Мальчишник. Райское наслаждение - Рощина Наталия

— Да я уже скоро тридцать лет Вася, — отмахнулась я, но яростные стрелы, которые метали в меня голубые глаза Ладуси, заставляли думать, что ей оч-чень не понравился мой ответ. Пожалуй, стоило обдумывать свои слова. Я посмотрела на Варю, ища поддержки, но Правдина переводила взгляд с меня на Ладу, явно не собираясь вмешиваться в наш диалог.

— Ты должна быть всегда готова, понимаешь? — Лада откинулась на спинку стула.

— От того, что я всегда готова, не происходит то, что мне нужно, — не сдавалась я.

— Ты надеешься, что за тебя кто-нибудь все сделает, а надо самой действовать, — не выдержала Варя. Кончик ее носа нервно дрогнул.

— Знаешь, Лузгина. — Лада смотрела на меня с укором. Теперь уже атака была двухсторонней. — Давай договоримся сразу: или ты делаешь то, что я говорю, или не жалуйся. Как тебе такой вариант?

Я подняла руки вверх в знак того, что целиком и полностью отдаюсь в руки опытной женщине. Я согласилась быть пластилином в ее чутких пальцах, и все ради того, чтобы выйти из ужасного состояния, в котором находилась вот уже три дня, а по-честному — не один месяц. Вот почему, прийдя домой, я направилась в ванную, чтобы окунуться в ароматизированную воду, вымыть волосы и расслабиться с чашкой зеленого чая с жасмином и с DVD-плеером.

Любимый аромат апельсина как-то странно подействовал на меня. Вместо ожидаемой расслабухи я вдруг возбудилась и выскочила из ванны в состоянии тревоги. Я не стала облачаться в махровый халат, надела длинную трикотажную рубашку. Тепло июльского вечера овевало меня ласковыми потоками. При всей моей любви к осени, ее непередаваемым краскам, лето мне нравилось потому, что ты быстро одевался, быстро раздевался, минимум времени тратил на подбор одежды, а главное — это легкость во всем теле. Но сегодня ничто не доставляло мне радости. Осторожно ступая по прохладному полу, я брела, озираясь по сторонам. Этот дом, такой огромный, все еще не стал моим. Мы с ним еще не породнились, не стали доверительно близкими. Интересно, сколько мне понадобится времени, чтобы окончательно здесь освоиться?

В гостиной я открыла шкаф и достала одну из коробок, в которой хранились компакт-диски. На коробке было написано «Vasilisa», это означало, что здесь мои любимые фильмы. Осторожно просматривая прозрачные диски, я вдруг остановилась. Положила коробку на диван, прижала руку к груди. Сердце билось так сильно, что я в кончиках пальцев ощущала пульсацию. Что же меня так взволновало? Во всем, что происходило, я вдруг увидела повтор. Это было движение по кругу, я попала в ловушку. Когда я была первый раз замужем, Шурик, зная мою страсть к новым кинофильмам в жанре триллера и мелодрамы, постоянно снабжал меня кассетами. Довольно внушительная кинотека осталась в моем прошлом, вместе с видеомагнитофоном, который был моим верным товарищем в одинокие вечера.

Сейчас происходило то же самое. Де жа вю! Все уже было, абсолютно все! Только видео заменил плеер, кассеты — компакт-диски, а Шурика — Лева. И что дальше? Я снова останусь одна?! Эта логическая цепочка умозаключений привела к тому, что я чуть не зарыдала. К тому же, как я ни твердила себе, что не скучаю по Леве, он не позвонил сегодня, и я поняла, что мне не хватает его голоса, его дежурных фраз, вопросов. Он должен быть со мной, потому что только с ним я чувствую себя сильной, уверенной в завтрашнем дне. Хотя зачем я вру? Я и с настоящим-то не могу толком разобраться, что уж говорить о будущем, разве что овсянку с вечера запарить.

