Месть Атлантиды (СИ) - Unknown

Впервые она не захотела закрывать глаза. Видеть его взгляд было наслаждением. Единением на более высоком уровне. Когда он заполнил ее собой, она против воли подалась навстречу, и свод храма над ее головой разлетелся яркими вспышками разноцветных искр.

— Отпусти своего Зверя...

— Нет, Эл. Никогда больше. Даже не проси...

Ее ладони гладили его мускулистые руки, переплетенные сеткой выпирающих вен. Те самые, что совсем недавно сжимали до боли, а потом снимали лаской эту самую боль, вытягивая ее одновременно из глубин души. Он мог опустить ее в бездну тьмы в свое время, чтобы поднять потом обратно, разбитую на части. Он мог быть нежным. Просто невероятно нежным. И его нежность заживляла ее душевные шрамы моментально, осушивала слезы самого сердца, чтобы в скором будущем заставить его колотиться от любви, ломая все барьеры.

Ощущать под пальцами его кожу было наслаждением. Ради которого стоило спалить все, что было ему дорого. Они всегда были вне правил.

Резкие толчки посылали каскад искр по ее телу, словно огонь, разрушивший эту империю, на обломках которой она позволила себе наконец-то потерять всякий контроль. Еще. Выше и выше. Ярче и горячее... Проникая в самую суть, ошеломительное ощущение наполненности сейчас заставило ее забыть обо всем. И прежде всего − о чувстве нереальной вины.

Глубже. До самого сердца. Посылая электроток в кровь нежными поцелуями, удерживая ее властно и нежно одновременно...

Ее крик летит над обломками Кассиопеи. И ничто, абсолютно ничто не может больше этому препятствовать...

Он долго не выпускал ее из своих объятий. Затихшую, дезориентированную, удовлетворенную и счастливую. Его Хищницу. Его девочку. Самую дорогую женщину.

— Забудь, — тихо прошептал Кассий, огладив пальцами контр ее губ. — Забудь все, что было в прошлом. Тебе нечего бояться.

Элика сглотнула, сдерживая слезы. Он никогда не узнает, как она была уязвима в этот момент. Что, реши он утвердить свою власть − сломалась бы, как хрупкая роза пустыни, в его руках, не имея сил и желания сопротивляться. И не было сейчас никакой веры в то, что он этого не сделает...

Его слова? Стоило ли им верить?!

— Касс, это ничего не меняет... Ты не простишь мне смерти Кассиопеи...

— Наверное, мне нечего тебе прощать, это Ист Верто. За то, что я едва тебя не уничтожил в отчаянном желании обладать тобой.

— Ты сломал мою жизнь за одно только это! — всхлипнула Элика, проводя пальцами по незаметному, но ощутимому кожей шраму от ее меча. Литера А.

— Мне тогда проще было найти этому пустяковый повод. Я просто понял, что никогда мне не обладать тобой иными методами. Ты бы не посмотрела в мою сторону. Но уже тогда я знал, что моя жизнь не будет прежней... Если в ней не будет тебя. Царапина на груди − хороший предлог.

Наверное, ей тоже хотелось всегда оставить на нем свою метку. Элика провела пальцами по его запястью. След от кнута все еще был хорошо заметен.

Кассий лишь крепче прижал ее к себе. Развернул запястье, приложив к ее. Чуть выше кисти у них обоих были одинаковые шрамы в виде надреза.

— Твоя боль − моя боль. Бег твоей крови − мой пульс. Не думай ни о чем. Сейчас, когда нас не держат прежние обиды, у нас есть прекрасная возможность попытаться снова. Мы любим друг друга. Ты сказала об этом, полагая, что нам никогда больше не посмотреть в глаза друг другу. Но боги все решили за нас.

— Я не верю тебе... Ты не простишь мне гибели империи...

— Мне меня ничто не стоит создать новую. И ты это знаешь.

Его слова были разумными. И тут она поняла, что ей мешает их принять.

Она испугалась. И больше не его. Она никогда себя не чувствовала столь защищенной и любимой, как в объятиях мужчины, от которого пыталась сбежать. Которого стремилась выбросить из мыслей и сердца. Но который был предназначен ей свыше. Коварные боги все решили за них.

Она только что бездумно, улетая к вершинам экстаза, звала его прежнего. Того, чья безумная страсть в свое время едва не убила ее. И все-таки сломала на самом глубинном уровне, открыв ее новую. От которой она пыталась убежать в кровавую войну, но это все равно не удалось.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Мое безумие в прошлом. Уже давно. Я ждал конца этого мира, чтобы иметь возможность все начать сначала. Если ты этого захочешь, я смогу дать тебе. Но больше никогда не потеряю контроль. Просто знай.

Элика пошевелилась в его руках. Сейчас ей хотелось лишь одного. Чтобы время замерло и никогда больше не возобновляло свой бег.

— Как же тебе это удалось?

— Мне даже не пришлось с этим воевать. Ты представить себе не можешь, как это больно. Знать, что любимый человек в твоих объятиях мысленно призывает свою смерть. Пытаться это изменить... Понимать, что много ошибок уже совершено, и ничего не изменится... И сходить с ума еще сильнее, укрепляя тебя в желании сбежать от меня в чертоги богов. Когда я понял, что только сведение счетов изменит порядок вещей, я решил пройти этот путь до конца. И если мы оба остались живы, это дар свыше. Слово за тобой.

Он мог сейчас не спрашивать. Мог снова взять силой, и она бы не смогла, да и не захотела бы этому воспротивиться. Осознание вызвало новый приступ отчаянного смеха.

— Это Рок! Потенциальный избранник лишился всего! Без империи и без короны... На что будет похож подобный союз?

— Понимаю, — улыбнулся Кассий, целуя ее рассыпавшиеся по алтарному камню волосы. — Твои люди тебя не поймут? Я не достоин, поскольку у меня больше нет ничего?

Ее отец тоже был вольным спутником матери − без роду, без племени. Атланкам никогда не надо было ничего никому пояснять. Ничего не мешало ей ответить да, но...

— Именно. Так не правильно.

Кассий выпрямился, не разжимая рук. Элика задохнулась от переполняющей нежности и прижалась еще крепче.

— Тогда дай мне время. Время прийти и положить к твоим ногам новые земли. И ты знаешь, что так и будет. Не минует и двух зим.

— Я дождусь, — вспомнив, Элика обеспокоенно скосила глаза. — Ты должен знать. Я позволила своим людям на рассвете разграбить город. Мне больно об этом говорить, но...

— Я понимаю. Это негласный закон любой войны. Я сам неоднократно через это проходил.

— Тебе лучше убраться подальше...

— Дай мне четверть меры масла... И я уйду. Мне еще завоевывать новые земли для моей любимой королевы. А пока... — горячие губы накрыли ее, и угольно-черная пелена облаков в жестоких небесах Кассиопеи разошлась, открыв миру лик новорожденного Фебуса...

Им просто нужно было время. Ей − осознать, что боль навсегда покинула ее измученное сердце, и больше никогда не вернется.