Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2 - Коллектив авторов

«Аграрная революция» в Алжире проводилась в жизнь в 1971-1984 гг. Она была нацелена на широкомасштабное изъятие земель у владельцев-абсентеистов, перераспределение ее в пользу малоземельных крестьян, строительство «социалистических деревень» и массовую мелиорацию. В течение 13 лет претворения реформы национальный земельный фонд пополнился 1.4 млн га обрабатываемых земель и 1,1 млн га пальмовых плантаций. Новые наделы в 1972-1978 гг. получили свыше 100 тыс. семей.

Подобные меры, но в меньших масштабах характеризуют развитие и модернизацию хозяйственных структур Туниса, Марокко, Ливии и Судана на протяжении 1960-1980-х годов. В Тунисе на VII съезде правящей Социалистической дустуровской партии (1964) была оформлена доктрина «дустуровского социализма», предполагавшая сотрудничество государственного, кооперативного и частного секторов экономики. В 1962-1969 гг. в Тунисе проводился «социалистический эксперимент» в экономике, основанный на модели импортозамещающей индустриализации и создания аграрных, а также снабженческо-сбытовых производственных кооперативов.

В Марокко в 1960-1970-е годы была проведена экспроприация у французских и испанских колонистов нескольких тыс. га сельскохозяйственных угодий, а также их перераспределение в пользу неимущих крестьян. В ряде районов Марокко вводилась механическая обработка земли и оказывалась государственная помощь в виде предоставления сельскохозяйственной техники при вспашке и посевной (операция «Пахота»), охватившая площадь в 300 тыс. га. В 1970-е годы началась «марокканизация» индустрии, принявшая форму национализации предприятий или ограничения сфер деятельности для иностранного капитала.

В Ливии в 1970 г. были национализированы все средства транспортировки нефти, а в 1973 г. правительство Ливийской Арабской Республики завладело контрольным пакетом акций ряда иностранных нефтяных компаний. В 1979-1980 гг. во исполнение социально-экономической программы «Зеленой книги» Муаммара Каддафи в Ливии были приняты законы об отчуждении излишков недвижимости, регулировании импорта, установлена государственная монополия в сфере внешней торговли. Затем была ликвидирована частная оптовая торговля и проведена кампания обобществления частных предприятий в промышленности, на транспорте и в сфере услуг, где вводилось «народное самоуправление». В результате на государственный сектор Ливии приходилось около 80% производства ВВП. Специфика модернизации Судана главным образом состояла в том, что власти страны стремились сохранить преимущественно аграрный характер суданской экономики. В 1950-1970-е годы правительство этой страны ставило задачей не столько перераспределение земельного фонда, сколько развитие государственных плантаций хлопчатника и поощрение частного хлопководства в долине Нила. В 1958 г. в Судане насчитывалось более 800 крупных частных плантаций общей площадью 1.5 млн федданов. В аграрном секторе экономики Судана были заняты не менее 80-90% населения. В силу этих обстоятельств еще первый пятилетний план развития Судана (1957-1961) предусматривал направление в промышленность всего 7% от общего объема капиталовложений.

Аграрные реформы перераспределительного типа привели Египет и другие страны региона к неоднозначным социальным и экономическим результатам. Как правило, они создавали на селе множество мелкотоварных хозяйств и существенно расширяли слой собственнического крестьянства за счет предоставления владельческих прав бывшим арендаторам-издольщикам. Почти сразу же в Египте, Алжире, Тунисе ускорилось разложение традиционных сельских общин и в 1950-е годы был запущен процесс «исчезновения» крестьянства как основного и самого многочисленного класса обществ арабских стран. В целом инициаторам реформ удалось раздробить вотчины прежней земельной аристократии и подорвать или сократить ее политическое могущество. Однако отступив политически, землевладельческие круги Северной Африки на протяжении 1960-1970-х годов адаптировались к новому положению дел и отказались от изживших себя методов эксплуатации земель. Раньше крупное землевладение в арабском мире сочеталось с мелким крестьянским землепользованием, а доходы поступали в основном за счет аренды. Теперь земельная аристократия сомкнулась с верхушкой зажиточного крестьянства и образовала своеобразную прослойку аграрного капитала.

В то же время разрушение системы издольной аренды поляризовало египетскую, алжирскую, тунисскую деревню. Традиционный аграрный сектор стран Северной Африки начал распадаться на множество мелких и мельчайших хозяйств, которые в условиях нехватки земель и применения средневековых технологий оказались на грани разорения и исчезновения. В середине 1960-х годов более четверти сельских семей Египта имели доходы ниже установленной черты бедности. В Алжире перераспределение коснулось только 10% земель частного сектора, а сельское хозяйство постоянно недофинансировалось: так, в плане экономического развития 1974-1977 гг. на его нужды выделялось 7,3% от всех капиталовложений. В силу этих обстоятельств аграрные реформы насеровского типа смогли только разрушить крупное землевладение, но не вывести сельское хозяйство из застоя.

Первым ответом правящих элит Северной Африки на этот вызов стала политика производственного кооперирования крестьянства. В Алжире она проводилась до середины 1980-х, а в Тунисе и Египте — до начала 1970-х годов. Предполагалось, что объединение крестьянских хозяйств поможет модернизации сельской жизни, вытеснению традиционных социальных отношений и ликвидации проявлений отсталости. В действительности же роль египетского, алжирского, тунисского государства в радикальных трансформациях села оказалась ограниченной, а крупномасштабные и слишком быстрые перемены не только не разрешили старых проблем и противоречий, но и привнесли множество новых. Сельские кооперативы нередко создавались насильственным путем; феллахи лишались своих земельных наделов и должны были участвовать в разделе общей годовой прибыли кооперативов. Как правило, она была незначительна, и кооператоры фактически получали минимальную заработную плату сельскохозяйственного рабочего. Все это вело к постепенному упадку деревни, снижению уровня самообеспечения продовольствием, крестьянским бунтам и массовой миграции селян в города, в свою очередь приводившей к гиперурбанизации.

С начала 1970-х годов некоторые страны Северной Африки пошли по пути системной либерализации экономики. Так, после Октябрьской войны 1973 г. президент Египта Анвар Садат, опираясь на социальный конгломерат, недовольный политикой Насера (бюрократия и бюрократический капитал, зажиточное крестьянство, либеральная интеллигенция), повел политику «открытых дверей» (инфитах). В Египте был принят ряд законов, способствовавших укреплению позиций частного сектора и уравнению его в правах с государственным, созданию благоприятного климата для привлечения иностранных инвестиций. Часть национализированных предприятий была возвращена прежним владельцам. Этот курс способствовал оживлению экономической жизни и развитию египетского предпринимательства. Однако ряд отраслей египетской промышленности не выдержал конкуренции с зарубежными компаниями, а дефицит бюджета А. Садат компенсировал, привлекая иностранные займы. Это, в свою очередь, вело к непопулярным и болезненно воспринимаемым населением мерам. Инфитах привел к ухудшению положения беднейших слоев: уже в 1975 г. 44% сельских семей жили ниже черты бедности. В 1977 г. неожиданное сокращение ценовых дотаций на продовольствие вызвало многомиллионные «голодные бунты» в Каире и других городах.

С теми же проблемами столкнулся Тунис в ходе так называемого «десятилетия Хеди Нуиры» (1970-1980). Хеди Нуира — либерал, бывший министр финансов, занявший пост премьер-министра Туниса, — сделал ставку на развитие мелкого и среднего бизнеса, производящего товары на экспорт. Либеральные преобразования, как и в Египте, позволили правительству снизить уровень безработицы и обеспечили общий подъем темпов