Жизненное пространство. Радиоактивный ветер. Паутина вероятности - Алексей Колентьев

Луч скользнул по кустам, потом вернулся к забору и, помедлив, ушел вправо. Вроде как прокатило, иначе шарахнули бы из ПКМ, с которыми, я видел, спарены все прожектора на базе Борова. Теперь главное – найти бугая поздоровее и позаимствовать его одежду. Применять свой Дар на всех подряд гопниках я пока остерегался: кто знает, как ведут поиск пауки, а их присутствие на бандитской базе вовсе не исключалось. Да и было опасение, что сил на всех может и не хватить. Вот рухну прямо тут, на помойке, или посреди завороженных урок, а когда их отпустит, они непременно захотят распустить незваного гостя на ленточки. Да и незачем мне это, я в состоянии справиться и старыми, проверенными методами. Я продвигался короткими перебежками в полуприседе, оставляя пустырь с северо-запада: тот хорошо просматривался из недостроенного гаража и с восточной галереи, которая связывала основное здание резиденции с достроенными, но запущенными ремонтными боксами для многотоннажного транспорта. Там постоянно ходили часовые, да и вообще – пока гульба еще полностью не прекратилась, лучше идти окружной дорогой.

Я уже добрался до северо-восточной оконечности основного здания, когда из-за угла послышались приглушенные голоса и прямо на меня вышли двое «братков», находившихся в крайне измененном состоянии сознания. Спиртовой перегар смешивался с запахом анаши, разговор шел на вечные темы вроде взаимного уважения и всемирного братства, также звучали куплеты каких-то жалостливых песен. Ребята были рослые, один вообще напоминал платяной шкаф или, скорее, резной комод. От него веяло природной силой, какая бывает в избытке у определенного сорта людей, в блатном просторечии именуемых «торпедами». Скорее всего, это повелось от определения их круга обязанностей: пошел вперед, пошел быстро. Я замер у стены, чтобы парочка хмельных прохожих прошла по правую руку от моего укрытия. Комбез, пошитый из «паутинки», надежно скрывал силуэт на фоне бетонной стены здания, оставалось только задержать дыхание и не шевелиться.

– А я говорю, эт… это… ик! Это Попович нам подляну кинул, – продолжал разговор мой кандидат на отъем одежды. – Он, после того как Боров его подвинул, уже за Кордоном в Бреднянске сидеть не хочет. Долю ему засылают малую, рулить делами из города трудно, вот и нанял кого… Ик! Ой, бля!..

– Не гунди, Шуля, – оборвал его, как я понял по интонации, менее подгруженный «горячительным» приятель. – Если услышит кто, вмиг Казаку вложат нас с тобой, а он давно Попу барабанит. Про то все знаю, да разве Казаку предъявишь? Резкий он и отморозок, даже чурка эта немытая – Салим покойный – стерегся. Может, Казак-то всем этим кипешем и рулил. Вот куда он свалил второго дня?.. Ай, гнилой базар все это. Не наше это с тобой дело – воровской головняк разбирать. Главное, чтобы в живых остаться да смотать отсюда, ежели большой атас начнется. Это только первая ласточка была, чует мое сердце. Я подписывался лохов стричь да хабар за Кордон переправлять, а война – это не мое. Я – вор, а не мокрушник.

– Верно говоришь, братан, – поддержал приятеля Шуля. Он теперь стоял в пяти метрах от меня, тяжело оперевшись правой рукой о стену здания. – Платят нам мало, нет мазы раньше срока погибать. Ик!.. Бля, что ж это за брага такая: сколько пью, такой «приход» в первый раз…

Значит, пока все было именно так, как я и предполагал: среди простых братков запущена версия о внутренних разборках. Наверняка сейчас бандитская сеть просто гудит от сообщений. Первая кровь пролилась. Очевидно, в клановой структуре сменилась пара руководителей, и вот теперь-то и начнется самое интересное: Боров соберет самых своих толковых людей и станет выяснять, что же в действительности случилось. Не думаю, что версия с покушением на своего подручного будет в числе первых, может так получиться, что об этом вообще всерьез никто не задумается. А когда произойдет то, что я для Борова приготовил, думать будет некогда.

