Под куполом - Стивен Кинг

Картер дописал, потом поднял глаза.

— А что творится с Джунсом, как вы думаете, мистер Ренни?

— Не знаю. Просто мигрень, мне кажется. Что бы оно там не было, сейчас я не имею времени этим заниматься. Есть более спешные проблемы. — Он показал пальцем на блокнот. — Дай-ка сюда.

Картер отдал. Каракули третьеклассника, но все, что было приказано, записано точно. Ренни поставил свою подпись.

9

Картер понес плоды своего секретарства в полицейский участок. Там Генри Моррисон встретил их с недоверием, которое тут же, после короткого внутреннего бунта, затихло. Картер также посмотрел, нет ли там где-то Джуниора, и убедился, что его нет, и никто его здесь не видел. Попросил Генри проследить, если тот появится.

Потом, спонтанно, он спустился вниз посетить Барби, который, заложив руки за голову, лежал на своем топчане.

— Звонил твой босс, — сказал Картер. — Тот, что Кокс. Мистер Ренни называет его Что-Я-Говорю.

— Конечно, он такой.

— Мистер Ренни послал его на хер. И знаешь, что еще? Твой армейский дружбан проглотил это и не подавился. Что ты на это скажешь?

— Меня это не удивляет, — Барби не сводил глаз с потолка. Слова проговаривал лениво. Это раздражало. — Картер, ты не задумывался, к чему все это ведет? Ты хоть немного старался представить себе перспективу?

— Нет никакой перспективы, Бааарби. Ее больше не существует.

Барби так же смотрел в потолок, лишь легкая улыбка затронула краешки его губ. Так, словно он знал что-то неизвестное Картеру. Картеру захотелось открыть двери камеры и отбить у этого говноеда охоту так здесь лежать, прохлаждаться. Тогда он вспомнил, что случилось на парковке возле «Диппера». Увидим, как Барбара со своими грязными трюками будет отбиваться от расстрельной команды. Пусть попробует.

— До скорого, Бааарби.

— Да уж, до скорого, — ответил Барбара, так ни раза на него и не взглянув. — Это маленький город, сынок, и мы одна команда.

10

Когда прозвучал звонок в двери пасторского дома, Пайпер Либби все еще была в майке «Бостонских мишек» и шортах — своей обычной ночной одежде. Она открыла двери, уверенная, что там Хелен Руа, которая пришла пораньше, потому что обсуждать приготовление к похоронам Джорджии они с ней договаривались в десять. Но на крыльце стояла Джеки Веттингтон. Она была в форме, но над левой грудью у нее не было значка, а на бедре пистолета. Вид она имела ошарашенный.

— Джеки? Что случилось?

— Меня выгнали. Этот ублюдок держал на меня зуб еще с рождественской вечеринки в участке, когда он попробовал помацать меня между ног, и получил по руке, но наврядли, чтобы причина состояла только в этом или даже отчасти в этом…

— Заходи, — махнула ей Пайпер. — Я нашла маленькую газовую плитку в шкафчике в амбаре (осталась от предыдущего пастора, я думаю), и она, о чудо, работает. Чашка горячего чая не помешает, правда?

— Прекрасно звучит, — согласилась Джеки. Слезы, которые переполняли ее глаза, наконец-то пролились. Она чуть ли не сердито вытерла их со своих щек.

Пайпер провела ее в кухню и зажгла в углу одноконфорочную плитку «Бринкманн».

— Расскажи мне теперь все сначала.

Джеки рассказала, не забыв упомянуть о высказанном Генри Моррисоном сочувствии, хотя и недалеком, зато искреннем.

— Он мне это прошептал, — подчеркнула она, беря из рук Пайпер чашку. — У нас теперь, как в гестапо, черт их побери. Извините за бранное слово.

Пайпер отмахнулась.

— Генри говорит, если я буду протестовать завтра на городском собрании, будет хуже — Ренни объявит ряд сфабрикованных против меня обвинений в некомпетентности. Наверняка, он прав. Но самым некомпетентным на сегодня в участке является тот, кто им руководит. А что касается Ренни… он концентрирует в полиции тех, кто будет верен ему в случае любых организованных протестов против его действий.

— Конечно, он такой, — кивнула Пайпер.

— Большинство из вновь принятых еще крайне молоды, чтобы легально покупать себе пиво, но они уже носят оружие. Я хотела сказать Генри, что он следующий на выход… но догадалась по его лицу, что он и сам это понимает.

— Хотите, я пойду, поговорю с Ренни?

— Никакой пользы от этого не будет. Я вообще и не переживаю, что теперь свободна, но меня просто бесит, что меня выгнали. Теперь самая большая проблема — хорошо подумать о том, что состоится завтра ночью. Мне, вероятно, придется исчезнуть вместе с Барби. Остается надеяться, что найдется такое место, где мы сможем исчезнуть.

— Я не понимаю, о чем это вы говорите.

— Конечно, но я вам расскажу. Тут-то и начинаются риски. Если вы где-то, хоть словом об этом обмолвитесь, я тоже окажусь в подвальной клетке. Возможно, буду стоять рядом с Барбарой, когда Ренни будет строить расстрельную команду.

Пайпер внимательно на нее смотрела.

— У меня есть сорок пять минут, прежде чем придет мать Джорджии Руа. Вам хватит этого времени, чтобы рассказать все, что вы захотите мне рассказать?

— Вполне.

Джеки начала с осмотра тел в похоронном салоне. Описала следы от швов бейсбольного мяча на лице у Коггинса и рассказала о золотом мяче, который видел Расти. Набрав полную грудь воздуха, она рассказала о своем плане освобождения Барби во время общего городского собрания на следующий вечер.

— Хотя я понятие не имею, где мы можем его спрятать, если у нас получится его оттуда вытянуть. — Она отхлебнула чай. — Итак, что вы на это скажете?

— Скажу, что надо еще выпить по чашечке. Вы будете?

— Мне достаточно, благодарю.

Пайпер произнесла, наливая себе из чайника:

— То, что вы запланировали, страшно опасно (хотя сомневаюсь, что вас интересуют мои мысли по этому поводу), но, наверное, нет другого способа спасти невинную человеческую душу. Я и на секунду не имела веры в то, что Барбара виновен в тех убийствах, а после моего собственного близкого знакомства с местными правоохранителями мысль о том, что они могут казнить его, чтобы не допустить до власти, мне не очень удивляет. — А тогда, сама того не подозревая, она озвучила мысли Барби. — Ренни не смотрит на перспективу, и никто из копов также не думает наперед. Их беспокоит только, кто будет королем в нашем шалаше. Такой тип мышления прямо ведет к катастрофе.

Она вернулась к столу.

— Я поняла чуть ли не с первого дня, когда вернулась сюда, чтобы занять пасторат, — это было моей мечтой еще с тех времен, как я была маленькой девочкой, — что Джим Ренни монстр в эмбриональной стадии. Теперь, если вы извините мне такой мелодраматизм, этот монстр родился.