Семь смертей Лешего - Андрей Салов

Нужно решаться немедленно, пока его защита от женских чар, давшая изрядную трещину, не рухнула, погребя его мечту, под руинами несбыточных надежд. И поэтому непременной гостьей на ужине стала чекушка, придающая уверенности в том, что завтра он непременно решится и воплотит задуманное в жизнь. Приходило завтра и он, прихватив карабин, уходил в лес, и бродил там до позднего вечера. Иногда, набравшись решимости, приближался почти вплотную к мерцающему серебристыми сполохами мареву. Но большее его решимости не хватало, и тот самый, последний шаг, так и оставался несделанным. Вечером он возвращался домой, подстрелив по дороге птицу, или зайца, чтобы хоть как-то в собственных глазах оправдать долгое отсутствие, побаловать свежатиной с нетерпением ожидающего его возвращения с охоты хищника, кота Тишку.

Затем разделывал и готовил принесенную с охоты дичь, не прекращая корить себя за трусость и проявленную нерешительность. Он снова был всего в одном шаге от черты, которую поклялся пересечь, чтобы разобраться с тайной аномалии, но этого шага не сделал. Поглощая прекрасно приготовленную дичь, он продолжал терзаться чувством вины. Лишь после того, как пустела стоящая на столе чекушка, он переставал терзать себя. В нем росла уверенность, что завтра он точно со всем разберется. Лишь в самом потаенном уголке мозга, противным писком вещал ехидный голосок, что ничегошеньки завтра не случится, все будет, как и прежде, и он вновь облажается. И не унять, не урезонить противный голосок, тем более что он прав. Уже не раз Лешка, будучи уверен в завтрашнем дне, когда доходило до дела, позорно отступал.

Нужен импульс, толчок извне, чтобы сделать такой невозможный в жизни шаг. И однажды его осенило. Этот самый импульс есть в доме, нужно только протянуть руку и взять его с полки. А можно взять сразу и несколько штук, благо в буфете их оставалось изрядное количество. Чекушка, - вот в чем решение проблемы. Сколько ненужных, навязчивых и тревожных мыслей отметается прочь, стоит замахнуть за ужином стакан водки. Затем он ложится спать, а с пробуждением страхи и навязчивые мысли возвращаются, терзают душу, не давая возможности решиться. Не привык Лешка похмеляться, не имел привычки напиваться с утра пораньше.

Однажды он решился. Наскоро сделав все необходимые по дому дела, позавтракал перед походом в лес. Но эта трапеза отличалась от всех предыдущих. Коренное различие состояло не в наличии на столе необычных, экзотических блюд, а в том, что сопровождает пищу на пути в желудок. На столе появилось то, чего раньше там никогда не было в столь ранний час. Чекушка, которую он выпил с утра пораньше, для придания необходимого настроя. И настрой действительно появился. Преисполненный решимости довести задуманное до логического завершения, прихватив карабин, которому возможно суждено сыграть главную, если не решающую роль в разборках с клубящимся в аномалии маревом, отправился в путь. А чтобы соответствующий настрой не улетучился бесследно, за время пути к границам аномалии, Лешка предусмотрительно прихватил с собой еще две чекушки водки. Никогда ранее он не употреблял более одной штуки за день, но сегодня намеревался приговорить сразу три, хотя и подозревал, что они могут подействовать не менее оглушительно, чем сама аномалия.

И хотя за время движения, принятая поутру порция спиртного порядком выветрилась из мозгов, и в голову начали просачиваться пораженческие мысли, Лешка не торопился раскупоривать вторую чекушку. Нужно потерпеть. Пока он не окажется по ту сторону предательского болота, употреблять спиртного, не следовало. При пересечении болота необходим трезвый ум. Излишняя смелость и пренебрежительность из-за ударившего в голову хмеля, может сыграть дурную шутку. Позабыв об элементарной осторожности, он мог ненароком раскрыть вековую тайну, тщательно хранимую представителями рода Халявиных. Выдать хранимый в семье секрет пересечения болотистой топи по тайной тропе, в места богатые дичью. Лешке секретная тропа по большому счету и не очень-то была нужна, просто дело принципа. Лешке, с его скромными запросами, вообще не было необходимости пересекать болото. То, что он приносил домой в качестве трофея, можно добыть, и, не удаляясь далеко от деревни. И зайца, и птицу, можно подстрелить едва ли не за околицей села.

Он в доме один, если не считать кота Тишку, который помогал ему справляться с добычей, приносимой из леса. Большинству охотников, обремененных семьями и многочисленными отпрысками, такая тропа нужна позарез. Ведь они кормились из леса, что являлось для них существенным подспорьем к домашнему хозяйству. Конечно, у всех дома было полно живности, но она стоит денег и забот, а принесенная из леса добыча почти дармовая, и вкус ее совершенно другой, более приятный. Вот только не зная прохода через болото, добыть крупного зверя почти невозможно. Зверье с наступлением лета перебиралось за спасительную болотную топь в глушь леса, где могло чувствовать себя в относительной безопасности. На этой стороне, осталась разная мелюзга типа зайцев, охотящихся на них лисиц, да разного рода пернатые, свободно перелетающие с одной стороны болота на другую.

Но зайцем, или куропаткой, накормить семью вдоволь невозможно. Суп из птицы, или пирог с зайчатиной, большой семье на один раз. С лисы же летом вообще никакого проку, не стоит она потраченного патрона. Лисье мясо не годится в пищу, летом она линяет и ходит вся облезлая, и шкура ее ни на что не годится. Летом хищные рыжие бестии могли чувствовать себя более-менее спокойно, и даже встреча нос к носу с охотником, не сулила лесной плутовке особенных проблем. Конечно, если в роли охотника не оказывался какой-нибудь молодой балбес, только-только взявший оружие в руки. Такой горе-охотник из-за неуемного азарта легко мог завалить не только облезлую лису, но и драную ворону. Такому охотнику лишь бы пострелять во что-нибудь движущееся, летящее или крадущееся. И пусть результат такой охоты нулевой, зато обеспечит заряд положительных эмоций на много дней вперед, до очередной вылазки в лес.

Охотники со стажем, предпочитали не шуметь в лесу напрасно, не палить почем зря, приберегая заряды для достойной дичи. И только в крайнем случае, за неимением иных трофеев, снизойти до зайца, или куропатки. С такими запросами, очень бы пригодилась заветная тропа Халявиных на другую сторону болота, в край непуганого зверя. Ведь сколько бы не мечтали они о лосе, кабане, мечты таковыми и оставались. Не было крупного зверя по эту сторону болота, не жаждали они близкого знакомства с человеком. И если на дворе стоит лето, солидного зверя охотнику не видать, как своих ушей.