Собрание сочинений в десяти томах. Том 3 - Юзеф Игнаций Крашевский

домом и его самого сжечь. Все из-за него вышло. К нему все собираются, там происходят совещания… Но в другой раз я себя поймать не дам… так как меня здесь уже не будет.

Никто на эти угрозы не ответил, и Варга с устремленным в землю взором, не обращая внимания на окружавших, бормотал что-то про себя, метался, кричал все громче, то опять стихал и долго не мог успокоиться.

Никто ему больше не предлагал своей помощи; напротив, старый Држевица даже заметил, что князь правду сказал, что раньше никому не мешали чтить избранного им бога, что христиане уже давно стали появляться в их среде, но их никогда не преследовали ни при отце, ни при деде Мешка.

Остальные поддакивали старику просто потому, что им надоели эти бесконечные споры; Варга умолк и долго сидел так, задумавшись, затем встал, не взглянув даже на присутствовавших и не сказав ни слова, пошел дорогой через поля, куда глаза глядят. Никто его не удерживал и не звал обратно. Некоторые из более ревностных идолопоклонников советовали немедленно поставить новую статую богу Белю и столб в Домброве. С этим все согласились, и каждый принял на себя известный труд в постройке нового столба.

В тот же вечер в Красногоре уже обо всем знали, так как один из слуг прибежал рассказать о жалобе толпы, об ответе князя, об угрозах Варги. Ярмеж, ничего не передав Власту, везде поставил стражу и велел им наблюдать за приходящими.

Мешко вместо того, чтобы испугаться и отложить решительный момент, велел в тот же день начать приготовления к торжественному крещению…

Были посланы нарочные в Чехию за священниками, в которых нуждался отец Иордан; притом Мешко просил чешского князя прислать работников, умевших строить каменные храмы по образцу всех христианских, и других ремесленников для приготовления утвари, необходимой при устройстве храма и при богослужении.

И Власту опять пришлось принять участие в этой поездке. Но юноша охотно делал все, что служило ускорению обращения язычников в христианство. А пока, не говоря для какой цели, Мешко велел свозить камень в Познань и Гнезно.

Большие приготовления шли в замках, хотя народу ничего не говорили… Отец Иордан, подготовляя к крещению всех, кого мог, не забывал прибавить при этом, что у князя имеются подарки для новообращенных… Это были белые платья из тонкого полотна и сукна, шитьем которых был занят весь двор Горки и Дубравки.

Иордан, читая Евангелие, объяснял всем, что новая вера делает всех братьями во Христе, что она соединяет и сравнивает всех, что князь, принимая крещение, становится для всех отцом и вместе с тем братом.

Несмотря на то, что уничтожение Беля произвело такое сильное впечатление на народ, не проходило ночи, чтобы где-нибудь на распутьи или в каком-нибудь урочище не опрокинули священного столба или не разбили статую какого-нибудь бога. Казалось, что это делает невидимая рука, так как виновник не оставлял после себя никаких следов…

Напрасно ждали, что боги накажут святотатца…

Богов, оставшихся по разным заброшенным углам леса и даже стоявших у домашних очагов, набожные язычники начали прятать и укрываться с ними.

Варга, старавшийся склонить народ к более сильным мерам, собрал вокруг себя лишь немногочисленных единомышленников, с которыми ему пришлось укрываться. Вся страна облеклась в траур.

Никогда, даже к лучшему, человек не в состоянии перейти без внутренней борьбы, а тем труднее возродиться целому народу, пережившему тяжелый переворот. Тогда не скоро все входит в нормальную колею. Моменты переворотов у народа — это моменты беспорядков и междоусобиц. Тогда неблагонамеренные пользуются временной свободой, которую приобретают благодаря рушившимся законам и стараются действовать исключительно для своей личной выгоды. То, что бывает во всем мире, случилось и у полян, но благодаря большому уму и умелому правлению Мешка смуты, следствием которых бывает истощение государства, были вовремя остановлены.

Все готовилось медленно, так как исполнение всей задачи оказывалось с каждым днем труднее, а приготовления требовали много ума, такта и хладнокровия; Мешко был принужден отложить торжественное извещение о крещении до следующего года. Надо было обращать и увеличить число готовившихся к принятию христианства и дать достаточно времени для того, чтобы народ привык к мысли о том, что старая вера должна уступить место новой.

Во время этих смут Мешко обдумывал способы сближения с Отгоном и заключения с ним союза… Судьба ему в этом случае помогла.

Уже в Кведлингбурге можно было с уверенностью сказать, что гордый Вигман, прогнанный царем, не преминет воевать с Оттоном. За ним наблюдали, но он исчез в славянских странах, ища себе приюта у их мелких князей.

Как раз в это время ободрытский вождь Мстивой поссорился с вагирским Зелибором. Оба они уже были завоеваны немцами, и поневоле приходилось им покоряться саксонскому маркграфу Герману.

И на этот раз маркграф, решая их спор и убедившись в том, что Зелибор не прав, лишил его земель и власти. Зелибор, находя это решение неправильным и не желая уступать, призвал на помощь Вигмана и, соединившись, оба пошли на маркграфа.

Но еще не успели хорошо подготовиться к борьбе, как Мстивой вместе с Германом сделали набег на село и замок Зелибора и взяли их почти без сопротивления; что касается обоих вождей, то они должны были спасаться бегством. Мешко не вмешивался в эти вечные споры, но внимательно за всем следил и всегда знал, что делается, так как у него там всегда имелись свои люди, доносившие ему обо всем.

Чтобы избегнуть преследования Германа, Вигман скрывался у волинов, живших по берегам Одры, откуда этот беспокойный дух вместе со своими временными союзниками делал набеги на земли Мешка… И этот момент князь нашел очень подходящим для исполнения своей задачи: защищая собственные земли, он мог освободить императора от беспокойного родственника, чем бы, конечно, оказал Оттону большую услугу.

Власт, поехав в Прагу, передал, между прочим, Болеславу просьбу Полянского князя прислать в помощь несколько полков вооруженных воинов…

И в то время когда внимание всех было обращено на приготовление к крещению, князь, который не мог долго жить без войны, готовился к встрече с Вигманом.

Однажды вечером, вернувшись из Праги, Власт привел с собою, кроме нескольких духовных, ремесленников и художников, и два блестящих отряда чешской кавалерии. Все, что жило в замке, высыпало на двор, увидев прибывших.

И Дубравка выбежала с большой радостью, приветствуя своих чехов, в особенности священников, которые должны были ей помогать в великой задаче обращения народа.

Она на самом деле была душою всего и торопила всех кругом. Предоставляя ей делать,