Властелин колец - Джон Толкин

– Который час? — спросил он.

– Около полудня, — ответил Фродо, — ты спал всего часа три. Просто становится все темнее и темнее.

– Гроза, что ли, собирается? — тревожно спросил Сэм. — Вот уж ни к чему сейчас, — он прислушался. — Что это? Гром или барабаны?

– Не знаю, — ответил Фродо, — я давно уже это слышу. Только не мог понять: под землей или в воздухе?

– А где Горлум? Не вернулся еще?

– Нет. Не видать и не слыхать.

– Вот уж от этой потери я бы не заплакал. Толку от него все равно мало, а без него куда спокойнее.

– Ты несправедлив к нему, — укорил Сэма Фродо. — Вспомни о Болотах… Я надеюсь, что с ним ничего не случилось.

– А я надеюсь, что он не сыграет с нами какую–нибудь шутку. А если он попадет в лапы… Сэм прикусил язык, — словом, в другие лапы, попомните мое слово у нас будут неприятности.

В этот момент снова раздался грохот, теперь громче и ближе прежнего, земля под ногами задрожала.

– Неприятности у нас и так уже есть, — испуганно проговорил Фродо. — Чем дальше, тем больше. Боюсь, наш путь подходит к концу.

– Может быть, — ответил Сэм, — но, пока живешь, надеешься, как говорил мой старик, и хочешь кушать. Может быть, съедите ещё кусочек? А потом вздремнёте…

Они не знали, сколько времени прошло в этом тусклом бесформенном сумраке. Сэм решил, что полдень уже миновал, но, сколько ни выглядывал из–под ветвей, видел только блёклый, лишённый теней мир, медленно погружавшийся в бесцветный мрак. Фродо дремал неспокойно, ворочался, что–то бормотал во сне. Пару раз Сэму почудилось, что он зовёт Гэндальфа. Время словно остановилось. Вдруг позади раздалось громкое шипение, он обернулся и увидел Горлума. Тот стоял на четвереньках, и глаза его полыхали зеленым фосфорическим светом.

– Проснитесь, проснитесь! — шипел он. — Не терять времени! Уходить, уходить сейчас же! — Он был очень испуган.

– Что за спешка? — нахмурился Сэм. — Еще рано. Время–то к обеду в тех приличных краях, где бывает обед.

– Чушшшь! — шипел Горлум. — До приличных мест далеко. Время мчится, да, бежит быстро, нельзя его терять. Вставай, хозяин, вставай! — он потянулся к Фродо. Вырванный из сна, хоббит внезапно сел и схватил Горлума за руку. Горлум вырвался и отскочил подальше.

– Не надо хватать, — шипел он, — надо спешить. Время уходит.

От него ничего нельзя было добиться. Где он был, в чем причина спешки — так и не выяснилось. Сэм был очень недоволен, но Фродо лишь вздохнул, увязывая котомку.

С большими предосторожностями Горлум повел их вниз по склону, стараясь держаться укрытий и перебегая открытые места на четвереньках. Но света было так мало, что вряд ли кто–нибудь мог увидеть хоббитов, закутанных в эльфийские плащи, а ходили они всегда бесшумно.

Так они шли почти час гуськом, в густом сумраке и полной тишине, изредка нарушаемой далекими раскатами грома. За спуском последовал очередной подъем по длинному неровному склону, где только Горлум мог находить нужное направление. Наконец впереди они заметили круг огромных, очень старых деревьев. Вблизи обнаружилось, что вершины у них обломаны или срезаны, словно ударом молнии, но мощные стволы и корни по прежнему живы.

– Перекресток! — прошипел Горлум. Это было его первое слово с той минуты, как они покинули пещеру. — Нам туда.

Они пробежали по склону и внезапно увидели Южную Дорогу, исчезавшую в кольце гигантских деревьев.

– Другого пути нет, — шептал Горлум. — Никаких тропинок нет больше. Идем к развилке. Скорее и тише.

Они пробрались к дороге, осторожно, как лазутчики во вражьем стане, прошмыгнули по ней, затаив дыхание, прокрались между деревьями и очутились словно в зале без крыши. Могучие стволы стояли ровным кругом, как исполинская колоннада, из центра этого круга расходились четыре дороги. Дорога назад вела к Мораннону, та, что впереди, уходила к далеким южным землям, справа поднималась извилистая дорога из Осгилиата и уходила за Перекрестком на восток, исчезая во мгле, — это и была та дорога, по которой им предстояло идти.

Фродо испуганно оглядывался по сторонам и тут понял, что света прибавилось. Мягкий солнечный луч лёг на лицо Сэма. Фродо повернулся навстречу лучу и за аркой ветвей различил дорогу на Осгилиат, ровной рентой бегущую на запад. Там, за Гондором, накрытым тенью, закатное солнце нашло последнюю прореху в пелене туч и недобрым огненным колесом опускалось теперь за неосквернённое пока Море. Солнечный луч зловеще блеснул на огромной каменной статуе. Фигура на троне была величественна и горда, как каменные короли Аргоната. Она была изъедена временем, обезображена чьими–то злобными руками. Вместо отбитой головы лежал круглый булыжник с грубо намалеванным ухмыляющимся лицом с единственным глазом посередине. Пьедестал и ноги каменного великана были покрыты злобными мордорскими рунами. Отбитая голова валялась у обочины. Ее оплели ползучие растения, и их белые цветы серебряной короной венчали благородный лоб изваяния.

– Смотри, Сэм, — произнес Фродо, — вот знак для нас: не могут они совсем победить, — но тут солнце зашло, и тьма, как черный занавес, упала на Перекресток.

Глава 8

ПО ЛЕСТНИЦАМ В СКАЛАХ

Горлум тянул Фродо за плащ, шипя от страха и нетерпения.

– Уходить отсюда, — повторял он. — Не мешкать! Сскорее!

Фродо заставил себя повернуться и двинуться дальше, на восток, во мглу.

Сначала дорога шла прямо, затем повернула к югу, огибая зловеще нависший скалистый выступ, и вновь устремилась к востоку, взбираясь круто вверх. Хоббиты с тяжелым сердцем плелись за своим проводником. Фродо опять начал чувствовать гнет Кольца, о котором почти забыл в Итилиене. Он шагал понурившись, глядя себе под ноги. Подъем сделался круче, и хоббит устало взглянул вверх. И тогда, как и предсказывал Горлум, он увидел Крепость Рабов Кольца. В ужасе он припал к каменистому откосу.

В этом месте глубокая, наполненная тьмой долина далеко врезалась в горный массив. Здесь, на скалистом отроге Хмурых Гор, вздымались стены и башни Минас Моргула. Мрак вокруг него был еще плотнее, но сама крепость светилась. Не тем лунным сиянием, которое лилось когда–то сквозь мраморные стены Минас Итиля, теперь свет был тусклым, как от ущербной луны, и этот мертвый свет ничего не освещал. Бесчисленные окна в стенах и башнях казались погасшими глазами, глядящими внутрь, в пустоту, а самый верхний ярус башни поворачивался то в одну, то в другую сторону, словно голова чудовищного призрака, вглядывающегося во тьму. Некоторое время все трое стояли, сжавшись от страха, не в силах отвести глаз от мрачной крепости. Горлум опомнился первым и начал дергать своих спутников за плащи, увлекая вперед. Каждый шаг давался теперь с трудом, само время словно остановилось, и на то, чтобы оторвать ногу от земли и снова поставить ее, уходила, казалось, целая вечность.