Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела

я шел первым. Все произошло именно так, как я и предполагал: как только я оказался в общем зале, туда хлынула толпа и прорвала полицейский кордон. Полная энтузиазма, она подхватила меня, и в какой-то момент я в общей суматохе потерял свой ботинок. Когда через несколько минут все стали успокаиваться, я обнаружил, что нет ни моего ботинка, ни моей жены. Наконец где-то через полчаса Винни смогла выйти на сцену вместе со мной, сердясь при этом, что ее потеряли. Я не мог даже обратиться к толпе, потому что она безостановочно кричала: «Мандела! Мандела!» Меня совершенно не было слышно из-за этих криков, и я был вынужден, в конце концов, уйти, без ботинка и с нехарактерно молчаливой женой.

Находясь в Каире, я провел пресс-конференцию, на которой заявил, что Африканский национальный конгресс «готов рассмотреть вопрос о прекращении военных действий против правительства». Это должно было стать явным сигналом правительству страны. И руководство АНК, и правительство были вовлечены в создание того климата, при котором переговоры увенчались бы успехом. Однако в то время, как руководство АНК требовало, чтобы правительство нормализовало ситуацию в стране путем отмены чрезвычайного положения, всех законов, которые ввели в действие систему апартеида, освобождения всех политических заключенных, правительство намеревалось сначала убедить АНК временно отказаться от вооруженной борьбы. Хотя мы еще не были готовы объявить об этом, но хотели предоставить президенту Фредерику де Клерку достаточно возможностей для реализации его реформистских стратегий. Мы знали, что так или иначе приостановим вооруженные акции – отчасти для того, чтобы обеспечить более серьезные переговоры, отчасти для того, чтобы позволить президенту страны отправиться в свой избирательный округ, к белым избирателям Южной Африки, и заявить там: «Смотрите, вот это – плоды моей политики».

После посещения последней (по плану) африканской страны я полетел в Стокгольм, чтобы навестить Оливера Тамбо. Встреча со своим старым другом и партнером по юридической компании стала для меня тем событием, которого я больше всего ждал. Оливер пока еще был не совсем здоров, но при встрече мы были похожи на двух маленьких мальчиков в вельде, которые черпали силу в своей любви друг к другу. Мы начали с разговора о старых временах. Затем, когда остались одни, Оливер поднял вопрос о руководстве Африканским национальным конгрессом. «Нельсон, – сказал он, – теперь ты должен занять пост президента АНК. Я просто старался не дать деятельности нашей организации угаснуть». Я отказался, ответив ему, что он руководил АНК, находясь в изгнании, гораздо лучше, чем это мог бы сделать я. Было бы несправедливо и недемократично осуществлять смену руководства таким образом. «Ты был избран на должность президента организацией, – сказал я. – Давай подождем выборов, на которых организация сможет принять решение». Оливер запротестовал, тем не менее я смог настоять на своем. То, что он хотел передать мне пост президента АНК, было признаком его скромности и самоотверженности, однако это не соответствовало принципам нашей организации.

В апреле 1990 года я прилетел в Лондон, чтобы посетить концерт на Уэмбли, устроенный в мою честь. Выступали многие международные артисты, большинство из которых я даже не знал. Это событие транслировалось по всему миру. Я воспользовался этим, чтобы поблагодарить международную общественность, ведущую борьбу с апартеидом, за ту огромную работу, которую она проделала, добившись введения санкций против южноафриканского режима, освобождения меня и других политических заключенных, а также за ту поддержку, которую она оказывала угнетенному народу моей страны, и проявление солидарности.

103

Когда я вышел из тюрьмы, племенной вождь зулу Мангосуту Бутелези, глава зулусской Партии свободы Инката и главный министр бантустана Квазулу, считался одним из ведущих игроков на политической арене Южной Африки. Однако в Африканском национальном конгрессе он не пользовался популярностью. Вождь Бутелези происходил от верховного правителя зулусов Сетивайо, который в 1879 году победил англичан в битве у холма Изандлвана. В молодости он учился в Форт-Хэйре, а затем вступил в Молодежную лигу АНК. Я видел в нем одного из перспективных молодых лидеров нашего движения. При молчаливой поддержке АНК он стал главным министром бантустана Квазулу, и даже создание им зулусской Партии свободы Инката в качестве культурной организации зулусов не встретило сопротивления со стороны руководства АНК. Однако с годами вождь Бутелези отошел от Африканского национального конгресса. Хотя он решительно выступал против апартеида и отказался признать за бантустаном Квазулу статус независимого хоумленда, как того желало правительство Южной Африки, он являлся неудобной политической фигурой для демократического движения. Он выступал против вооруженных методов борьбы АНК, подвергал острой критике массовые акции протеста в Суэто в 1976 году, проводил кампанию против введения международных санкций, публично подвергал сомнению концепцию унитарного государства для Южной Африки. Тем не менее вождь Бутелези последовательно призывал к моему освобождению и отказывался вести переговоры с правительством до тех пор, пока я и другие политические заключенные не будут освобождены.

Вождь Мангосуту Бутелези был одним из первых, кому я позвонил после своего освобождения, чтобы поблагодарить его за давнюю поддержку. Я был готов как можно скорее встретиться с ним, чтобы попытаться разрешить наши разногласия. Во время своего первого визита в Лусаку я поднял идею такой встречи, однако она была отклонена. У этого события имеется своя предыстория. Пока я отбывал наказание в тюрьме «Виктор Верстер», Уолтер Сисулу был приглашен зулусским верховным правителем Гудвиллом Звелитини в Улунди, столицу бантустана Квазулу, и я убедил его принять приглашение. Я полагал, что это прекрасная возможность оказать необходимое влияние на главу одной из самых уважаемых и могущественных племенных династий в стране. Визит был предварительно одобрен Национальным исполнительным комитетом АНК при условии, что Уолтер отправится во дворец верховного правителя зулусов в Нонгоме, поскольку поездка в Улунди означала бы признание системы хоумлендов.

Вернувшись из Лусаки, я позвонил вождю Бутелези и верховному правителю Гудвиллу Звелитини и объяснил им, что Уолтер Сисулу может приехать навестить верховного правителя не в Улунди, а в Нонгому. Верховный правитель заявил в ответ, что не примет Уолтера, если тот приедет куда-либо, кроме столицы. «Я – король, – сказал он. – Я пригласил Уолтера Сисулу навестить меня в Улунди, и он не имеет права назначать мне другое месте». «Ваше величество, – сказал я, – мы столкнулись с сильным сопротивлением со стороны ряда руководителей Африканского национального конгресса, которые вообще не хотели, чтобы мистер Сисулу ехал в бантустан Квазулу. Тем не менее нам удалось выработать компромиссное решение. Теперь необходим компромисс и с вашей стороны». Но Гудвилл Звелитини не готов был согласиться с таким вариантом и в конечном итоге отказался встречаться с Уолтером.

Отношения руководства АНК с верховным правителем Гудвиллом Звелитини после