Логово дракона. Обретенная сила - Бернхард Хеннен

— Я пошел к Махте Нат, чтобы она помешала померкнуть магической связи между Нандалее и Пипом. Она выполнила свою часть договора. Если я не продолжу поиски, моя жертва окажется напрасной.

— Ошибка останется ошибкой, и новое безрассудство этого не исправит, — заявила Ливианна. В ее голосе слышались нотки отчаяния.

— Я бы снова пошел к этому злобному кусту бузины, если бы мог надеяться на то, что найду Нандалее.

— Я знаю.

То, как она это сказала, тронуло Гонвалона. Его не покидало абсурдное чувство, что она гордится им, несмотря на то что этому не было объективных причин. Он намеревался перещеголять уже совершенную глупость, которая едва не стоила ему жизни, новой глупостью. Он даже ездить верхом толком не мог. Испытывая некоторое чувство самосожаления, он поглядел на упряжь, пристегнутую к спине Ночнокрылого. Обычно было достаточно плоского седла с кожаными петлями, чтобы всадник мог стоять, а его ноги не мешали крыльям пегаса, но его новое седло было совсем другим. Над крупом жеребца возвышались два деревянных шеста, а между ними были натянуты тонкие ремни. Конструкция напоминала высокую узкую спинку стула. И именно в этом и заключался ее смысл. Стоять или сидеть во время полета невозможно, если не доверяешь своим ногам. Не чувствуешь их! Как эльф ни старался, он оставался калекой. Он даже двигался неуверенно. Даже используя костыли, он слегка пошатывался. Он понимал, что это всего лишь иллюзия и его ноги не растерзаны ниже колен. Они совершенно здоровы! Но он этого просто не чувствовал! Никак не мог совладать с этим, сколько ни пытался. Поэтому во время полета он должен иметь возможность откинуться на спину. Ему нужна опора, костыль. Даже в седле!

— Ты берешь с собой мало провианта, — заметила Ливианна.

— Путешествие будет не очень долгим.

— Значит, ты знаешь, куда приведет тебя эта красная нить?

Он кивнул.

— Скажем так: у меня есть подозрения.

Ливианна вопросительно подняла бровь, но он не обратил на это внимания. Он благодарен ей за то, что она за ним ухаживала. Однако свои догадки решил сохранить в тайне. Он не доверял никому из Белого чертога.

Для Гонвалона было совершенно очевидно, что Нандалее — если она еще жива — находится у одного из небесных змеев.

Проходивший сквозь витраж попадал к одному из великих драконов. Так было всегда. Впрочем, это могло быть и не так, если витраж открылся вследствие несчастного случая — однако в это Гонвалону верить не хотелось. Чем дольше он размышлял над этим, тем больше убеждался в том, что Нандалее призвал к себе один из небесных змеев. Лишь радужные змеи обладали властью, позволявшей открыть это витражное окно. Наивно полагать, что Нандалее сделала это сама! И Гонвалон подозревал одного вполне конкретного небесного змея.

— Ты не хочешь мне говорить, куда отправляешься?

— Я благодарен тебе за то, что ты помогала мне на протяжении всех минувших недель.

Ливианна провела с ним множество часов. Но он ей не доверял. Он даже не знал наверняка, какому небесному змею она отдала свою жизнь, впрочем, подозревал, что она тоже служит Золотому, как и он. Когда ученик Белого чертога сдавал последний экзамен, его выбирал один из небесных змеев. И они оба удалялись для более тесного знакомства. Ритуал мог продолжаться много дней. Когда они сливались воедино духом, небесный змей делал татуировку на теле эльфа. Каждая татуировка была особенной. Она отражала их характеры и вид союза, в который они вступали. Некоторые татуировки были простыми, и их можно было разгадать с первого взгляда, как та, которую он носил на спине. Другие, напротив, тянулись по рукам и ногам, и одним взглядом их охватить было невозможно. Татуировки, подобно подписям сторон, скрепляли соглашение между эльфом и драконом. Этот договор могла разорвать лишь смерть.

Золотой уже давно не призывал к себе Гонвалона. С тех самых пор, как исчезла Нандалее. Одобрит ли его наставник то, что он сделал? Если Ливианна служит Золотому — наверняка она доложила ему! Интересно, какая татуировка нанесена на ее кожу? Этого он не узнает никогда. Союз с небесным змеем был из разряда тех вещей, о которых не говорят. Даже с другими драконниками. Когда между небесными змеями начинались интриги, в них ввязывались и эльфы. Уже только поэтому было неразумно говорить о том, на чьей ты стороне. Возможно также и то, что он ошибается и Ливианну выбрал именно тот небесный змей, к которому он собирался отправиться. Как наставник он идеально подходил ей. Могущественный, мрачный и непонятный.

Ливианна цинично улыбнулась. Понять, почему он умалчивает о цели своего путешествия, было довольно легко.

— Ты хочешь предстать перед одним из небесных змеев, а сам едва на ногах стоишь?

— Мне нужна помощь даже для того, чтобы подняться в седло.

— Кажется, пострадали не только твои ноги, но и рассудок.

— Разве не говорится, что таковы опасности любви? И посмотри на это с другой стороны. Какое у меня здесь будущее? Я ненавижу, когда мне сочувствуют. Не только я избегаю других, они делают то же самое. Если мы случайно сталкиваемся, они избегают смотреть мне в глаза. Как наставники, так и ученики. Не лучше ли героически погибнуть в битве, которую стоит затеять, чем жить среди потупленных взоров?

Вместо ответа Ливианна скрестила руки на груди. Гонвалон ухватился за одно из стремян седла, поставил одну ногу на руки Ливианны и подтянулся.

Ночнокрылый засопел, словно приветствуя его. Было очень тихо.

Пальцы Гонвалона вцепились в кожаные ремни спинки, возвышавшейся над седлом. Эльф ожесточенно подтянулся выше.

Ливианна помогла ему вставить в петли на седле ноги, которые он не мог ни видеть, ни ощущать. Затем поглядела на него снизу вверх.

— Желаю тебе хорошего последнего боя. Желание противостоять небесному змею столь же безумно, сколь и почетно. Я горда, что прошла с тобой часть пути. Прощай, Дитя зимы.

Пегас поднялся в воздух, и Гонвалон почувствовал ночной ветер на лице. Внизу все уменьшалась и уменьшалась светлая фигурка Ливианны. Ливианна права. Он отправился не на поиски Нандалее, он с широко открытыми глазами несся навстречу своей гибели.

Орлы и ягуары

Уже полчаса Володи стоял под окном и ждал. Скоро над переулками города расправит бледные крылья заря. Стрелок из трубки по-прежнему ждал его там, притаившись в тени портика. Когда он шевелился, Володи иногда на миг удавалось разглядеть суровое худощавое лицо мужчины. Более того, его не покидало абсурдное чувство того, что его преследователь тоже видит его. Но ведь это было невозможно! Володи поглядывал в щель приоткрытой на толщину пальца ставни. И он вел себя совершенно спокойно. Тень среди теней. Невидимый! Даже для этого маленького стреляющего из трубки негодяя!