Подвыпившие друзья, практически падая друг на друга, миновали то место возле стены, где я затаился, и прошли метров на пять вперед. Настал «момент истины»: теперь мне нужно было как можно быстрее убрать обоих и припрятать тела, чтобы при поверхностном осмотре их не нашли патрули, которые хоть и редко, но все же курсировали по территории базы. По комплекции мне более всего подходил здоровяк Шуля, его низкорослый напарник меня не интересовал. Этот тощий вор все время тревожно водил стволом своего МП-5, да и захмелел он не так сильно, как приятель. Дождавшись, когда оба «братки» пройдут в узкий проход между стеной и ржавым остовом контейнера, я вынул пистолет из кобуры, которую по этому случаю приторочил на «разгрузке» слева под мышкой. Братки были заняты совершенно обычным для пьяниц делом: они поливали забор, изгоняя из организма излишки жидкости. Судя по запаху, доносившемуся из данного закутка, делали они это тут не в первый раз. Задача упростилась, поскольку теперь они будут выходить из импровизированного сортира по одному. Первым вышел Шуля, неожиданно сделав шаг в моем направлении. Само собой, заметить он меня не мог, просто хотел вернуться туда, откуда они с приятелем пришли: скорее всего, они оба сидели у костра в вестибюле. Насколько я помню, именно там стояли две алюминиевые фляги, о сомнительном содержимом которых только что распространялся здоровяк. Второй бандит все еще продолжал журчать. Я поднял пистолет и дважды нажал на спусковой крючок. Вопреки киношным стереотипам, человек, которому «посчастливилось» словить пулю в голову с близкого расстояния, не отлетает в сторону метра на три. Масса тела гасит инерцию, и человек, подобно марионетке, у которой обрезали все нити разом, просто оседает на том самом месте, где его застигла смерть. Шуля, еле слышно выдохнув, осел бесформенной массой на асфальт. Не тратя время на проверку, я в три прыжка очутился возле контейнера, где тощий вор уже застегивал молнию на линялых и почти черных от грязи и копоти джинсах. Еще два практически неслышных выстрела, и приятель Шули замер в некоем полуприседе: упасть до конца ему помешало узкое пространство «сортира». Его даже не придется прятать: в этой вонючей щели он был надежно скрыт от посторонних глаз. Ну, разве что кто-то еще захочет облегчиться и заметит, что мусора стало гораздо больше. Теперь нужно было снять одежду с первого покойника. Задумка была в том, чтобы напялить чужие шмотки поверх комбеза и так же быстро от них избавиться, просто распоров их ножом, когда дело будет сделано. Убрав пистолет в кобуру и осмотревшись, я оттащил тушу здоровяка Шули к коробке недостроенного гаража, где все заросло полутораметровой травой, превратившейся в сухостой. Присмотревшись внимательнее, я понял, почему сюда никто не заглядывал: это тоже была своего рода свалка, только сюда свалили трупы, откопанные из-под обломков. Тела валялись уже обобранные и почти нагие. Видимо, пока уркам было не до похорон. Это было мне на руку: труп Шули затеряется в общей массе, и даже если его кто и хватится, то час-полтора у меня в запасе все равно имеется. Бандитские шмотки оказались мне впору, и натянул я их поверх комбеза довольно легко: просторные темно-синие стеганые штаны, похоже, никогда не знавшие стирки, сидели почти в обтяжку. Черная ветровка с капюшоном надежно скрыла остальные детали моего облачения, только «берцы» могли выдать, но при таком освещении это было маловероятно. При надвинутом на глаза капюшоне я вполне мог сойти тут за своего, единственное, что нас с бандитом отличало, так это рост – покойный был сантиметров на пятнадцать выше меня. Но в остальном получилось терпимо. Подхватив трофейный «ствол» Шули, старенький АК74 с вытертым до сероватой белизны деревянным цевьем, почти сошедшим воронением и откидным рамочным прикладом, я выпрямился во весь рост и вихляющей походкой вышел из-за угла главного здания автобазы. Противоположный, восточный угол здания в сполохах света прожекторов и колеблющемся пламени открытого огня представлял собой удручающее зрелище. Обе гранаты, пущенные Андроном, попали точно в цель: угол второго этажа и частично комната, находившаяся этажом выше, сползли вниз бесформенной грудой. Куски щебня похоронили под собой и всю восточную часть угла здания, скорее всего, крыло первого этажа и часть вестибюля теперь недоступны. Само собой, серьезно завалы никто не разбирал, бандиты просто прибрали тела, лежавшие на поверхности. Пройдет несколько дней, и тут будет стоять сладковато-удушливый запах разложения. Через неделю вообще невозможно будет дышать: от смрада станут слезиться глаза, а съеденная пища будет проситься наружу. Но если мы с Боровом придем к соглашению, думаю, все образуется: нагонят «бычков», заставят убрать мусор и выгрести останки тех, кто сейчас уже потихоньку начал разлагаться.