Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук

Мира, — Адъян тяжело выдохнул, — она слабее понимаешь? Хрупкая как стекло и я боюсь, что она может сломаться. Поэтому было бы гораздо лучше если бы страдал ты, вот такой я непутевый отец, — широко улыбнувшись Адъян хлопнул Масаши отсаживаясь.

— Думаешь он правда может выйти из-под контроля?

— Думаю все возможно, но пока ты будешь на троне, ты этого не допустишь, верно?

Масаши покачивал чай в собственной кружке.

— Ему нет никакого резона творить бесчинства от лица обычной девчонки, в конце концов он может дождаться ее наследников, куда опаснее будет если он будет использовать тело императрицы.

— Выходит если я займу трон, проблемы можно избежать?

— Что значит если ты займешь? Ты мой сын, конечно ты его и получишь.

Адъян был уверен в своих словах, но вот Масаши нет. Отца уже давно списали со счетов местные министры, для верхушки клана было понятно, что он не протянет долго, а еще было понятно, что старший сын обделен талантом в их глазах Мира была лучшим претендентом, стоило лишь найти ей подходящую партию.

Однако пока угрозы не было и Масаши оставалось лишь рассчитывать, что отец протянет подольше, а после передаст ему свои дела.

Только его состояние ухудшалось, а поведение Миры становилось все более непредсказуемым. Макото знала все сплетни дворца и прекрасно понимала опасность для сына. Масаши же осознавал, что никак не сможет помочь Мире если она займет трон, он в тот же день должен будет выбрать себе карьеру и вероятно покинуть дворец.

Новый учитель не представлял в его глазах ничего особенного, но все же чем-то зацепил и даже полюбился ему. Вот только все эти уроки не делали его достаточно сильным, он все ровно не сможет противостоять демону. Тогда он принял первое неверное решение, он лишь хотел узнать о демонах больше, императорские библиотеки были вычитаны еще несколько лет назад, но была нетронутая библиотека с древнейшими книгами в выжженных землях. В тот день все провожали его в клан Като, на деле он отправился в запретные земли.

Глава 72. Записки императора. Часть 2

Жуткие существа не трогали его вновь напоминая кто он есть на самом деле, он спокойно прошерстил всю библиотеку и наткнулся на интересную книгу в кожаном переплете. Чей-то дневник подробно рассказывал о демоне Уруне, ставшем верховным из-за собственной слабости при жизни. Отняв у младшего брата все от трона до жены, он так и не смог стать счастливее и умер в приступе удушья напротив зеркала проклиная сам себя. Жуткая история не откликнулась в сердце Масаши, но вот странный голос, взывающий к нему ощущался достаточно странно.

В тот день ведомый зовом он пришел на место разлома в центре некогда жилого города. Стоны и крики, молящие о помощи, доносились едва ли из самих чертог ада и сквозь все эти голоса отчетливо слышался один.

— Как может ничтожество вроде тебя помышлять о том, чтобы свергнуть моего брата? Тебе вовек не хватит сил.

— Чей голос взывает ко мне из темноты? Не благоразумно думать, что мне есть дело до демонских проказ.

— Неимущий ничего с рождения бедняк, вот кто стоит у наших ворот, разодетый шут и не иначе. А мыслит словно и правда в императоры годится.

— Оставайся там в пучине и не смей высовываться, кто бы ты не был, — грозно проговорил Масаши.

— Грядет час демонов, и сестра твоя названная составит нам услугу. Покуда брат мой на земле вы от этой участи не отвертитесь.

— Не смей пугать меня своим грязными приемами.

— Пугать? Разве мне оно нужно? Достаточно того, что ты уже пришел сюда, а значит зерно сомнения уже проросло в твоей душе. И без меня ты знаешь, что он добра вам не составит, что демон останется демоном и душа обиженной госпожи прекратит противится.

— И что же мне от твоих речей, что хочешь мне сказать?

— Выпусти меня, я дарую тебе силу защитить себя и людей, подарю могущество, чтобы никто не смог усомнится в сыне императора, а взамен решу нашу общую проблему — отправлю Аурараси гнить в аду.

— Довериться неизвестному и позволить творить бесчинства? Ты хоть ведаешь с кем разговариваешь, ничтожный?

— Кричи сколько угодно о собственной власти, но меня не обманешь.

Масаши расправил плечи разворачиваясь, его шея покалывала от волнения, но играть с собой он не мог позволить.

— Я прогоню его и отправлюсь следом в ад, — остановил его чужой голос, — верховный демон не сможет нарушить условия договора, вы ведь ведаете об этом, господин?

— Уважительный тон из твоих уст звучит как насмешка, — не оборачиваясь ответил Масаши.

— Вам следует только привести ко мне его, а дальше я все возьму на себя — даю клятву.

— А что если ты не справишься?

— Вам не стоит думать о подобном, моих сил хватит, чтобы усмирить зазнавшегося младшего брата.

— Брата значит… Что будет с Мирой?

— Зависит от нее. Лучше ведайте, господин, что будет с вами если вы не справитесь. Вижу я, что сердце ваше уж больно слабо к чужим то людям, нарушите свою часть и я пролью столько крови, что имя ваше запомнится людям болью и мучением.

— Продолжай гнить в аду и не смей предлагать людям подобного!

Масаши неторопливо уходил прочь, пока позади из развала слышался шепот и приглушенный смех.

— Не веришь мне спроси у вед, раз уж тех существ, вы за равных считаете, она уж врать не станет.

— Веда? Что еще за чушь?

Он упрямо не хотел слушать демона. Но что-то в его душе подсказывало, что все это уже давно не шутки. Пусть и доверия к этим существам у него нет, но все же попытаться понять и выяснить, что так всполошило чертоги ада — он должен.

Ведой оказалась унирис, что жила в стороне от других. Найти ее было не просто и совесть Масаши была бы куда более чистой спроси он все у учителя Ои, но в помощники свои выбрал он существо более темное и скверное.

Черный капюшон скрывал надменное лицо, а на плечах сидело нечто, что не могли увидеть люди вокруг. Не демон, лишь малая его часть, что, омерзительно смеясь вела человека.

Маленький дом сокрытый пестрым садом, стоял в дали от всех городов. А острый взгляд хозяйки тут же ударил в шею будущему императору. Масаши неосознанно смутился, видя перед собой точную копию учителя Ои, только с очевидно женскими формами и неосознанно откашлялся, отводя взгляд.

— Я не рада людям, а тем более мужчинам, как