Марьяна не оделась, выбегая на улицу, под мокрым снегом волосы слиплись, повисли короткими прядями.

– Я боялась, куда ты делся.

– Иди спать. Я сам обойдусь.

– Ты хочешь улететь один. Это глупо.

– Я самый глупый в поселке, – кивнул Олег. – Вы все умные, а я дурак. Поэтому я буду сидеть здесь и ждать.

– Ты же всю зиму учился. От тебя так много зависит.

– Если бы я знал, чем это кончится, я бы никогда не учился.

– Я тебя люблю, потому что ты самый умный.

– Меня никто не любит, меня просто хотят использовать как машину. И никому нет дела до того, что я сам думаю.

– Не бойся за меня. Я полечу с Диком. Ты же знаешь, что ничего не случится.

– Если ничего не случится, то надо лететь вместе.

– А вдруг случится?

– Тем более.

– Олежка, не надо. Ты бунтуешь, потому что они правы. И ты знаешь, что они правы. Пока мы будем лететь туда, ты будешь готовиться к походу.

– Если там есть экспедиция, то мой поход никому не нужен. Это обман.

– Нет, это мысли взрослых людей.

– Они думают только о себе.

– Глупо. И странно это слышать от тебя, Олежка. Они думают так, как и я. О ребятишках, которые уже подрастают и которым надо вернуться домой, чтобы учиться. О старых, которым надо жить. И о тебе тоже.

– Тогда ты пойдешь со мной в горы.

– А кто полетит?

– Дик и Казик. Они справятся.

– Ты этого никогда и никому не скажешь. Иначе я с тобой больше не знакома. Как тебе не стыдно привязывать меня, чтобы я сидела рядом! Зачем? Чтобы глядеть на тебя? У тебя для этого есть мать.

– Они обойдутся без тебя.

– Я знаю все растения и лекарства. Я там нужна.

– Ты нужна мне.

– Почему?

– Ты знаешь. Потому что я люблю тебя.

Скрипнула дверь, как будто рядом.

– Это отец, – сказала Марьяна. – Пошли спать. И если ты любишь меня, как говоришь, ты все поймешь.