Имперец. Живыми не брать! - Александр Конторович

— Джейк знал, чем меня пронять, — в курсе, собака, где я раньше служил. — Петрович стоит в дверях, опершись рукою о косяк. — Он сделал вид, что покупает его для себя, меня же представил как консультанта из посольства. Денег он, ясен пень, с этого поимел…

— Но… как же так? Я даже и слов подобрать-то не могу!

— Можно подумать, что я могу? Все, Миша, ныне продается… совесть и честь, по-моему, некоторые «господа» в первую очередь продали. Так что теперь здесь — мой пост номер один. Больше его никто не продаст и не купит!

В общем, вечером мы с ним нажрались. Просто по-черному, на душе было мерзко и противно. Сквозь полузабытье иногда прорывались моменты осветления, когда голова мыслила особенно четко и ясно… Только вот о чем? Не помню…

Заснул я на веранде, в дом не пошел и оттого услышал стук в ворота первым. Господи, да кого ж в такую рань-то принесло?! Нет чтобы дать отдохнуть больному человеку…

Нехотя сползаю с небольшого диванчика. Я человек не маленький и на такой штуке весь не помещаюсь. Поэтому так и болит все тело. Ладно, чай, не хлюпик какой…

За воротами оказался Вадик Мишунов. Тоже из наших, старлеем в запас ушел. Мы с ним частенько тут встречались. Надо же! А мне Олег про него ничего не сказал, вот злодей!

— Залазь! — распахиваю дверь. — Пива хочешь?

— Да ну его! Олег где?

— Спит — я его наверх уволок. Тяжко ему сейчас, ты уж не буди понапрасну.

— Можно подумать, я сейчас взлечу вверх от «невыносимой легкости бытия»!

— Да что стряслось-то? Наехал кто? Так мы ему разом уши на затылке в узелок завяжем! Будет у нас китайца изображать — это они всю дорогу улыбаются.

Вадик фыркает:

— Да уж, если б только в этом вопрос и состоял — я б знал, кого поутру будить! Это ты у нас известный мастер по чужим ушам, а Олег — тот голова! Поумнее нас обоих будет!

Никаких возражений с моей стороны не последовало. Превосходство Петряева в этом деле было очевидным и никем из нас не оспаривалось.

Но его умная голова упорно не желала открывать глаза — пожалуй, шампанское мешать ни с чем все-таки не следовало…

Отчаявшись его разбудить, со вздохом поворачиваюсь к гостю:

— Ну, сам же все видишь? Колись, что там у тебя?

— Да, видишь ли… — смущенно чешет в затылке он. — Колька мой из дому ушел…

— Эка невидаль! Да кто из пацанов в свое время из дому не уходил? И что? Все вернулись. И твой придет…

— Нет, Мишка, тут хуже все! Он не просто так ушел — он к новым коммунарам ушел! Это секта — похлеще свидетелей Иеговы будет!

— Подожди-подожди… — подтаскиваю к себе стул и сажусь. Наливаю крепкого холодного чаю и отхлебываю. В голове слегка светлеет. — Что-то я про них слышал…

— А я — так и видел! — Вадим взволнованно ходит по комнате из угла в угол. Точно рассерженный кот. Будь у него хвост — так и хлестал бы себя по бокам.

— И что? Рогов и копыт у них ведь нет?

— Головы, похоже, тоже не имеется. Во всяком случае, когда Колька их агитационные материалы мне на комп сбросил, там такие прелести расписаны были — закачаешься!

— Например?

— Мол, все наши беды от того, что отошли от первоисточников. И в результате имеем нынешнюю ситуацию. Человечество, мол, выродилось — людей, способных здраво воспринимать окружающую действительность, осталось мало — не более пяти процентов от общей численности. Так вот, именно эти люди, органически не способные ко лжи, и составят костяк будущего человечества.

— Да? А прочих куда денут?

— Куда-куда… Коту под муда! Об этом у них ничего не написано. Прямо, я имею в виду. Но понять можно.

— Ну, ладно… Мало ли таких проповедников светлого будущего было? И где они все сейчас?

— Да и хрен бы с ними со всеми! Колька-то тоже не сразу ушел. Сначала он нам с Ириной мозги компостировал, соседей агитировать пробовал… Да только дураков и там не нашлось. Вот он и исчез. И карточку мою с собой прихватил. Я особо этому внимания не придал, побегает и вернется. Больших денег он снять не мог, банк с меня всегда СМС-подтверждения в этом случае требует. А по мелочи, ну, там попить-поесть, проблем не возникло бы. Но в первый же день мне пришел запрос — едва ли не на всю сумму, что там имелась. Хоть и не очень много, но для нас и это — до фига! Ясное дело, я подтверждения не дал.

— А что, Колька об этом не знал?

— Нет. Он такими вопросами и не интересовался никогда.

— Ясно.

— Так вот, через полчаса пришел новый запрос — на этот раз уже на всю сумму. Я рассвирепел и карточку заблокировал. И тогда он мне перезвонил… — Вадим присаживается к столу и наливает холодного чаю и себе. — Да… В общем, мы с женой наслушались… Мол, то, что мы ретрограды и обезумевшее старичье, — это еще самое мягкое было. Я уж пробовал ему объяснить, что деньги эти мы матери на операцию собираем уже несколько лет, но — как об стенку горох. «Светлое будущее» требует жертв! Только вот никому из нас этими жертвами становиться неохота. Хватит с меня трех ранений и Иринкиных болячек! И деньги, за несколько лет собранные, политическим проходимцам я отдавать не хочу! Сами пускай зарабатывают, коли такие умные!

— А могут?

— Щас! Их главный говорун, Павел Андреевич Погонин, в советское время где-то в НИИ пахал, инженером. Как грянула перестройка — рванул в Штаты. Но долго за океаном не засиделся — болтунов кормить и там перестали. Вот и вернулся к ним — ныне он «политический деятель». Во как! Так что вся его работа — непрерывное балабольство на публику. Он хоть и пропагандирует на первый взгляд вредные для власти идеи, однако ж особо от того не страдает. Гнать его — не гонят и болтать не мешают. На чем он деньги делает — бог весть! Но и подобными методами его компашка ничуть не гнушается.

— Понятно… И что ж ты теперь делать хочешь? В полицию заявил?

— Сына посадить? За попытку кражи денег?

— Хм… да, действительно… А что тогда?

— Ну… зацепка у меня есть. Ему еще шестнадцати лет не исполнилось, и по нынешним законам вступать в какие-либо политические шарашки он может только с моего письменного согласия.

— Которого ты ему, разумеется, не дашь.

— Ясен пень! Но у этих гавриков есть какие-то ихние поселения — типа, лагеря отдыха. И вот туда они его запросто могут отправить. Вроде бы как на отдых, а на самом деле мозги ему там промоют окончательно. Продержат Кольку там подольше, пока я его разыскивать стану, вот времечко-то и пройдет… Стукнет ему шестнадцать — и подаст на раздел имущества. Ибо тут все по закону. И тогда уже эта компашка его деньги прикарманит на совершенно законных основаниях. Как добровольное пожертвование. Опять же, полиция лезть не станет — не тот случай. Бытовые разборки — иди в суд и хоть до посинения там бодайся.