Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов - Ерофей Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Люк в полу обнаружился в дальнем углу каморки, противоположном от двери. Ухватившись за широкое стальное кольцо, Елисей рывком поднял крышку, наводя на провал ствол револьвера. Он помнил, что где-то тут еще должна быть какая-то баба, которую привезли специально, чтобы присматривать за пленницей. И то, что она женщина, Елисея ничуть не расхолаживало.
Некоторые женщины умеют убивать ничуть не хуже мужчин. А некоторые делают это с особым удовольствием. Сняв со стены светильник, Елисей начал медленно спускаться в подвал, держа проход на прицеле. Убедившись, что под лестницей никого нет, парень двинулся дальше по коридору. Узкий проход шел через весь лабаз, а потайная комната была устроена в его дальнем конце, под самой стеной.
«Умно, ничего не скажешь, – проворчал про себя парень. – Не знай, что тут есть такие катакомбы, и искать не станешь. Ну, зачем, скажите на милость, кому-то устраивать такие переходы под складом? Контрабанда? Не смешите. Товар доставляют по реке и выгружают сразу на склад. Вези, что хочешь. Все равно никто не проверяет».
Елисей уже прошел примерно две трети коридора, когда в дальнем его конце что-то грохнуло, словно упало, раздался вскрик – и выстрел. В ответ дважды знакомо хлопнул револьвер, и мальчишеский голос грубо выругался:
– Карга старая. Песок сыплется, а все туда же.
– Радуйся, что у нее руки трясутся, иначе так бы и получил дырку в башке, – прозвучало ему в ответ.
– Правильно. Так его, дуралея, – усмехнулся Елисей, прибавляя шагу.
В потайные палаты он вошел, уже ничего не опасаясь. Ребята, увидев наставника, разом замолкли и, быстро переглядываясь, отступили к стене. Первым делом присев над телом, Елисей приложил пальцы к шее женщины и, вздохнув, проворчал:
– Твою мать, мужиков живыми взяли, а бабу шлепнули.
– Кто ж знал, что у нее оружие имеется, – угрюмо проворчал Андрей, носком сапога подталкивая к нему жилетный пистолет.
– Французский, – усмехнулся Елисей, рассмотрев клеймо. – Ладно, это в трофеи. А девчонка где?
– Вон, дверь какая-то, – кивнул Ромка. – Может, там?
– Так, – протянул Елисей, заметив замок.
Снова присев, он быстро обыскал тело и, сняв с пояса кошель, вытряхнул на ладонь ключ. Отомкнув замок, он отбросил его в сторону и рывком распахнул дверь. Пленница сидела на деревянной лежанке, с ненавистью глядя на входящего. Комнату освещали два светильника. Похоже, купец решил позаботиться о своей избраннице. На полу лежал роскошный ковер, а на лежанке парень приметил сразу три подушки разной величины. Небольшой столик у стены был уставлен сладостями и фруктами.
– Добрый день, княжна, – улыбнулся парень, вежливо склонив голову. – Мы от вашего отца. Он ждет вас.
* * *
– Вай-ме, опозорил, шакал! – мечась по кабинету словно зверь, рычал князь. – Шени дэда, опозорил! За что? Мне хотел отомстить, возьми кинжал, иди, убей. Девочку зачем?
Слушая его, Елисей не спеша прихлебывал чай с роскошным абрикосовым вареньем, ожидая, когда он выдохнется. История с похищением невесты неожиданно быстро получила в Тифлисе громкую огласку, и источник ее у парня не вызвал сомнений. Судя по всему, купец решил идти до конца, ради достижения своей цели. Глотнув еще напитка, парень с удовольствием облизал ложку и, вздохнув, тихо посоветовал:
– Дато батоно, отправь ее в путешествие.
– Слушай, куда отправь? – на автомате возмутился князь, разворачиваясь к нему всем телом. – Как отправь?
– Спокойно, без шума. Лучше всего куда-нибудь за границу. В Париж, в Вену или еще куда. Пусть девочка Европу посмотрит, по музеям погуляет, всякие модные вещи себе купит. А тут пока все успокоится. Каждая новость хороша, пока она новость. А как появится что-то более интересное, так сразу все забудется.
– Умный ты, – помолчав, грустно улыбнулся князь. – Умный, но Тифлис плохо знаешь. Совсем Тифлис не знаешь. У наших свах память долгая. Ей теперь из-за этого шакала жениха в городе не найти. Все пальцем показывать станут. Вон, дочка князя Буачидзе идет, которую купец украл. Опозоренная. Вай-ме, за что девочке такое, а?
– Значит, надо будет найти ей жениха не из Тифлиса, – развел Елисей руками, не до конца понимая проблему. – Вы же в столице часто бываете. Выведете дочку в свет, глядишь, и подходящий кавалер из гвардии появится.
– Не хочу из гвардии, – вдруг насупился князь. – Ее тогда там оставить придется. Я здесь хотел. Чтобы и они рядом, и внуки тут были. Я внуков хочу, Елисей. Чтобы дети род мой продолжили, чтобы дело свое им передать. Чтобы семья была. Разве плохо, когда за один стол сразу все садятся?
«Олух царя небесного, про местный менталитет забыл», – выругал себя парень и, вздохнув, ответил:
– Хорошо, наверно. Я-то всю свою родню схоронил. Из всего рода я один остался. Даже порадоваться некому было, когда дворянство получил. Хотя мне с того дворянства одно беспокойство, – грустно усмехнулся он.
– Вай-ме, зачем так говоришь? – возмутился князь. – Найдешь девушку из хорошей семьи, женишься, детей родишь. Смотришь, и снова род ожил. Не грусти, бичико[7], вон, лучше еще варенье кушай.
– Благодарю, Дато батоно. Варенье у вас и правда вкусное, – улыбнулся Елисей, краем глаза отслеживая смену его настроения.
– Кушай, кушай. Сейчас еще инжирное варенье принесут, – закивал князь, строго глянув на слугу.
Спустя несколько минут на столе и вправду появилось варенье из инжира. Попробовав и его, парень одобрительно кивнул и, заметив, как хозяин дома с улыбкой наблюдает за ним, решил сменить тему.
– Дато батоно, а когда выход батальона назначен?
– Два дня мороз стоит, – вздохнул князь. – Думаю, еще через два дня пусть уходят. Так лучше будет. И снега еще нет, и не очень холодно. Как раз к весне на месте будут.
«Да уж, неспешные тут времена», – усмехнулся про себя Елисей, вспомнив тревожные выброски собственного прошлого. Когда на точке оказываешься через несколько часов после получения приказа.
– Скажи, Елисей, что твоим мальчикам надо? – вдруг потребовал князь. – Что скажешь, все куплю.
– Пороху да свинца если только, – чуть подумав, назвал Елисей первое, что пришло на ум. Продовольственное
