Фронт и тыл Великой войны - Юрий Алексеевич Бахурин

последствий. Во-первых, обнаружилась усиленная тяга населения в города и промышленные центры в виду существующей здесь высокой оплаты труда, что лишило сельское хозяйство рабочих рук и тем самым обусловило острый кризис на рынке сельско-хозяйственных рабочих со всеми проистекающими отсюда вредными последствиями. Во-вторых, эта масса неподготовленного населения, как и следовало ожидать, оказалась мало продуктивной. Так, например, в каменноугольной промышленности Юга России средняя месячная производительность рабочего выражалась следующими цифрами:

В виду этой малой продуктивности приходится значительно увеличивать количество рабочих. Так, в Донецком каменноугольном районе количество рабочих по месяцам и за 2 года — 1913 и 1916 — в тысячах было следующее:

В железорудной промышленности Юга России было занято (на ноябрь):

На Урале в ноябре 1916 г[ода] числилось рабочих 178 тыс[яч] ч[еловек] против 148 тыс[яч] ч[еловек], бывших в 1915 г[оду].

В Бакинской нефтяной промышленности в 1916 г. рабочих было 48.500 ч[еловек] против 45.015 ч[еловек] в 1913 г[оду] и т. д.

Столь значительное увеличение количества рабочих в промышленных центрах обусловило увеличение продовольственных затруднений просто уже в силу того факта, что теперь требуется доставлять продукты питания в большем количестве, чем было в нормальное время.

Отсутствие планомерного посредничества по приисканию труда ведет к тому, что местами в империи имеются значительные количества безработных, которым при иных условиях не трудно было бы дать полезное назначение. Так, по данным петроградской биржи труда, за время с 19 января 1915 года по 21 января 1917 года предложение труда равнялось 236.579 чел[овек], получили работу только 94.875 ч[еловек]. ГІо данным Всероссийского бюро труда, за ноябрь и декабрь 1915 года и январь 1916 года искало работы 99.155 чел[овек], получило — 72.715 ч[еловек].

Наконец, как очень неблагоприятный момент, следует отметить здесь существование забастовок, мешающих правильному ходу занятий и способствующих понижению производительности национального труда. Вот цифры, не нуждающиеся в объяснениях:

Третья главная причина разрухи тыла — неправильное использование существующих в стране хозяйственных возможностей, поскольку речь идет о накопленных специальных знаниях и специальных приспособлениях по различным отраслям хозяйственной жизни. Здоровая экономическая политика требовала и требует, чтобы к делу устроения тыла были привлечены лица со специальными навыками и с специальным опытом. Если нельзя поручать врачу строить мост, а инженеру лечить больных, то ещё менее оснований предоставлять устраивать экономическую жизнь не тем, которые вполне осведомлены в том или другом деле, а людям случайным, в лучшем случае дилетантам в порученном им деле, в худшем — прямым невеждам. В западно-европейских государствах это отлично понимают, и вся система тыловой хозяйственной организации покоится там на доверии к общественным силам, на широком участии последних в учреждениях, призванных организовать национальное хозяйство в интересах обороны. К сожалению, в России отношение правительства к обществу построено на принципе прямо противоположном: общественной инициативе не доверяют, в ней видят опасного врага; общественные организации, несмотря на все оказанные ими огромные услуги стране и армии, преследуются. И результаты этой системы ясны. Те отрасли народного хозяйства, где правительство менее всего связало себя с общественными силами, находятся в состоянии полного разгрома. Так, вместо того, чтобы целесообразно использовать живой, подвижной аппарат торговли, владеющий прекрасным знанием всех рынков страны, имеющий широко развитые деловые связи и соответствующее материальное оборудование, — разумеется, только общественно его организовавши, — правительство обратилось к услугам чиновников, в огромном большинстве случаев не знакомых с делом, внесших в него пустой и сухой формализм. Конечно, ничего другого, кроме полного расстройства торговли, получиться не могло, и переживаемая нами продовольственная разруха, и бешеная спекуляция, и всевозможные голоды — они созданы руками власти, невежественной и бездарной.

Четвертый фактор, не упомянуть который здесь нельзя, — безумная финансовая политика правительства. Во всех воюющих государствах принимаются усиленные меры к тому, чтобы не подвергать рынок всяким излишним потрясениям. На ряду с экономической организацией тыла идет и финансовая организация. Главная забота финансового ведомства западно-европейских держав сводится сейчас к созданию таких способов получения средств на ведение войны, которые были бы по возможности менее болезненными и менее разрушительными для тыла. Повсюду приведен в действие налоговый пресс, при чем настойчиво осуществляется идея равномерного участия населения в несении тяжести последнего. Но, конечно, налоговые рессурсы имеют предел, который далеко отстает от требований современной гигантской войны. Государство повсюду вынуждено обращаться к другим рессурсам, главным образом к займам и к выпускам бумажных денег. Оба эти средства, однако, весьма опасны, так как могут при известных условиях создать тяжелые потрясения на рынке. В особенности это приходится сказать о бумажных деньгах, которые не даром называются экономистами «сладким ядом». Велик соблазн обратиться к этому рессурсу, не требующему ничего другого, кроме соответствующих печатных станков, краски и бумаги, — но последствия необдуманных выпусков бумажных денег чрезвычайно опасны. Переполнение рынка излишними денежными знаками всегда и всюду, — так учит политическая экономия, — влечёт за собою революцию цен, при чем последняя совершается с тем большею силою и быстротою, чем более значительны соответствующие выпуски бумажных денежных знаков. Если бы изменение цен совершалось на всем поле народного хозяйства совершенно равномерно и одновременно, тогда народное хозяйство не испытывало бы значительных потрясений, но так как на самом деле этого нет, — происходит нарушение правильного соотношения различных расценок. В то время как одни быстро учитывают падение ценности бумажных денег, — другие приспособляются к этому явлению с большой медленностью. В особенно неблагоприятном положении оказываются лица, получающие твердые оклады, напр., чиновники и служащие различных ведомств, оплата труда которых не может следовать за лажем с той быстротою, с какой следовало бы для удержания их прежнего материального статуса. Государство и частные организации вынуждены изыскивать средства для улучшения быта своих служащих, что не всегда может быть осуществлено и во всяком случае вызывает излишние расходы. Промышленность и торговля, не имея никакой уверенности в будущем, мало по малу отвыкают от здоровых навыков и делаются спекулятивными. Создается почва для той вакханалии цен, которая окончательно запутывает и без того сложное и тяжелое положение. В будущем, с возобновлением международных сношений в широком масштабе, неупорядоченная валюта грозит нам огромными переплатами в пользу заграницы и искусственным направлением нашей интернациональной торговли. Учитывая все эти обстоятельства, правительства западно-европейских государств, где также наблюдается бумажно-денежная инфляция, принимают ряд мер, дабы предохранить рынок от переполнения его излишними денежными знаками. С этой целью государства развивают чековые операции, принимают меры для привлечения вкладов в кредитные учреждения и, наконец, широко используют систему внутренних займов, главным назначением которых становится снятие с открытого рынка значительного