Метаморфозы. Тетралогия - Марина и Сергей Дяченко

– как-то это унизительно. Поэтому Крокодил ограничился тем, что, глядя на бабочек и по возможности расслабившись, занялся дыхательной гимнастикой.

Воздух здесь был чудодейственный. Я мало спал, думал Крокодил, я не принял горячий душ, я не в своей тарелке. А тем не менее мне хорошо, и даже боль в разбитых ногах до поры до времени не очень трогает. Наверное, все дело в атмосфере – здесь очень чисто. Не зря этот тип из Бюро миграции предлагал мне в первую очередь Раа.

Ему сделалось весело. Уверенность Айры, что мигрант обязательно завалит Пробу, показалась в этот момент смешной; он вздохнул еще раз, другой и вдруг почувствовал, что кто-то стоит за плечом.

Он обернулся. Айра стоял, принюхиваясь, во всяком случае, вид у него был как у собаки, берущей след.

Секунду они смотрели друг на друга. Потом Крокодил широко улыбнулся и поднял руку; он понятия не имел, какой у него сейчас пульс, но кураж взял свое.

– Семьдесят пять, – сказал Айра, подрагивая ноздрями. – Не идеально, но в рамках нормы… Ты в самом деле особенный, не такой, как все мигранты, да?

Что-то в тоне инструктора не понравилось Крокодилу. Хотя Айра говорил, кажется, вполне искренно и даже доброжелательно.

Ребята, один за другим, справлялись с первым заданием. Полос-Над, привыкший быть лидером, закончил работу во втором десятке, сразу за Тимор-Алком. После вчерашней неудачной попытки Полос-Над еще не восстановился: на висках у него никак не высыхал пот, а смуглое лицо казалось желтым.

– Хорошо, славно, – Айра выпрямился, руки его опустились вдоль тела, как будто инструктор сознательно экономил на жестах. – Теперь, пожалуйста, показываем регенерацию в том объеме, в котором каждый из вас владеет восстановлением. Сразу предупреждаю: я никому не буду помогать. Рассчитываем – делаем – показываем. Вперед.

Никто не сказал ни слова. Полос-Над еще больше побледнел, и только природная смуглость кожи не давала ему сравниться с Тимор-Алком. Мальчишки, один за другим, потянули из ножен тесаки, и Крокодил следил за ними с беспокойством.

Он вытащил свой тесак, еще не зная, что с ним нужно делать. Камор-Бал, паренек с собранными в хвост волосами, быстро покосился на Крокодила – и полоснул себя кончиком тесака по тыльной стороне ладони.

Крокодил растерялся.

Мальчишки сосредоточенно резали себя – кто-то так распорол руку, что кровь, будто дождик, застучала по листьям. Тесаки немедленно вернулись в ножны, некоторые полетели в траву: мальчишки стояли, сидели, валялись на земле, кто-то смотрел на порез, кто-то в небо, кто-то плотно зажмурился. Кто-то бормотал, кто-то напевал сквозь зубы. Поляна сделалась похожей на палату раненых в бреду: ропот, ноющее пение, тихий свист, шепот, тяжелое дыхание и запах крови.

Тимор-Алк решился последним. Его кровь была гораздо светлее и гуще, чем обычная человеческая, – она казалась разведенной молоком. Крокодил, как ни был потрясен, заметил это и поразился еще больше.

– Ты примешь участие в Пробе? – вкрадчиво спросил его Айра.

– Не вопрос, – отозвался Крокодил, стараясь говорить небрежно.

Камор-Бал, парень осторожный и осмотрительный, порезал себя чуть-чуть. Теперь он стоял, вытянув вперед руку, и Крокодил мог видеть, как сворачивается кровь, как соединяются краешки пореза, как рана затягивается и покрывается корочкой.

– Если нет – скажи сразу, – сказал Айра, на этот раз участливо.

– Да, – проговорил Крокодил сквозь зубы.

