Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
28
Все кончается, думала Фатима, медленно поднимаясь по знакомой дороге к детскому лагерю, всему приходит конец, в этом и есть очарование жизни. Самое трудное, самое невероятное ее дело завершилось, перстень она отправила, деньги получила, а славы это дело принесло ей еще больше. Но это уже не радовало, ничего не радовало ее с некоторых пор, хотя она не могла сказать, что погрузилась в депрессию. Просто произошла какая-то переоценка или обновление, после той встречи на набережной она стала другой, и теперь, казалось, прежней уже никогда не будет.
Какая-то легкая грусть как вуаль легла на сердце, и сквозь эту завесу мир казался совсем другим, таким, каким она его раньше не видела. Она стала спокойной, но не стала от этого менее собранной или внимательной, просто спокойной. И ей нравилось это новое состояние, можно сказать, именно к нему она стремилась всю жизнь и теперь почти достигла идеала… почти. Бросать то, чем она занималась, в планы Фатимы не входило, а значит, до состояния полного покоя ей придется еще дожить. То, что вело и держало ее все эти годы, еще не завершило свою миссию, еще не отпустило ее, так что о полном покое и гармонии пока не могло идти и речи. Но все же она заметно изменилась, и эти перемены ей очень нравились.
И раз уже она подумала о переменах – так их впереди будет еще больше. Она чувствовала, что большой этап ее жизни подошел к концу, теперь все станет другим, как и она сама стала другой. Ее ждет новая раздвоенная жизнь, теперь ей придется, как и любимым героям ее сына, вести двойную жизнь, в одной она будет носить одно и то же имя, иметь постоянный адрес, растить сына, в другой будет жить Фатима, вечный призрак и невидимка.
Да уж, подумала Фатима, пытаясь представить себя в передничке на кухне, если ваша жизнь скучна – заведите детей, вот уж поистине неисчерпаемый колодец перемен и хлопот. И радости. Она не видела сына месяц, и сейчас, поднимаясь к нему, как никогда остро чувствовала, что соскучилась, что уже не представляет свою жизнь без него, не представляет, как раньше жила, когда ее никто не ждал, не волновался, не любил. Он стал для нее самым дорогим, что может быть у человека – настоящей семьей. Потерянное возвратится, вспомнила она слова того, кто научил ее принимать свою природу и следовать за ней, и похоже, он был прав, как всегда прав, она потеряла самое дорогое, что у нее было. И вновь обрела. И теперь сделаю все, чтобы больше не терять, подумала она, и в ее глазах вспыхнуло то самое пламя, которое видели очень немногие, но уже не могли никому рассказать.
Итак, новая жизнь, новое имя, постоянное место жительства, постоянное имя. Она не представляла, как это будет, но время пришло, перемены как ветер, можно сопротивляться и получать песок в глаза, а можно строить ветряную мельницу. Да и нет у нее выбора, это она понимала, она никогда не сможет навредить сыну, а дальше вести такую жизнь они не могут, ему нужно учиться, нужно дружить, нужно иметь свой дом, а не мотаться с мамой по свету, не жить одноразовой жизнью. Эти мысли раньше сводили ее с ума, но теперь она все воспринимала спокойно, и даже сама себе удивлялась, как будто этот свет из призрачной розы в груди растворился в ней, проник в каждую клеточку, меняя ее навсегда. Теперь она не боялась, она знала, что сможет вести двойную жизнь, справится… А если выбор встанет настолько остро, она откажется от Фатимы. Но не от сына.
И вот эта перемена была самой главной, самой грандиозной. От этого ей было грустно и легко.
Да ладно тебе, подумала Фатима, подходя к воротам, сколько новых впечатлений ждет впереди: покупка дома, своего, настоящего дома, обустройство, подготовка к школе. Она никогда не испытывала таких простых радостей, как покупка маленькой милой вещички для гостиной или выбор обоев для спальни. А ведь она изъездила весь мир, видела сотни красивых безделушек, но у нее никогда не было гнезда, в которое она могла бы все это нести. А теперь появится. Но мне придется искать и занятие, подумала она, и это тоже было интересно, она никогда не думала о том, чем бы могла заниматься помимо своей работы. Столько новых интересных хлопот, но главное, она была не одна, и при всех переменах, одно все же оставалось неизменным – она по-прежнему была Фатимой. И уходить на покой не собиралась.
Ян с криками бросился ей на шею и так сжал, что ей показалось, еще чуть-чуть, и он ее задушит. Воспитатели были им довольны, а он раздувался от гордости, что его хвалят, и что маме не надо краснеть за него. Он так радовался ее возвращению, так прыгал и скакал, взахлеб рассказывая обо всем, что она пропустила за этот месяц, что ее сердце сжалось. Я никогда не смогу оставить его или причинить ему зло, думала она, вполуха слушая о его детских приключениях, я люблю его, я так его люблю!
– У нас впереди много дел, Ян, – сказала она, когда поток эмоций и историй немного иссяк. Они сидели в кафе на набережной, и свежий морской ветер раздувал его светлые волосы. И как он смотрел на нее, такой маленький и такой взрослый. – Ты будешь мне помогать?
– Конечно, – и ни секунды паузы, его голубые глаза внимательно смотрели на нее, пытаясь понять, пытаясь ничего не упустить. И как же она гордилась им, когда видела такой взгляд на его детском личике. – А что нам надо делать?
– Ну, начнем мы, пожалуй, с покупки дома, – она с удовлетворением отметила, как его глаза расширились, но он молчал, продолжая внимательно смотреть на нее и слушать, маленький настоящий мужчина.
– А потом?
– А потом – начнем новую жизнь.
Ян ошарашено улыбнулся, глядя куда-то вдаль, может, в будущее, ставшее для него более определенным, хотя в силу возраста он вряд ли понимал это именно так. Минуту он смотрел мимо нее, как будто перед его глазами проносились картинки этой новой жизни, а потом вскочил, подбежал к ней и крепко обнял, зажмурив глаза и подставив лицо свежему морскому ветру. Ветру перемен.
Я не знаю, какой будет эта жизнь, подумала Фатима, но она точно будет
