Одинокий орк - Галина Романова

Но пока он ждал, внешне оставаясь бесстрастным и равнодушным. Ждал хотя бы потому, что за несколько дней заключения к нему так никто и не пришел. Лишь дважды в день внизу двери открывалось небольшое окошечко, и внутрь ставили миску с едой и кружку с водой. Длина цепи, на которую посадили орка, позволяла ему спокойно дотянуться до еды. Однообразный суп с кусками крупно порезанных овощей и разваренной до неопределенного состояния крупой был безвкусным, но Брехт заставлял себя есть. Он выйдет отсюда. Для этого ему нужны силы. Только бы узнать, что с остальными и как долго их собираются здесь держать! Никто не держит никого взаперти просто так — всякий раз заключение преследует определенную цель, и рано или поздно ему эту цель сообщат. Вот когда к нему придут, вот тогда и…

Но дни тянулись за днями, однообразные и серые, как клочок неба в окошке под потолком.

Чуткий орочий слух сослужил ему неплохую службу, заранее предупредив о том, что снаружи по коридору топают тяжеловооруженные люди. Судя по шагам, их было около десятка, и это было хоть какое-то разнообразие в монотонном существовании, заполненном напряженными, далеко не радостными мыслями.

Брехт подобрался. Чутье говорило ему, что надо ждать гостей, и он понял, что не ошибся, когда шаги замерли как раз напротив его камеры и в замке впервые с тех пор, как его сюда бросили, заскрежетал ключ.

Стараясь не звякнуть цепью, орк привстал так, чтобы вскочить одним движением. Он потратил долгие часы на то, чтобы выяснить свои возможности, и сейчас прекрасно знал, что цепь ему позволяет, а что — нет. Если человек не подойдет слишком близко…

Но первыми в камеру вошли стражники. Ощетинившись копьями, они встали полукругом, нацелив наконечники на орка. На Брехте не было доспехов — только рубашка и кожаная куртка, и он понимал, что в случае чего его просто проткнут насквозь. Нет, конечно, орочья живучесть и сила и тут сыграют ему на руку, и против двух-трех копейщиков у него были бы неплохие шансы, но когда их почти десяток, да в замкнутом пространстве, да на цепи… Рисковать пока не стоило.

— Собирайся, — сухо произнес человек, стоявший за спинами стражников. — Пора!

— На казнь? — Брехт ощутил странный холодок в груди. Вот так, без предупреждения?

— Приказ короля! Живее!

Можно было посопротивляться, тем более что терять ему все равно нечего… Ну, или почти нечего.

Словно угадав его мысли, человек добавил:

— И учти, что твои спутники у нас. Так что веди себя хорошо!

— Ах-р-р-р… — Все слова куда-то делись, и осталось только это сдавленное рычание. Как он мог забыть?

Стиснув зубы, Брехт позволил тюремному кузнецу снять с себя цепи и заковать в ручные кандалы. На глаз оценил толщину и крепость цепи. Да, ее не вдруг порвешь. Создавалось впечатление, что тюремщики прекрасно знали, кто такие орки и каковы их возможности. Ничего. Дайте только увидеть эльфов и магри и убедиться, что они живы! А уж тогда его остановит только смерть…

На тюремном дворе стояла наглухо закрытая карета, запряженная шестеркой крепких лошадей. Возле нее гарцевало два десятка всадников в мундирах городской стражи. Еще две кареты ожидали в глубине двора, тоже плотно окруженные стражниками, но Брехту не дали бросить в их сторону взгляд и затолкали внутрь кареты, где кузнец опять его заковал, на сей раз его приковали к сиденью, так что без посторонней помощи орк не мог выбраться наружу. Для того чтобы совершить побег, ему пришлось бы сначала разломать карету, отодрав сиденье, а потом схватиться с двадцатью вооруженными до зубов людьми. Нет, орки, конечно, отчаянные и умелые воины, но такой расклад не благоприятствовал побегу.

«Меня куда-то перевозят!» — сообразил Брехт, когда карета тронулась с места и на довольно приличной скорости выехала за ворота. В карету к нему никто не подсел, и спросить, что все это значит, было не у кого. Хорошо еще, что не на казнь. Не останавливаясь и только пару раз притормозив на поворотах, карета выехала из города и покатила по проселочной дороге в окружении двадцати стражников.

Дней десять спустя, пока орк сидел в тюрьме, началась зима и грязь подсохла, что способствовало быстрой езде, — карета въехала в город. Весь путь узнику полагалось проделать в темноте. Окошки, конечно, были, но открывались и закрывались они снаружи — он узнал об этом, лишь когда карета остановилась и совсем рядом послышались голоса.

— Тайная Служба! — произнес усталый голос. — По приказу его величества короля Кейтора!

Окошечко открылось, внутрь заглянул усатый стражник. Придирчиво осмотрел Брехта и цепи на его руках.

— Ага, — произнес он. — Все верно. Один орк. Проезжайте!

Колеса и копыта загрохотали по мостовой. Окраины мостили кое-как, но ближе к центру булыжник клали как следует, так что грохот по камням заглушал остальные звуки города. Города людей. В эти минуты Брехт практически ненавидел эту расу. Однако он был один, и следовало сдерживаться, выжидая удобный момент. В том, что этот момент вот-вот настанет, он не сомневался.

Его высадили во внутреннем дворе огромного здания. После многодневного сидения он пошатнулся, и десятник неожиданно поддержал его за локоть.

— Смотри, осторожнее там!

Брехт снизу вверх смерил его взглядом и, остановившись, стал осматриваться.

То, что казнить его не собираются, он уже понял, иначе не тащили бы в такую даль. Да и дворец, хоть и обращенный к орку своей… э-э… задней частью, не походил на место публичных казней. Разве что сейчас его, как нелюдя и дикаря, заставят сражаться на потеху людям. Как это у них называется? Гладиаторские бои? Что ж, у каждого орка из касты воинов в роду был кто-то из гладиаторов: именно они много веков назад подняли восстание, именно среди них скрывался сын кузнеца Гарбажа. Гладиаторы считались элитой, вся орочья знать вышла из них. Что ж, если люди хотят такой экзотики, как орк-гладиатор, он им покажет…

С этими мыслями Брехт и затопал вверх по широкой лестнице.

Навстречу им уже торопился толстенький седоголовый мужчина.

— Привезли?

— Да, лорд делль Тирс!

— Живее, живее! — Тот замахал руками. — Король не любит ждать!

«Король?» Это становилось интересно! Брехт невольно прибавил шагу, поравнявшись с толстяком, и тот смерил его снизу вверх долгим взглядом.

— М-да, — промолвил он себе под нос, — а этот, пожалуй, смог бы… Ну, чего встал? Вперед!

Его провели прямо к королю. А кем еще мог быть ладно сложенный, крепкий, но не коренастый мужчина лет пятидесяти, с почти незаметной сединой в рыжих волосах и живым лицом вечного мальчишки. Всплеснув руками, он бросился навстречу вошедшим — Брехту, стражникам и тому самому седоголовому толстяку: