Сан-Феличе. Книга вторая - Александр Дюма

— Будет сделано через пять минут.

Мужчины поклонились друг другу, и ни у одного из них на лице не отразилось никакого волнения.

Луиза ждала, изнемогая от тревоги: она знчла. что Сальвато мог уплатить лишь половину назначенной суммы, а скупость полковника Межана была ей известна.

Сальвато вошел в комнату с улыбкой на устах.

— Ну что? — живо спросила Луиза.

— Все устроилось.

— Он поверил тебе на слово?

— Нет, он дал одно обязательство. Ты выйдешь из замка Сант'Эльмо в платье маркитантки и под охраной французских мундиров.

— А ты?

— А я должен буду выполнить небольшую формальность и для этого на минуту расстаться с тобой.

— Что за формальность? — с беспокойством спросила Луиза.

— Доказать, что хоть я и родился в Молизе, но состою на службе у Франции. Нет ничего проще, ты же понимаешь: все мои бумаги находятся во дворце Ангри.

— Но ты меня покидаешь?

— Только на несколько часов.

— Как часов? Ведь ты сказал, что только на минуту.

— Минута, несколько часов — какая разница? Смотри-ка, каким надо быть с тобою точным!

Луиза обвила руками его шею и нежно его поцеловала.

— Ты мужчина, ты сильный, ты крепок как дуб! — сказала она. — А я тростинка. Когда ты от меня удаляешься, я гнусь по воле всех ветров. Что делать! Твоя любовь — это самоотверженность, а моя только эгоизм.

Сальвато прижал ее к сердцу, железные нервы его не выдержали, и он вздрогнул так сильно, что Луиза удивленно на него взглянула.

В этот миг отворилась дверь: принесли обещанное Луизе платье маркитантки.

Сальвато воспользовался случаем, чтобы отвлечь Луизу от тревожных мыслей. Он стал, смеясь, показывать различные части наряда, и переодевание началось.

По безмятежному выражению лица молодой женщины было ясно, что ее минутные подозрения испарились. Она была прелестна в короткой юбке на красной подкладке и в шляпе с трехцветной кокардой.

Сальвато не спускал с нее глаз и твердил: «Я тебя люблю, люблю, люблю!»

Она улыбалась, и эта улыбка была красноречивее всяких слов.

Час пролетел как миг.

Но вот забил барабан. Это значило, что английские гренадеры заняли ворота замка.

Сальвато невольно вздрогнул, легкая бледность разлилась по его лицу.

Он взглянул во двор, где стоял гарнизон под ружьем.

— Время спускаться вниз, — сказал он Луизе, — и занять наше место в строю.

Оба пошли к дверям, на пороге Сальвато остановился и со вздохом в последний раз обвел глазами комнату, прижимая к сердцу Луизу.

Здесь они были счастливы.

Под словами «подданные Его Сицилийского Величества будут переданы союзникам» подразумевались заложники, доверенные Межану. Эти заложники, числом пять, были уже во дворе и стояли отдельной группой.

Межан подал знак Сальвато присоединиться к ним, а Луизе стать среди замыкающих.

Он поместил ее как можно ближе к себе, чтобы в случае необходимости немедленно оказать ей покровительство.

Ничего не скажешь, полковник Межан с самой щепетильной точностью выполнял свои обязательства.

Забили барабаны, раздалась команда «Марш!».

Ряды расступились, и заложники заняли свои места.

Барабанщики вышли за ворота форта, снаружи стояла целая армия — русские, англичане, неаполитанцы.

Впереди этой армии держалась группа из трех высших офицеров: герцог делла Саландра, капитан Трубридж и капитан Белли.

Держа в одной руке обнаженную шпагу, в другой шляпу, они отдавали честь гарнизону.

Придя в указанное место, полковник Межан скомандовал: «Стой!»

Солдаты остановились, заложники вышли из рядов.

Затем, как было записано в условиях капитуляции, солдаты сложили на землю оружие; офицеры сохранили свои шпаги, вложив их в ножны.

И тогда полковник Межан шагнул к группе союзных офицеров и сказал:

— Милостивые государи, во исполнение статьи шестой капитуляции имею честь передать вам находившихся в форте заложников.

— Удостоверяем, что приняли их, — ответил герцог делла Саландра и, окинув взглядом приближавшуюся к нему группу, добавил: — Мы рассчитывали на пятерых, а здесь их шесть.

— Шестой не заложник, — сказал Сальвато. — Шестой враг.

Все три офицера уставились на него, а полковник Ме-жан тем временем вложил шпагу в ножны и вернулся на прежнее свое место во главе гарнизона. Молодой человек гордо продолжал громким голосом:

— Я Сальвато Пальмиери, неаполитанский подданный, но генерал на службе у Франции.

Луиза, любящим взглядом наблюдавшая всю эту сцену, не удержалась от возгласа.

— Он губит себя, — сказал Межан. — Зачем он это сказал? Ведь ничего не стоило промолчать!

— Если он губит себя, я должна, я хочу погибнуть вместе с ним! Сальвато! Мой Сальвато! Подожди меня!

И, вырвавшись из рядов, оттолкнув полковника Ме-жана, который преграждал ей путь, она кинулась в объятия молодого человека, крича:

— А я Луиза Сан Феличе! Всё вместе с ним! Жизнь или смерть!

— Господа, вы слышите, — сказал Сальвато. — Нам осталось просить вас только об одной милости: не разлучать нас на то короткое время, что нам еще осталось жить.

Герцог делла Саландра повернулся к остальным двум офицерам, словно советуясь с ними.

Те смотрели на молодую пару с невольным сочувствием.

— Вы знаете, — начал герцог, — что имеются особо настоятельные распоряжения короля, согласно которым синьора Сан Феличе подлежит смертной казни.

— Но они не запрещают казнить осужденную вместе с ее возлюбленным, — заметил Трубридж.

— Нет.

— Ну что ж, сделаем для них то, что зависит от нас: дадим им это последнее утешение.

Герцог делла Саландра подал знак рукою, из рядов вышли четыре неаполитанских солдата.

— Отведите пленников в Кастель Нуово, — приказал герцог. — Вы отвечаете за них головой.

— Разрешается ли синьоре переодеться в обычное свое платье? — спросил Сальвато.

— А где ее платье? — осведомился герцог.

— В ее комнате, в замке Сант'Эльмо.

— Поклянитесь, что это не предлог для попытки к бегству.

— Клянусь, что синьора и я через четверть часа вернемся и снова отдадим себя в ваши руки.

— Идите! Мы доверяем вашему слову. Последовали поклоны с обеих сторон, Луиза и Сальвато вернулись в форт.

Отворив дверь в комнату, которую она только что покинула, как ей казалось, для свободы, счастья и любви, Луиза упала в кресло и залилась слезами.

Сальвато опустился перед ней на колени.

— Луиза! — заговорил он. — Бог свидетель, я сделал все возможное, чтобы тебя спасти. И все же ты отказалась расстаться со мною, ты сказала: «Жить или умереть вместе!» Мы жили, мы были счастливы вдвоем, за несколько месяцев мы узнали столько счастья, сколько большая часть людей не испытывает за целую жизнь. Неужели у тебя недостанет мужества сегодня, когда пришел час испытания? Бедное дитя! Ты переоценила свои силы? Ты плохо рассчитала, любимая?