Гулы - Сергей Кириенко

Спустившись с крыльца, Франческо двинулся по дорожке к будке «садовника» — он вдруг подумал, что немного бензина можно найти в стоящих возле нее легковушках… Через короткое время он оказался у ближайшей машины, открыл водительскую дверцу и щелкнул кнопкой, поднимающей крышку багажника, однако, заглянув в него, не увидел ничего похожего на канистру. Тогда он перешел ко второму автомобилю. Когда крышка багажника откинулась вверх, Франческо заглянул под нее и на мгновение замер, глядя на то, что находилось в багажнике.

В пластиковой коробке возле запаски лежало оружие: несколько автоматических пистолетов, помповое ружье с пачкой патронов к нему, три гранаты и самое главное — что и заставило его замереть, — ярко-зеленая труба с маркировкой армейского гранатомета на боку, рядом с трубой лежал кожаный подсумок с зарядами. Протянув руку, Франческо коснулся бока гранатомета. Оружие было немецким, достаточно мощным для того, чтобы разнести вдребезги дом. «Или пару гулов», — шевельнулось у него в голове… До сих пор у Франческо не было четкого плана действий. Он знал только одно: он сделает все, чтобы уничтожить как можно больше тварей, убивших его дочь и жену. Подспудно он понимал, что ему не обойтись без оружия, но пока не знал точно, где его возьмет. На его вилле оружия не было — он никогда не держал его, чтобы не дать властям повода прицепиться к нему, — вооружены были только охранники, имевшие официальные лицензии на ношение пистолетов. Франческо понимал, что оружие охранников для него бесполезно — ведь пули на гулов не действуют. Он знал пару мест, где Доминик и Армандо хранили более мощные «игрушки», но одно из них находилось возле Кальва-Монтанья, а другое — недалеко от Мертвых холмов. Он думал, что в случае необходимости съездит к холмам и возьмет что-нибудь из запасов Эрбы, но теперь, глядя на гранатомет, решил, что ехать туда ему не придется — эта штука способна уничтожить любого монстра.

Еще какое-то время он стоял неподвижно, а потом перевел взгляд вправо от ящика — между ним и стенкой багажника стояла пластиковая бутыль с голубой жидкостью. Франческо протянул руку, открутил крышку бутылки и почувствовал запах бензина. Вытащив бутылку наружу, он отправился к дому.

Десяти литров горючего ему хватило на то, чтобы обработать треть кухни, гостиную и лестницу, ведущую на верхний этаж. Оказавшись на веранде, Франческо обрызгал стены и стол, вышел на крыльцо, спустился на землю и отправился к воротам, держа бутылку горлышком вниз и оставляя за собой дорожку бензина. Он отошел от дома метров на двадцать, когда горючее кончилось. Остановившись, Франческо бросил бутылку, повернулся к дому и с минуту смотрел на него.

Он глядел на дом, в который когда-то ввел Мальду и в котором родилась Фернандина. Здесь он испытал величайшие радость и горе. Когда-то он думал, что этот дом заменит ему потерянную Америку, что он обретет здесь семью. И до сегодняшнего утра так и было: десять лет он просыпался в этом доме, зная, что рядом с ним его дочь и жена. Отсюда он руководил своим делом, и все в его жизни было устоявшимся, не предвещающим никаких перемен. Он думал, что доживет здесь до старости и успеет понянчиться с внуками. Теперь же этот дом стал терновым шипом, который ему ни за что не вырвать из памяти, даже если ему суждено пережить этот день. Он знал, что, если не погибнет сегодня, уже никогда не сможет вернуться сюда, не только к этому дому, но и в Террено. Потому что отныне этот город проклят.

Франческо вытащил из кармана спичечный коробок. В тот момент, когда пальцы его выудили из него спичку, он ощутил страшную горечь, представив, что через секунду своими руками уничтожит то, что строил всю жизнь, вычеркнет из бытия тех, кого любил, и что же ему останется? На мгновение захотелось просто уехать отсюда. Ведь не могут же гулы использовать все трупы в городе, все восемьдесят тысяч? Может быть, этот дом они обойдут стороной, и когда все закончится (а ведь не может же этот кошмар длиться вечно?), он вернется сюда и похоронит дочь и жену как полагается, по обычаю… Какое-то время он стоял на дорожке, стиснув зубы и готовый поддаться этому желанию, но другая мысль поднималась из глубины подсознания и обжигала огнем: если есть шанс, что находящиеся в доме покойники превратятся в гулов, пусть даже малейший, он должен уничтожить его.

Франческо медленно поднял руку и чиркнул спичкой об коробок. Маленький огонек взметнулся вверх, проглотив дерево, словно демон ада — душу покойника. Секунду Франческо был похож на каменное изваяние — глядя на дом, в котором лежали Мальда и Нанда, он словно губка старался впитать и запечатлеть те эмоции, которые появились в нем в тот момент, когда он шагнул из холла в библиотеку, и владели сейчас, — это было необходимо ему словно воздух…

Наконец, разжав пальцы, он позволил горящему огоньку соскользнуть вниз, развернулся и отправился к будке — огненная змея метнулась за его спиной по крыльцу и через секунду ворвалась в дом.

Франческо не видел, как, выбив стекла, языки пламени взметнулись по стенам и огненными лианами соединились над крышей — он слышал только хлопок. Прикусив губы и не оглядываясь назад, Франческо Борзо шел по дорожке к воротам, где его ждали машины…

Глава тридцать четвертая

Тишину под навесом нарушило хлопанье тента, натягиваемого порывистым ветром. Глядя в лицо старика, комиссар чувствовал поднимающийся по позвоночнику страх — помимо собственной воли слова Аз Гохара заставили его вспомнить два эпизода последних суток: первый — их вечернюю поездку на кладбище, второй — ночное стояние у окна. На первый взгляд, ничего общего между ними не было, однако он отчетливо помнил, что в обоих случаях его поражало странное чувство, возникавшее у него при взгляде на темноту (в первом случае клубившуюся за оградой чимитеро Нуово, во втором — за окном), что она есть нечто живое, способное думать и действовать. Гольди помнил свое ощущение, появившееся у него на кладбище, — смутный страх от мысли о том, что черная пелена над могилами храпит в себе что-то древнее, способное отомстить нарушившим его вековой покой людям. Четыре часа спустя, когда он находился у себя дома и смотрел на улицу за окном, страха не было, но было тоскливое чувство, похожее на отчаяние, к тому же в этот раз ему показалось, что он слышит зов, идущий со стороны Кальва-Монтанья. Сегодня утром он готов был приписать этот «зов» своему полусонному состоянию, но теперь понимал, что это не так — слова старика расставили все по своим местам…

В этот миг Джей взяла риччарелло и вытащила из пачки пару миндальных кружков — хруст бумажной обертки разорвал тишину под навесом. Аз Гохар наклонился к Гольди.