Он повертел в руках тесак и полоснул себя по руке, собираясь только чуть-чуть, для вида, пораниться. Перестарался, не рассчитал – брызнула кровь, и ощущение было не из приятных. Крокодил покачнулся, тупо глядя на рассеченную руку.

Дурак. Зачем? Что он, всерьез собирается показать свое умение силой воли затягивать раны? Регенерировать? Может, еще и пальцы дополнительные отрастить?

Идиоты, подумал в сердцах. Что, полноправному гражданину Раа необходимо умение отращивать кожу, восстанавливать сосуды за несколько минут? Может, вам еще и хвост заодно? Жабры? Крылья, плавники?

Я должен был ехать на Кристалл. Меня надули, как ребенка, а я даже не вздумал бороться за свои права. В конце концов, выбирая поселение наугад, я вполне мог ткнуть пальцем в Лимб – там наверняка нет ублюдочного деления людей на первый и второй сорт. По признаку способности к регенерации…

Кровь не торопилась сворачиваться. Капала на босые ступни. Крокодил рукой зажал рану; перетянуть бы сейчас бинтом – за пару дней все зажило бы. А эти – эти, перемазанные красным, со свежими шрамами на предплечьях, ладонях, коленях, – стоят и ржут как кони!

На самом деле никто не ржал. Мальчишки, за пару минут затянувшие свои порезы, испытывали эйфорию – заговорили сразу несколько голосов. В разговор вступил Полос-Над – он справился, несмотря на свою бледность.

– Я вчера, как дурак, палец себе отхватил, – признался он, будто избавляясь от тяжести. – Я его отрастил, конечно, но потом уже ничего не мог…

– А не надо было выпендриваться…

– Точно, – счастливым голосом согласился Полос-Над, – не надо было выпендриваться!

И они заржали, теперь уже точно заржали, но не над бедой Крокодила, а от собственного щенячьего счастья.

Кровь перестала течь, но рана, разумеется, затягиваться не собиралась. Крокодил вообразил, как ее стягивает невидимый клей; как срастаются сосуды. Ничего.

Айра шел по поляне, осматривая рубцы на перепачканных кровью руках и коленях.

– Зачет. Зачет. Это ты скупо порезал, боишься. Ладно, на первый раз зачет. А это что? Я просил рассчитывать силы, я не буду помогать. Бывает тут, некоторые деятели не только палец – кисть отхватывали, хотели повыгоднее себя показать… Давай, работай, немного осталось. Ты все правильно делаешь. Заканчивай. Зачет, здесь – зачет…

Он остановился перед Тимор-Алком. Парень-метис стоял, правой рукой сжимая запястье левой, и смотрел, как струится из пореза светлая густая кровь.

– Ну и дрянь же у тебя в жилах, парень, – негромко сообщил Айра.

Крокодил, как ни был занят своим несчастьем, ощетинился. Айра глянул на него через плечо молчаливого Тимор-Алка.

– Что смотришь? Сделал? Или соком течешь, как раздавленный жук?

– Я остановил кровь, – сказал Крокодил по-прежнему сквозь зубы.

– В самом деле? Она сама остановилась. Порез ты стянул?

– Нет.

Айра подошел вплотную. Он имел неприятную привычку вовсе не держать дистанции – вторгался в личное пространство человека, будто нарочно.

– Я тебя предупреждал? Насчет лодки? Я говорил, что лучше сразу уплыть обратно?

– Ты меня не предупреждал насчет регенерации.

– Лучшее, что ты можешь сделать, – уехать на материк сегодня и забрать с собой полукровку.

– Я никуда не поеду, – сказал Тимор-Алк.

Крокодил посмотрел на свою руку. Наверное, какие-нибудь йоги, экстрасенсы, памирские монахи умеют затягивать порез своей волей за несколько минут. Если не сказки. Если хоть кто-то из землян действительно на