Муссон - Уилбур Смит

— Тогда почему ты уходишь без меня?

— Много лет на лози охотятся работорговцы. Если там увидят твое белое лицо…

Он выразительно пожал плечами.

— Нет, с Фунди пойду я. Мы захватим с собой столько товаров на продажу, сколько сможем унести. Фунди говорит, что у его племени большой запас слоновой кости — от слонов, попавших в ловушки, и от старых животных, туши которых они находят в лесу. Когда Фунди успокоит соплеменников, а я покажу образцы товаров, возможно, мы сможем начать с лози торговлю.

— А как я снова тебя найду?

— Я приду к тебе в Форт Провидения. Фунди говорит, что в племени я смогу купить лодки. И, может быть, когда мы снова встретимся, моя лодка будет нагружена богатствами.

И Аболи покровительственно положил руку на плечо Тому.

— В последние дни ты доказал, что стал великим охотником, но теперь тебе пора отдохнуть. Вернись к женщине, которая тебя ждет, и сделай ее счастливой. Я вернусь до смены сезонов и начала Большой Влаги.

Наутро Аболи и Фунди подняли на головы, чтобы освободить руки для оружия, тяжелые тюки с бусами, медной проволокой и тканями, легко уравновесили их и двинулись по берегу на запад. Том немного прошел рядом с Аболи, потом остановился, посмотрел, как его старый товарищ исчезает среди высоких деревьев прибрежного леса, и печально вернулся туда, где на берегу ждали шлюпки.

— Отплываем, — приказал он и занял место у руля передовой шлюпки. — Возвращаемся в Форт Провидения.

Моряки весело налегли на весла, и лодки двинулись вниз по течению.

Наблюдатели на холме над Фортом Провидения заметили их, как только они вышли из-за последнего поворота реки, и когда Том сошел на берег, его встречала пританцовывающая от возбуждения Сара. Она бросилась к нему в объятия, но сразу отстранилась и посмотрела ему в лицо в ужасе от того, что увидела.

— Ты голодал! — воскликнула она. — И одет в лохмотья, как чучело! — Она наморщила нос. — Когда ты в последний раз мылся?

Она повела его на холм, но в дом не впустила.

— Из-за тебя вся моя работа провоняет.

Вначале она наполнила горячей водой, от которой шел пар, оцинкованную сидячую ванну во дворе под диким инжиром. Потом раздела Тома, бросила его лохмотья в сторону для последующей стирки и починки и усадила его в ванну, как малого ребенка. Смыла губкой накопившиеся за долгие недели охоты пыль и грязь, расчесала густые черные волосы и заплела их в матросскую косицу.

Ножницами она подрезала лохматую бороду Тома, превратив ее в аккуратную заостренную бородку, которую ввел в моду король Вильгельм. Смазала все царапины на руках и ногах мазью из запасов доктора Рейнольдса. Том наслаждался ее вниманием.

Наконец она помогла ему надеть свежие, только что выглаженные рубашку и штаны. И только тогда взяла за руку и отвела в дом. Гордо продемонстрировала все, что сделала в его отсутствие: от кресла, изготовленного корабельными плотниками специально для него, до широкой кровати в спальне и тюфяков, которые она сама сшила и набила капоком — ватой семян шелковых деревьев, растущих вдоль реки.

Том со злорадной улыбкой посмотрел на кровать.

— Работа, конечно, неплохая, но прежде чем хвалить, я бы хотел ее опробовать, — сказал он и погнался за Сарой. Она со смехом дважды обогнула кровать, прежде чем позволила поймать себя и уложить на вышитое покрывало.

После они лежали рядом и разговаривали — до захода солнца и потом еще почти всю длинную ночь. Том говорил обо всем, что сделал и что видел. Он рассказывал об охоте, описывал необычную землю, леса и далекие голубые горы, удивительных животных и птиц, которых они обнаружили.

— Земля такая огромная, бесконечная, прекрасная и дикая, — говорил он, прижимая к себе Сару.

— Возьмешь меня с собой в следующий раз? — спросила она, ревнуя к этой земле и стремясь разделить с ним все ее чудеса. Она почему-то никогда не сомневалась в том, что следующий раз будет обязательно. Она видела, что Том влюбился в эту землю не меньше, чем в нее. И поняла, что отныне они оба часть этой земли.

— Да, — сказал он. — В следующий раз ты будешь со мной и сама все увидишь.

Им столько нужно было рассказать друг другу, столько обсудить, что одной ночи не хватило. В последующие недели праздности, пока люди отдыхали и восстанавливали силы после охоты, Том и Сара ежедневно много часов проводили наедине. Он читал ей выдержки из судового журнала, который вел во время экспедиции, чтобы не упустить подробности, и когда закончил, они обсудили записи и будущее.

— Нам повезло, что мы нашли реку Лунга, точнее, повезло, что Фунди нам ее показал, — сказал Том Саре. — Должно быть, давнишние португальские исследователи не заметили ее, арабы тоже. Фунди говорит, торговые дороги рабов гораздо севернее.

Он печально улыбнулся.

— Если Фунди говорит «далеко», можно положить не меньше ста миль. Повезет, так ни арабы из Омана, ни Компания никогда нас здесь не найдут. Форт Провидения — прекрасная отправная точка для освоения местности. На стада слонов здесь никогда не охотились, и если Аболи и Фунди сумеют договориться с местными племенами, мы начнем с ними торговать и все достанется нам.

— Но где ты будешь продавать слоновую кость? — спросила Сара. — Не на Занзибаре или в другом арабском порту и не в тех местах, где у Компании есть фактории. Брат Гай не отвяжется от тебя, если узнает, где ты. А в Англию мы вернуться не можем. — Она старалась, чтобы ее слова не звучали печально, и торопливо продолжила: — Где мы сможем продать нашу добычу и купить все необходимое: порох, пули, лекарства, муку, свечи и масло, тросы, паруса и смолу?

— Такое место есть неподалеку на побережье, — заверил Том. — Как только начнется сезон дождей, Большая Влага, мы уплывем отсюда и отправимся на мыс Доброй Надежды. Голландцы там с удовольствием купят у нас всю слоновую кость и с еще большей готовностью продадут нам все, за что мы заплатим. И что лучше всего, они даже медного гульдена или куска тухлого сыра не дадут за ордер на мой арест, выданный лордом-канцлером Англии.

В те недели, пока ожидали возвращения Аболи, жителям крепости было чем заняться.

Всю слоновую кость нужно было очистить, взвесить и переложить сухой травой, чтобы предотвратить повреждения во время плавания.

Потом нужно было вытащить маленькую «Ласточку» на берег у форта и очистить ее днище от водорослей и ракушек. Червей, забравшихся в доски, выжигали расплавленной смолой. Как только корабль снова был на плаву, его корпус перекрасили, заштопали все прорехи в парусах и внесли некоторые изменения в оснастку, чтобы нельзя было узнать корабль, отплывший из Англии. Морское суеверие считает плохой приметой менять имя корабля, но тут уж ничего нельзя было поделать. Старое название соскребли с транца и написали новое.