Ночная смена - Dok

Мутабор словно со скрежетом, как заржавевший, распрямляется.

А я вижу быстро расползающуюся из-под джипа, странно перекосившегося, темную лужу.

Наше счастье, что взрыв был с той стороны — джип принял на себя кучу осколков и сейчас четко видно, что он свое отъездил.

Чуть поодаль долбает еще раз — но чуток слабее — и рот у меня уже открыт, и оглох я уже. Танк снес что-то на крыше цеха.

— Коллега! Отход! Минута — накрытие!

— Ххуссофф!

Отщелкиваю щеколду — в будке достаточно светло — много дырок и кусок крыши снесен чем-то крупным. Гений свернулся в клубочек и скулит. Совершенно непонятно как, но он целехонек — не считая причиненных его питомцем увечий.

Морф выдергивает свое начальство. Это радует, я действительно боялся, что он начнет требовать, чтоб мы поехали дальше на машине с пробитыми колесами и развороченным передком.

Даже с грузом морф бежит быстрее меня. Но шансов на то, чтоб оторваться и потеряться по дороге у меня точно нет. Успеваю только дать небольшого крюка — туда где валяется молокосос с расквашенной головой и подхватываю автомат. Мутабор оборачивается, выражает свое недоумение гулким рыком и я быстро несусь вслед за ним. Скатываемся в какую-то яму, куда насыпалось снега и мусора.

Танк молотит с ровными промежутками — звонкий грохот выстрела — и обвальное рокотание у нас за спиной.

— Пехота. Бронемашины. Танки. Плохо.

Морф смотрит исподлобья.

Нехороший у него взгляд, тяжелый и неприятный.

Гений крючится под ногами.

— Надобность. Помощь. Товарищи. Связь. Поддержка.

Морф оживляется.

— Фоммосшь.

Тычет лапой в меня.

— Храсссрерр.

Показывает себе над ручонками.

— Пррен. Хубаниссмм.

Тычет лапой в скорченного хозяина.

Не лишено смысла.

Стоя рядом с морфом я чувствую себя крайне неуютно. Вообще-то хоть он и разумен — а стрельнуть ему в башку очень тянет. Инстинктивное желание.

— Варианты? Сторона охрана сектанты. Сторона танки и пехота освободители. Мутабор и ассистент — промежность. Жопа. Выбор стороны. Одиночка — бесполезность. Одиночка поле воин несоответствие.

Не могу сказать, что сам себе кажусь убедительным.

Это паршиво. Убедить другого, не убедив себя — крайне сложно.

Чтобы получить передышку, отщелкиваю магазин в гранатомете. Пусто.

Магазин в ксюхе — четыре обычных патрона.

Мучительная как судорога в сведенной ноге диллема — зарядить и попробовать выбить морфу мозги — или рискнуть — и все же попытаться разобраться в чертовщине. Морф-союзник танка стоит. Смотрю на него. Он также смотрит на меня, неуловимо сместившись на чуть-чуть. Почти незаметно, но я уверен — он готов прыгнуть. Щелкаю магазином. Закидываю укорот за спину.

— Благодарность. Спасение.

— Ы?

— Патруль. Дистанция кинжала. Выручка.

Молчит. Смотрит.

— Долг возвращение. Действия? Движение брюхо рожон? Повторение?

— Хррошонн?

Изображаю в лицах сидя в яме, как мы героически лезем на рогатину пузом.

Молчит. Смотрит.

— Бронетранспортер — конец. Яма могила.

Молчит.

— Харрранссии?

— Польза. Мутабор — танк. Свой. Союзник. Отсутствие агрессии. Взаимность. Выгода.

— Хххоссяинн?

— Командир группа решение. Предположение — согласие план Мутабор. Руки жопа шитье заслуга.

— Хррприссинна?

— Вивисекция. Долг. Платеж. Красота. Информация сохранение мозг. Опыт.

Вот сейчас я и сам верю в то, что говорю. Все-таки разрыв танкового снаряда рядом — убедительный довод.

— Ссффой? Мыутабор сффой?

Опа, а это же не существительное!

— Утверждение ассистент. Ожидание ответ подтверждение командира группа.

Неподалеку даданят и крупнокалиберники БТРов. Канонада внушительная, по нынешним временам — вполне себе. В трескотне уже и калаши слышны — звук у них характерный.

Видимо морф принял решение.

— Хффосффррасссшенниее.

Вытягивает синюшного хозяина и двигается впереди меня.

С трудом подавляю уже ставшее привычным желание влепить очередь в полулысую голову. Как-то странно голова двигается и я почему-то вижу нос спутника. До меня доходит, что он меня банально провоцирует, весь такой раскрытый, но сечет каждое мое движение. Я не смогу вскинуть автомат беззвучно — либо антабка брякнет, либо ремень прошуршит по комбезу. Точно, он ждет. Когда я начну вскидывать автомат — он быстро меня накажет. Дистанция тут смешная, а походка у него валкая, затылок мотается перед глазами по заковыристой амплитуде.

Нет, даже и пытаться не буду.

И, пожалуй, не только потому, что у меня четыре патрона, чужое оружие, хрен знает кем пристрелянное, и попасть морфу, чтоб наповал — таки непросто. Не в этом дело… не в этом. Даже и сам не скажу, в чем. Но, скорее всего в детских ручках, пришитых заживо…

— Мутабор! Оружие хозяина! Одежда.

Фыркает — по-моему, презрительно.

— Хрмахррафферр!

— Оружие и одежда. Необходимость. Образец редкость.

Но, тем не менее, выводит как по нитке на то самое место, где еще валяется разбросанная одежда и вооружение. Явно пользуется носом — обоняние работает. Как — черт его знает.

В темпе собираю все это в охапку. В кобуре-переростке — я-то думал будет какой навороченный «Глок» или «Беретта» — а там ПБ, в маленькой кобурке — брат-близнец моего трофея.

— Я мерзну! Вы же врач! Должны же в вас быть капля сострадания и человечности!

— Одежда — в распоряжении главврача. Мутабор, пациент одежда просьба.

— Хых!

И морф стремительно рвет почти напополам трусы господина. А я отмечаю, что коготь, располосовав ткань, кожу даже не оцарапал. Весьма внушительная координация движений…

— Боюсь, что это означает отказ.

— Не возносись, сволочь, ты такая же мразь, какой считаешь меня! Такое же — для своего удовольствия, только под прикрытием высоких идеалов!

— Бросьте вопить. Чьи, к слову, ручки вы присобачили? Да вы не стучите зубами, лучше ответьте.

— А пошел ты!

— Да мне-то… Все равно ведь расскажешь.

А вот и чертов Судзуки. Стоит игрушечка. Не был бы он таким новеньким — может я бы и не притараканил его на свою голову. За разговором подбираю свою каску. Автомат так мирно и простоял у колеса. И, наконец — рация.

Выхожу на связь и получаю ворох нелицеприятных эпитетов в свой адрес. Николаич все-таки сдерживает эмоции, но вопрос — где меня черти носят — несколько теряется в орнаментике.

Очень чешется язык возопить в ответ так же цветисто. Но сдерживаюсь.

Потому как не тот момент вопить цветисто.

Не могу я себе сейчас позволить свободы слова.