Имперец. Живыми не брать! - Александр Конторович

— Выходит — висяк?

— Он самый. Другого варианта не вижу. Впрочем, основное решение — за вами.

— Да… обрадовал ты меня…

— Это, Олег Петрович, вы еще всего остального не знаете…

Подполковник понял, о чем идет речь. Он не был новичком в своем деле или партийным выдвиженцем — таких много сейчас появилось в полиции. «Демократия»… мать бы ее… И хотя до выборов шерифов (что, в принципе, было бы не так уж и плохо…) пока не дошло, партийные назначенцы в органах уже появились. Разумеется, это были члены выигравшей выборы партии — как же иначе? Их не называли по старинке — комиссарами, такие люди назначались обычно ответственными по связям с общественностью. Формально они не имели права вмешиваться в оперативную работу. Все так, но те из начальников, которые послали подальше навязчивых «представителей», очень быстро вдруг поняли, что власть отчего-то более не склонна рассматривать нужды местных органов полиции. С одной стороны — за полицией теперь был установлен жесткий контроль. С другой же… как выяснилось, он распространялся только на отдельные аспекты деятельности МВД. До всего прочего у «представителей» просто не доходили руки. Или они делали это сознательно?

Во всяком случае, проявлять излишнее рвение при расследовании некоторых категорий уголовных дел стало небезопасно. Слишком ретивые следователи и оперативники внезапно оказывались недобросовестными работниками или, хуже того, сами каким-то образом замешаны во всяких неблаговидных (в основном коррупционного свойства) проступках. Неведомо откуда взявшиеся аудиозаписи, пылающие негодованием свидетели (которых ни до, ни после этого никто более не встречал) — и неразумного полицейского с позором выпирали на пенсию. И это — в лучшем случае. А частенько бывали и худшие…

Нельзя сказать, что система восприняла такой подвох безропотно. Находились упертые опера, любой ценой доводившие до суда тяжелые дела. Но суд… он тоже не всегда был одинаковым.

Нет, встречались еще и неподкупные судьи, безжалостно отправлявшие за решетку «трудолюбивого» кормильца (промышлявшего всякими незаконными штуками). Отчего-то бесполезными оказывались пылкие речи адвокатов и стенания «общественных» защитников. В конечном итоге угрюмый душегуб огребал немалый срок.

Но вот в «хозяйственных» делах… там все обстояло иначе. Валяев и не помнил таких случаев, чтобы иностранная компания, проиграв дело, добровольно возмещала бы ущерб. Она тотчас закрывалась, и на ее месте мгновенно появлялась новая — порою даже с теми же самыми людьми во главе. А все поручения, отосланные в суды по месту жительства, так и исчезали бесследно. Денег так никто и не дождался…

Подполковник видел — дело потихоньку шло к тому, что скоро у руля управления страной, уже не скрываясь, встанут люди из-за рубежа. Обладая неплохими аналитическими способностями, он понимал и то, что всевозможные препоны, сами собою возникавшие на пути новоявленных «манагеров», появлялись тоже не просто так. Что-то копилось в воздухе, зрело… пока никак себя не проявляя.

Неспроста же зашевелились «представители» — в их действиях появились нервозность и неуверенность. Что-то пошло не совсем так… Где-то наверху ошиблись. Совершенно осатанели всевозможные телеговоруны — складывалось впечатление, что все они давно подсели на наркоту — нельзя же говорить по десять и более часов в сутки! Но они как-то исхитрялись.

Резко подняла голову и обыкновенная гопота — у них появились мощные покровители. В лице некоторых политиков — как отечественных (что еще как-то можно было терпеть и с кем возможно хоть немного работать), так и иностранных. А вот с ними Валяев (да и не только он!) почти ничего поделать не мог…

Уличный грабитель с иностранным паспортом! Уже реальность… и посольские адвокаты, по первому крику задержанного приезжавшие в участок, тоже стали такой реальностью очень быстро. Зачем это им нужно?

Подполковник видел только одну причину — в стране нагнеталась обстановка, а руки у полиции связывались намеренно. Другого объяснения у него не имелось.

И многие события, произошедшие в последнее время, однозначно все это подтверждали…

— Заезжай! — Михалыч приоткрывает передо мною широкую калитку в кирпичном заборе. — Ну, ты и нагрузился — чисто коробейник какой!

В самом деле, видок у меня был еще тот… Водилы, после того как дострелили обоих «оборотней» (молодой не смог долбануть клиента монтировкой, стрельнул-то и то через пень-колоду, пришлось повторять…), вытащили из своих запасов инструментальный ящик, который кое-как совместными усилиями присобачили на скутер. В него я убрал трофейные дробовик и автомат, которые осторожно вытащил из салона автомобиля, стараясь не попадать в поле зрения глазка видеорегистратора. Побросал туда и радиостанции, заодно со всем боезапасом к оружию. К бандитскому обрезу, который достался дальнобойщикам, патроны не подходили — калибр не тот. У полицейских — двенадцатый, а убитый бандюган шастал с шестнадцатым. Оно и понятно — отдача не столь высока. Прибрал я и два бронежилета — они валялись на заднем сиденье.

— Все бы тебе ворчать… помог бы лучше!

— Да ладно тебе… Давай, разгружай свой хабар.

Через несколько минут, разглядывая мои трофеи, хозяин дома только языком прищелкивал.

— Ну, ты даешь! Чисто мафиози какой-то… Кина американского насмотрелся?

В двух словах поясняю ему произошедшее. Михалыч хмурится и покачивает головой.

— Н-н-да… Слыхивал я про такие вещи. Однако ж обнаглели совсем — прямо под Москвой такие делишки проворачивать!

— О том и спич! Уж не думаю я, что грузовик этот куда-то далеко отгонять бы стали. Здесь где-то их база. Полицейские ведь его за пределы своего участка патрулирования не повели бы — у них треккер в машине стоит. А один этот бандюган не поехал бы.

— И так возможно. Только не наше это дело — жуликов таких ловить. На то полиция есть — пусть пашут!

— Угу… особенно в этом случае.

— Да уж… — соглашается со мною хозяин дома. — Ладно… себе что оставишь?

— Пистолеты — машинки знакомые. Патронов подбросишь?

— Пороюсь в загашниках. Что-нибудь найдем.

— Ну а все прочее — заныкай. Мало ли что…

По узкой дорожке идем к дому. С Олегом Петряевым я знаком уже лет пятнадцать — служили вместе. После серьезной контузии (их бронетранспортер подорвался на мине) его списали подчистую, и отставной капитан поселился на даче под Дмитровом. Умом его всевышний не обидел, и вчерашний спецназовец развернулся в полную силу. Занялся бизнесом — у него неплохо получалось. Настолько, что всевозможные «джентльмены удачи» быстро обратили на него внимание. И сделали предложение — с их точки зрения, вполне естественное и правильное. Капитан намеков не понял — и ему сожгли автомашину. Почесав в затылке, он пересел на мотоцикл. А через недельку заполыхали жаркими кострами сразу несколько шикарных тачек, принадлежавших его обидчикам. К Михалычу никаких претензий предъявить было невозможно — его и в городе-то не было. Уехал по делам в Ростов.