Команда - Tansan

В феврале Гарри Поттер с блеском прошел второй тур. Школа захлебывалась восторгом, рукоплескали даже слизеринцы, а Хагрид так не радовался со времен прошлогоднего Кубка по квиддичу. Но сам герой почему-то ходил мрачнее тучи, осунулся, заимел круги под глазами и то и дело потирал лоб. «Нервы у мальчика сдают с этим Турниром», — качал головой на педсовете сердобольный Флитвик. Снейп презрительно фыркал, МакГонагалл недовольно поджимала губы, Трелони сыпала жуткими прогнозами, странный Аластор рубил ладонью: «Пустяки! Парень крепкий, справится», а директор задумчиво наматывал кусок бороды на чайную ложку. Рубеуса так и подмывало взяться за свою войлочную паранджу и тоже на что-нибудь эдакое ее накрутить. Ну не лесным полуночникам бояться Турнира! Он им так, дополнительная тренировка, лишний повод палочками помахать. Только вот чего ж они тогда хмурятся всей кодлой? Охохонюшки, не иначе как Томми близко…

Дальше пришла весна. Ветреный март выдул из головы лесничего тревожные мысли, поселив взамен Олимпию примирение с французской красавицей вновь всколыхнуло давно похороненные на задворках души мечты. Удивительное дело, но ее такую образованную, такую утонченную — совершенно не трогало ни хагридово мужланство, ни его косноязычие, ни отсутствие манер: «О, ‘Губеус! Я и мечтать не могла, что буду знакома с авто’гом „Блокнота нату’галиста“! У меня соб’ганы все-все выпуски! Вы же не откажете мне в афтог’гафе?» Красный от смущения Хагрид послушно рисовал корявую закорючку на обложке читанного-перечитанного осеннего номера за семьдесят шестой год. «Благода’гю, это мой любимый!.. О, ‘газумеется, я никому не скажу. А вы познакомите меня с вашим ак’гомантулом?»

В апреле Хагрид застал Гермиону и Джинни на укромной полянке под Восточной галереей замка в компании дочки Ксенофилиуса Лавгуда, которого очень уважал за искреннюю любовь даже к несуществующим животным. Девушки напряженно, без всякого подходящего к случаю умиления следили за подскоками единорожка-однолетки — того самого, что лесничий привел вместе с сестренкой на уроки в начале семестра. Жеребят несколько дней пришлось держать в хижине, пока мать зализывала поврежденное копыто. Да, точно он кончик левого уха примят к низу, на крупе родимое пятно… только почему-то не подрос ни на ноготь. Малыш горделиво вышагивал перед зрительницами, высоко поднимая блестящие копытца.

— Привет, Гермиона, и Джинни, и… Луной тебя, да? — Хагрид присел на корточки. — Он к вам сам из Лесу вышел?

Жеребенок шарахнулся к рыжей, ткнулся мордой ей в подмышку.

— Прикормили, что ль? Зря, ему сейчас с мамкой надо. А ну-ка, иди сюда…

Но Джинни вдруг обхватила детеныша, всем телом загораживая его от протянутых рук.

— Он не из Леса! Он мой!

— Он ее… — эхом повторила Гермиона, тревожно оглядывая близрастущие кусты.

— Как это — ее? — рассердился Рубеус. — Единорог — не книззл, в фамилиары не годится!

— Профессор, но он же ненастоящий! — Лавгуд улыбнулась и довольно сильно дернула жеребенка за хвост. — Видите? Просто нам с Джинни плохо дается трансфигурация органики, а в среду будет проверочная работа, вот Гермиона и согласилась помочь. — Она снова потянула животное за хвост. — Правда, у Джинни уже хорошо получается?

Жеребенок стоял смирно, не обращая внимания на злоключения своего хвоста, и Хагрид уже почти поверил, когда из кустов внезапно вывалился второй единорожек — точная копия первого.

— Ох, ну вот! — с явным облегчением воскликнула Гермиона. — А этот — мой. Сделала для образца, но пока алгоритм объясняла, он сбежал. Иди ко мне, горе мое. — Она подтянула несопротивляющуюся коняшку ближе, потрепала по холке. — Глядите, профессор, какой красавец! Из пенька!

Хагрид серьезно покивал, расхвалил качество сотворенной нежити, пожелал девушкам успеха и широким шагом отправился в замок. Чем дальше он отходил, тем тверже ставил ногу, словно припечатывая сапогом соблазн тихонько вернуться и заглянуть в злополучные кусты наверняка там найдутся два кое-как свернутых тюка с пацанячьей одежкой. Давным-давно Рубеусу довелось быть третьекурсником. Трансфигурацию тогда вел не кто-нибудь, а сам Дамблдор, и если долговязый, косноязычный, не шибко способный к наукам подросток чего и вынес из тех уроков — так это Первый Закон трансфигурации. В применении к сегодняшнему случаю его можно было бы пересказать так: «Чтобы получить двух абсолютно одинаковых единорогов, нужно взять два абсолютно одинаковых пенька».

На Пасху внезапно нагрянул Сириус. Поскребся в дверь на ночь глядя, без церемоний — даром что аристократ заскочил внутрь, вильнул хвостом ошарашенному такой наглостью Клыку, отряхнулся и перекинулся в человека.

— Привет, Хагрид. Дамблдор сказал, ты не станешь при виде меня хвататься за свой зонтик.

— Зон… что ты!.. Да я… мы тут… — окончательно утратив дар речи, Рубеус полез обниматься. — Вернулся… Я тогда к директору, а он… и Кингсли… потом Снейп хороший…

— Нюнчик — хороший??? Мерлин с тобой, Хагрид, совсем ты здесь, гляжу, одичал. Есть по стаканчику? Давай за встречу.

Сидели до утра. Гость безропотно закусывал бренди копченой ежатиной, прихлебывал чай из огромной кружки, ножом откалывал куски выпечки, сыпал сахар прямо на язык и много говорил.

— Да ты-то в чем виноват? В том, что Краучу под карьеру нужен был большой злодей? А тут нате вам, такой подарок. Случись столько свидетельств, скажем, против тебя, я бы тоже поверил.

— Дык я ж видел в Годриковой, что не ты! А Дамблдор сказал…

— Вот Дамблдора не трогай. Он пытался выяснить, в чем дело, но Крауч его ко мне близко не подпустил. Это сейчас в Визенгамоте демократия, а тогда слово Главы закон… — Сириус раздавил зубами кусок коржика. — Аврорат должен был разбираться, а не директор школы и не лесничий я ж учился на аврора, знаю, что говорю. Но Аврорат это тоже Крауч…

Рубеус слушал и диву давался на Конфундусе их, что ли, директор держит вместо поводка? Откуда столько слепой веры? Крауч не пустил… гы-гы! Да Дамблдор тогда в Министерстве был словно петух в курятнике слова поперек не скажи! Ему позволили отмазать Снейпа и решить судьбу Мальчика-Который-Выжил! Именно показания директора заставили всех, включая Рубеуса, поверить в виновность Сириуса Блэка, что ж сейчас об этом никто не вспоминает? Ни Кингсли, ни Моуди, ни Мисс Гриффиндорская Справедливость, ни сам Сириус… Впрочем, он, наверное, не в курсах. Вот и пускай, многия знания многия печали, нечего портить пацаненку вкус свободы застольным скандалом.

Мелькнувшая было мысль рассказать гостю о команде полуночников затухла на корню. Испортит он им малину, уж больно непредсказуем и… дите, все то же пятнадцатилетнее дите. Эх, племя человечье…