Keeping 13 - Хлоя Уолш

сжала. — Она вся колючая, но под этим скрывается хороший человек. Во многом она очень похожа на Джоуи. Из-за нее людям очень трудно любить ее, но это защитный механизм. Поверь мне, я знаю.

— Поверю тебе на слово, — проворчал Джонни, не выглядя впечатленным.

— Значит, ты будешь с ней мил?

— Я буду милым, — мрачно подтвердил он. — Ради тебя.

— У меня есть для тебя подарок, — сказала я тогда, пытаясь перевести разговор в более мягкое русло. — На самом деле ничего особенного, но я могу отдать тебе это сейчас, если хочешь?

— У тебя есть мне подарок? — Брови Джонни взлетели вверх, и он вытянул шею, чтобы посмотреть на меня. — Шэн, ты не должна была это делать.

— Это твой восемнадцатый день рождения, — ответила я. — Конечно, у меня есть для тебя подарок. — Скатившись с его колен, я подняла руку. — Но честно предупреждаю, это не так потрясающе, как та шикарная машина, которую тебе купили родители.

— Она милая, да? — усмехнулся он. — Она мурлычет, как сон.

— Угу. — Совершенно не заинтересованная в разговоре с ним о машинах, я полезла в сумку и рылась там, пока мои пальцы не нащупали книгу внутри. — Я сделала это сама, — сказала я ему, вытаскивая альбом для вырезок и вкладывая его ему в руки. — А если оно плохое или тебе не нравится, ты можешь просто выбросить его — клянусь, я не буду возражать. — Сложив руки на коленях, я пожала плечами, чувствуя нервозность. — С днем рождения, Джонни.

— Ты сделала для меня книгу? — Его голос был глубоким и хриплым, когда он открыл обложку и уставился на нее. — Обо мне?

— Ну, это скорее альбом для вырезок, — объяснила я. — Подробно описывая твою карьеру от мини-клуба до этого места.. — Я протянула руку и открыла последнюю страницу, где я скопировала его письмо о приеме в ирландскую академию регби и приклеила его скотчем внутрь. — Это как маршрут твоей жизни в регби. — Я прерывисто выдохнула. — Все в порядке?

— Шэн… — Он покачал головой и пролистал страницу за страницей газетных вырезок и фотографий, сделанных им в возрасте от шести до восемнадцати лет. — Где ты все это нашла?

— Твоя мама помогла мне, — сказала я ему. — Когда я сказала ей, что хочу приготовить для тебя, она повела меня на чердак, где у нее по меньшей мере тридцать коробок с газетами, сувенирами и бог знает с чем еще.

— Она хранит все? — спросил он, не отрывая глаз от книги.

— Да. — Я кивнула. — Этот чердак для тебя как святыня. Я никогда в жизни не видела столько памятных вещей, принадлежащих одному человеку. — Пожав плечами, я добавила: — Ты вроде как знаменит, Джонни Кавана.

Легкая улыбка тронула его губы, и он постучал пальцем по книге. — Мне это нравится.

Я вздохнула с облегчением. — Правда?

Кивнув, он закрыл книгу и посмотрел на меня. — И я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я, улыбаясь ему в ответ.

— Я серьезно, Шэн. — Его тон был серьезным, глаза горели жаром. — Я действительно серьезно.

— Я верю тебе, — прошептала я, сердце трепетало от волнения.

— Если бы я мог взять тебя с собой, я бы взял, — выдавил он, откладывая книгу обратно и снова притягивая меня к себе на колени. — Я не хочу оставлять тебя.

Мое сердце упало. — Ты должен поехать, Джонни.

Он обнял меня и уткнулся лицом в мою шею. — Мне так грустно.

— Не грусти, — взмолилась я. — Будь счастлив.

— Да, — прохрипел он. — Но я просто… я не знаю, что я буду делать без тебя. Я чувствую, что только что заполучил тебя, и теперь я должен уехать.. — Его слова оборвались, и он застонал мне в шею. — Я не готов отказаться от всего этого.

— От чего отказаться? — Прошептала я, проводя пальцами по его волосам. — Хм?

— Моя юность, — тихо признался он.

— Джонни, ты еще молод, — уговаривала я.

— Я говорю не о своем возрасте, — пробормотал он. — Я говорю о тебе — и об этих ублюдках там, — добавил он, указывая пальцем на отверстие палатки. — И о твоих надоедливых младших братьях. — Он покачал головой и тяжело вздохнул. — Я не готов отказаться от всего этого, Шэн.

— Ты можешь это сделать. — Я выдавила эти слова изо рта, хотя все, что я хотела сделать, это вместо этого закричать, не уходи. Но я не была бы с ним эгоисткой. Ему нужно было это сделать, а мне нужно было поддержать его. — И это только на лето.

Он на мгновение застыл, прежде чем кивнуть. — Да, я знаю.

— Хочешь остаток своего подарка? — Я уговаривала, отчаянно желая подбодрить его, прежде чем мы оба окажемся несчастными. — Хм?

— Есть еще что-нибудь?

Ухмыльнувшись, я толкнула его на спину и сорвала с него полотенце. — Хочешь еще?

— О черт, — прорычал он, одобрительно кивая, когда его руки переместились на мои бедра. — Я определенно хочу большего.

Позже тем же вечером все, казалось, успокоились и искренне наслаждались происходящим. Палатки были разбиты, торт съеден, спорящие отправились спать, извинения приняты, и угрюмые лица сменились расплывчатыми пьяными улыбками — любезно предоставленными полудюжиной банок пива и других алкогольных напитков.

Сидя у костра на берегу реки, обняв себя руками Джонни, я внимательно слушала подшучивания и шутки, которые шли вразнос. Гибси и Лиззи заключили своего рода молчаливое перемирие и сидели по обе стороны от Фели, ведя себя так, словно между ними ранее ничего не произошло. Я не была уверена, что с этим делать, если быть честной, но я должна была признать, что притворяться, что мы ладим друг с другом, было намного лучше, чем откровенная война. Клэр сидела по другую сторону от Гибси, а Хьюи и Кэти только что вернулись с двадцатиминутного перерыва на туалет за ближайшим деревом, выглядя раскрасневшимися и едва собранными.

Глядя на янтарное пламя, я почувствовала внезапный укол вины за то, что чувствовала себя такой счастливой. Лицо моей матери всплыло в моем сознании, за ним быстро последовал образ затравленных глаз Джоуи, когда я видела его в последний раз. Эмоции, охватившие меня, были настолько ошеломляющими, что заставили меня вздрогнуть и выронить бутылку пива, которую я потягивала.

— А у нас есть облегченный вариант, — подбодрил Гибси с другого конца костра, явно вернувшись к своим беззаботным выходкам. — Малышка Шэннон, — фыркнул он, ухмыляясь. — Пролила свой напиток на пятую бутылку? — Он покачал головой, изображая разочарование. — Что нам с тобой делать, а?

Придя в себя до того, как мое горе взяло верх надо мной, я сморгнула навернувшиеся на глаза слезы и натянула яркую улыбку. — Сделай мне