Смерть волкам - Аня Чеблакова

- Дониретцы! - Потом, чуть тише и душевнее: - Братья и сёстры! Вступая на пост мэра, я принёс клятву, обычную для нашей страны - отдавать городу каждую минуту своего времени, каждый грош из своего кармана, а если понадобится, отдать за него последнюю каплю крови. Теперь, когда Донирету угрожает опасность, на вас ложится та же ответственность. Мы соберём всё серебро в городе, пустим в ход фабрику - и к ночи у нас будет запас серебряных пуль. Может, их будет немного, но они будут. Мы соберём всех стрелков и вооружим их. Мы устроим укрытия для тех, кто не может сражаться. У наших ворот враг - значит, надо с ним расправиться!

Его слова были встречены одобрительными кивками и редкими аплодисментами. Тьяррос продолжил свою речь, и слушавшему его Рэйварго пришла в голову странная мысль: это похоже на выступления Кривого Когтя, о которых рассказывала Веглао. Он старался слушать внимательно, но его мысли путались и постоянно возвращались к запертым в тюрьме друзьям, о которых Тьяррос не проронил ни слова. Внезапно Рэйварго пронзила страшная мысль: а что, если мэр, допросив молодых оборотней, тут же отдал приказ потихоньку разделаться с ними? Что, если они лежат в подвале тюрьмы, или даже в той камере, и мухи, больше не боящиеся мёртвых оборотней, жужжат над лужами крови вокруг их голов?.. Он сжал кулаки и мотнул головой. Нет, этого не может быть!

Тем временем Тьяррос закончил говорить и, переведя дыхание, громко спросил:

- Кто хочет высказаться?

- Я, - раздался голос из дальнего конца зала, и несколько десятков лиц обернулись туда.

- Это Рэйварго, Рэйварго Урмэди, - послышались голоса. Рэйварго молча прошёл между рядами, глядя прямо перед собой. Тьяррос мрачно посмотрел на него - всё ещё не мог забыть о том, что произошло утром в тюрьме - но отошёл, уступая место за кафедрой.

Рэйварго поднялся на сцену и обернулся к горожанам. Те смотрели на него по-разному: кто-то заинтересованно и с ожиданием, кто-то с отчаянием и недоверием, но большинство - со злобой. Рэйварго приоткрыл рот, ещё не зная, что сказать, и тут же его закрыл - так смутили его эти злые взгляды. Все отчаянные и смелые мысли вылетели у него из головы, а язык будто окаменел.

- Ну, Рэйварго! - крикнул кто-то с балкона. - Ты что, язык проглотил? Давай, скажи что-нибудь, мы ждём!

В ответ кричавшему послышались смешки. Люди начали переглядываться, мотать головами, кивать на стоявшего на сцене Рэйварго. Смех всё разрастался, разворачивался, как клубок ядовитых змей, и Рэйварго охватила ярость.

- Смеётесь?! - закричал он. - Утром вы так же смеялись, помните? Когда я кричал вам о том, что у вашего порога стоят оборотни! Чем вы мне ответили? Смехом! Но теперь вы знаете, что я был прав!

Его крик эхом отразился от потолка, а когда эхо стихло, Рэйварго с гневным удовлетворением услышал, что в зале воцарилась тишина.

- Посмотрите на меня, дониретцы, - продолжал он, с каждым словом всё более воодушевляясь. - Разве я ваш враг? Разве я похож на сумасшедшего? Я родился в этом городе и вырос здесь. Каждого из вас я знаю если не по имени, то в лицо, как вы знаете меня. Почему вы не хотите мне верить? Почему вы не хотите взглянуть на всё моими глазами?

Он перевёл дыхание и быстро, пока никто не успел ответить, заговорил снова, ещё громче:

- Я видел оборотней! Этой весной я попал к ним в плен, и видел их так близко, как никто из вас. Они не чудовища. Большинство из этих несчастных просто больны, только их болезнь совсем не то же, что туберкулёз или оспа: она не уродует их тела. Эта болезнь не похожа на безумие или бешенство - она оставляет нормальным их рассудок. Но раз в месяц они на шесть часов становятся чудовищами. И многие из них ненавидят эту участь! Те двое, что пришли со мной, три года жили в Лесистых горах, они ушли туда ради того, чтобы не нападать в полнолуние на людей! Но есть такие, которые любят убивать и обращать других. Таких - меньшинство. И один из них - Кривой Коготь!

Толпа зашумела, пока ещё слабо, но Рэйварго прямо-таки физически ощущал её негодование.

- Кривой Коготь жив! - закричал он. - Всё это время он был жив. Выжидал, прятался, набирал сторонников! И теперь он пришёл сюда, чтобы захватить наш город! Конечно, один он это сделать не может. Поэтому он привёл сюда своих оборотней. Но! - Рэйварго приподнял руку. - Но большинство из тех, кто пришли сюда сегодня, не хотят никого убивать! Они пришли потому, что их заставили.

- Заставили, как же! - истерически закричала какая-то женщина. - Бедненькие они, несчастные! Их заставили, только представьте!

- Да что мы его слушаем? - буквально проревел какой-то мужской голос. - Если он не хочет сражаться - пусть убирается!

- Я хочу сражаться! - крикнул Рэйварго. - И мои друзья тоже! Мы преодолели сотню миль, умирая от жажды и потери крови, чтобы прийти сюда вовремя, чтобы прийти раньше Кривого Когтя! Потому что мы знаем его планы.

Рэйварго набрал воздуха в грудь и заговорил снова, уже спокойнее: он видел, что люди немного заинтересовались.

- Кривой Коготь не знает, что в Донирете его могут встретить с боем. Он хочет напасть этой ночью, когда на небе будет полная луна и его оборотни...

- Просто стадо немытых бродяг, - презрительно крикнул Марней Гилорк. - Они ничего не смогут сделать!

- Днём - может быть, - резко ответил Рэйварго. - Но через шесть часов стемнеет, и эти бродяги станут сильными и опасными чудовищами. Такова их болезнь. Они не могут с этим совладать - но я знаю, как это можно исправить.

- Тише, тише, - закричали в толпе, - пусть он договорит!

Сердце Рэйварго подпрыгнуло у него в груди. Он обвёл взглядом толпу и снова заговорил, как говорил ещё в институте, рассказывая о чём-то, что было интересно в первую очередь ему самому. Он рассказывал о "Ликантропии", о проклятии оборотня, которое передаётся через укус, о разных поколениях вервольфов в стае Когтя, каждый из которых, прямо или косвенно, был заражён своим вожаком. Он рассказывал о том, как в его плечо летел нож Шва, как Щен пытался зарезать его, и как он убил их обоих (при этом в зале раздался одобрительный гул, но Рэйварго слышал только потрясённое молчание отца). Затем он рассказал о том, как Веглао и Октай спасли его от смерти, а он в ответ решил спасти их от болезни, о том, как он видел их июньское превращение, как варил зелье, как собирал обсидиан. Он взволнованно говорил о пути через всю страну и архиве города Станситри, о Клыкастых горах и заброшенном мерканийском городе, не замечая, что в зале стоит гробовая тишина, и люди уже подошли вплотную к сцене, ловя каждое его слово. Когда он рассказал о том, что это Веглао убила Морику, славившуюся своими зверствами, кто-то даже зааплодировал, и Рэйварго почти физически почувствовал возмущение Тьярроса. Но всё равно он продолжал говорить, и, когда наконец закончил, в зале ещё около минуты было тихо, как в подземелье Меркании.