Сражения Космического Десанта - Стив Паркер

Низкий, скрежещущий звук раздался изнутри Бьорна.

— Запертые, — зарычал он. — Неблагородный способ вести войну.

Грейлок немного разозлился. Он сделал выбор, который должен был, столкнувшись с вторгнувшейся армией, превосходящей его оборонительные силы более чем в двадцать раз.

— Ты прав, лорд, — сказал Грейлок. — Это неблагородно. Но знамения против нас. У нас есть восемьдесят семь братьев моей роты, все еще способных сражаться, не считая двенадцати Почтенных Павших. У нас есть несколько тысяч кэрлов — достаточно, чтобы укомплектовать укрепления, но не более. Нам нужно время, чтобы восстановить насколько возможно наши силы. Когда враг снова войдет в Этт, мы будем должны сражаться до конца, сколько бы времени это не заняло.

Бьорн снова заворчал. Даже его малейшие движения производили грохочущий звук изнутри загадочного тела-машины.

— Какой силой обладает враг?

— Много десантников-предателей. Возможно шестьсот, хотя мы уничтожили несколько отделений во время первых высадок и наступления. Смертные солдаты, по существу, нескончаемые. Бронетанковые дивизии, намного превосходящие все, что мы можем выставить, хотя они не помогут врагу в туннелях.

— И нет связи за пределами Фенриса?

— Нет, лорд, — сказал Штурмъярт. — Наши астропаты были убиты удаленным способом. Связь в местном космосе подавлена, и попытки пробиться через барьер над нами провалились.

— Что могло это сделать?

Штурмъярт выглядел недовольным.

— Колдуны обладают многими темными возможностями, лорд, — сказал он неубедительно. — Что бы то ни было причиной случившегося, у нас нет возможности совладать с ним. Все, кроме полноценного боевого флота, будет уничтожено блокадными силами. Мы — одни.

— А Великий Волк?

— Его мысли сосредоточены на Магнусе, лорд, — сказал Вирмблейд. — Если он решит связаться с нами, то враг сможет создать у него впечатление, что тут все в порядке. Они спланировали выманить его, и ничего не упустили, чтобы держать вдали.

В ответ на это Бьорн погрузился в размышления. В Зале стало тихо, если бы не далекие, приглушенные металлические звуки снизу. В Ярлхейме не стихали приготовления к вторжению.

Все глаза были устремлены на дредноута. Благоговение перед ним было абсолютным, и никто не осмелится заговорить раньше него.

— Они направятся к реакторам, — наконец, сказал Бьорн. — Большая часть войск должна быть расположена у Печати Борека.

— А что с Хоулдом? — спросил Вирмблейд.

— Его нельзя защитить. Слишком много туннелей. Ярлхейм должен удерживаться со стороны Клыктана.

— Это означает разделение наших сил, — сказал Грейлок.

— Именно. Но мы не можем оставить ни один из этих объектов. Если реакторы захватят, тогда Этт будет уничтожен. Если Клыктан падет, тогда ни одну другую часть верхней цитадели нельзя будет защитить. Это два ключевых пункта, два места, где маленькая армия может сражаться против намного более сильной.

— Есть другие соображения, лорд, — сказал Штурмъярт. — В этом месте есть обереги. Самые большие были у ворот, но они погибли. До тех пор пока меньшие руны будут защищены, сила колдунов внутри горы будет ограничена. Если священные места осквернят, тогда их сила вырастет.

— Тебе не нужно говорить мне об их силе, — сказал Бьорн, и в его рокочущем голосе внезапно появилась нотка пыла. Его коготь сжался, словно от воспоминаний о какой-то древней боли. — Обереги будут защищены там, где мы сможем. Но жертвы необходимы. Если мы попытаемся спасти все, мы потеряем все.

— Будет так, как ты приказал, — сказал Грейлок, склонив голову. — Мы превратим бастионы в смертоносные места. Но там, где они пробьются сквозь завалы, им будет оказано сопротивление. Я бы не хотел, чтобы первые шаги внутри Этта дались им бескровно.

Бьорн громоздко кивнул в знак одобрения.

— Значит, мы договорились. Я встану у Печати Борека с моими Павшими братьями. Битва придет туда в первую очередь. Прошло много времени с тех пор, как я испытывал желание убивать, кроме как во снах.

Дредноут наклонил свой массивный профиль, чтобы взглянуть на центральное изображение Аннулюса — вставшего на задние лапы посреди звездного поля волка.

— Я был на Просперо, братья, — сказал он. — Я был там, когда мы выжгли их ересь из галактики. Я видел, как Леман Русс опустошил их заветные места. Я видел предателей, рыдающих испорченными глазами, когда мы обратили их пирамиды из стекла в бесплодную пустошь.

Совет внимательно слушал. Обрывочные рассказы Бьорна о далеких днях схватывались всякий раз, когда он решался предложить им их.

— Это не случится здесь. Они стали слабыми от осознания своего предательства. Мы стали сильными от осознания нашей верности. Там где Тизка пала, Этт выстоит.

Голос дредноута становился решительнее. По мере того, как протекали дни, он вспоминал себя, снова становясь тем богом войны, о котором рассказывали тихими голосами скальды. Посреди всеобщего отчаяния он был искрой надежды.

— Хотя это может стоить жизни все нам, — прорычал Бьорн, вокс-генераторы внутри него произнесли слова механически резко. — Этт выстоит.

После окончания Совета Россек смотрел, как Бьорн тяжелой поступью вышел из Аннулюса с Грейлоком и остальными старшими командирами. Он помедлил, оставаясь в тенях, стараясь избежать контакта. Во время дискуссии он молчал. Более того, Волчий Гвардеец едва обменялся парой слов с Грейлоком со времени отступления от посадочных зон. Несколько раз он пытался обратиться к старому другу, но ярл избегал всего, кроме обмена рутинными фразами.

Наверно это было к лучшему. Россек даже не знал, что скажет, если бы представился шанс.

Что ему жаль? Извинения были не для Волчьего Гвардейца.

Что он каждую ночь в кошмарах видел лица воинов, которых убил? Это была правда, но она ничего не изменит.

Раскаяние нелегко приходило к сыну Русса. Когда кровь врагов струилась по клыкам Россека, он на несколько благословенных мгновений стряхивал покров оцепенения и вспоминал свое дикое наследие. Он жаждал, чтобы штурм Врат длился очень, очень долго. Пока он сражался, чувство вины было менее острым.

Но оно всегда возвращалось.

— Волчий Гвардеец Россек.

Голос был сухим и сардоническим. Россек понял, кто это был, даже не оборачиваясь. Должно быть Вирмблейд оставался сзади, ожидая пока остальные выйдут.

— Лорд Хралдир, — поздоровался Россек. Его голос звучал сердито даже для него.

Вирмблейд вышел из темноты апсиды Ордена на свет факела. Его черный доспех был идеален для сливания в тенях плохо освещенных мест. Костяные символы его боевого доспеха отмечали сколы и ожоги от плазменного огня, а когда-то наброшенные им на керамит потрепанные шкуры были разорваны. Его золотистые глаза на высохшем старом лице, как обычно светились, подобно янтарю на выделанной коже.

— Возьми себя в руки, Тромм, — сказал волчий жрец, его рот исказила кривая, невеселая улыбка.

Россек возвышался над Вирмблейдом в своем терминаторском доспехе, но каким-то образом из них двоих именно он казался меньшим. Так было всегда. Волчьи жрецы обладали властной хваткой над всем Орденом, единственные, кто переступали обычную структуру командования.

— Мне не хватает боя, — ответил Россек. Частично это было правдой.

— Как и всем нам, — сказал Вирмблейд. — В Этте нет Кровавого Когтя, который бы так не думал. Что делает твое настроение особенным, Волчий Гвардеец?

Россек прищурился. Старик подстрекает его? Пытается спровоцировать какой-то вспыльчивый ответ?

— Я не требую особых привилегий. Просто хочу сделать то, чему я был обучен.

Вирмблейд кивнул.

— Так было всегда с тобой. Я помню, как привел тебя со льда. Тогда ты был чудовищем, человеком-медведем. Мы с самого начала отметили тебя для величия.

Россек устало слушал. Он был не в настроении для подготовленной проповеди. Каждое упоминание о его потенциале, о его судьбе в Ордене стало противно слушать. Он многие годы жаждал поста Волчьего Лорда, однако не слишком старался, и всегда возмущался повышению по должности Грейлока за его счет, но теперь доказательство его несоответствия были болезненно продемонстрированы.

— Ну, может быть, ты ошибался, — сказал он.

Вирмблейд бросил на него презрительный взгляд.

— Я слышу жалость к себе? Это для смертных. Какую бы ты вину не носил в себе, избавься от нее. Ты не можешь вернуть своих братьев, но ты можешь вспомнить, как надо сражаться.

Россек начал отвечать, поэтому пропустил апперкот.

Резко, как щелчок челюсти, Вирмблейд выбросил левый кулак, попав точно в цель и отправив Волчьего Гвардейца на пол. Мгновенье спустя волчий жрец пригвоздил его, схватив Россека за обнаженную шею и обнажив изогнутые клыки.