Слезы душили меня. Я не могла оставаться на месте, сорвалась с дивана, начала бегать по дому, словно ища зону, в которой буду чувствовать себя спокойно. Но мне не повезло. Все зоны были патогенными, вредными для моего здоровья, а то и несовместимыми с моей жизнью. Мое воспаленное воображение рисовало жуткие картины. О-о, кто-кто, а я это проделываю мастерски. Даже понимая, что нужно остановиться, я не могу этого сделать и добиваю себя придуманными картинами. Мне срочно нужна скорая помощь. Я оказалась возле телефона и машинально, не задумываясь, набрала Ладу.

— Алло, — ее сонный голос заставил меня взглянуть на часы. Половина первого. Я прикусила губу, понимая, что разбудила ее, а может, и Эльдара, если в этот день он ночует у Лады. Можно трусливо бросить трубку, но я решилась и пойду до конца. Это было отчаяние, трусость, желание во что бы то ни стало получить помощь.

— Ладуся, это Вася, — пролепетала я.

— О, как я рада тебя слышать в… такой час, солнышко, — пробубнила Лада, сонно зевая.

— Я тебя разбудила? — я задала этот вопрос просто, чтобы хоть что-то сказать.

— Не бери в голову, — Лада вздохнула. Было слышно, как скрипнула постель. Я поняла, что Лада направляется на балкон, чтобы выкурить спасительную сигарету.

Странно, но я не чувствовала себя виноватой. Такой эгоизм можно не считать отрицательной чертой характера при условии такой крепкой дружбы, как у нас. Щелчок зажигалки подтвердил мою догадку. Я решила составить Ладе компанию. Я тоже взяла с серванта пачку сигарет и направилась в кухню. Мне показалось, что первую затяжку мы сделали одновременно.

— Куришь на кухне? — строго спросила Лада.

— Ага.

— Марш на балкон. Нечего окуривать помещение, чай, не ароматные палочки.

— Хорошо, — я и не подумала сопротивляться. Лада права. Лева не курит дома, значит, я должна своими привычками не вредить ему. Даже если его нет рядом, правила надо соблюдать.

— Только не подумай, что я беспокоюсь о Лузгине, — Лада окончательно сбила меня с толку. Но я уже была на балконе и, открыв одну из створок, с наслаждением вдохнула ночной прохладный воздух. Щелчок — и моя едва начатая сигарета полетела в бездну. Я как всегда приукрашиваю — никакой бездны. Яркие фонари освещали наш дом и дома по соседству. Голос Лады вернул меня к действительности. — Ну, что у тебя стряслось? Бессонница? Могу прочитать название какой-то ерунды, которую я разжевала час назад, и уснула, как младенец.

— Прости, — я извинялась, не чувствуя никакого искреннего раскаяния. Мне же было страшно. Не может моя лучшая подруга спать беспробудным сном, когда у меня буря в душе.

— Ладно, говори. Только медленно и без излишней эмоциональности.

— Ладуся, у меня уже все было, а что будет, я знаю. И поэтому мне так страшно, так обидно, что я вот-вот заплачу, — я всхлипнула.

— Стоп-стоп! — Лада шумно выдохнула. — Еще раз, пожалуйста, учитывая поздний час и цвет моих волос.

Природная блондинка, Лада боролась со стереотипом. Всеми своими поступками, успехами она доказывала, что интеллект не зависит от цвета волос. Я уже давно привыкла к тому, что Лада — символ жизнестойкости, активности, красоты и женственности. Разбуди ее среди ночи, и она готова к любому мозговому штурму! В этом я еще раз убедилась. Пришлось вкратце рассказать, какая логическая цепочка выстроилась у меня в голове после ванны с апельсиновым маслом. Я вернулась в гостиную, взяла в руки коробку с дисками.

— Все возвращается на круги своя. И очень скоро я снова окажусь у разбитого корыта. Мы с Левой расстанемся. Я этого не переживу. Я не могу все время начинать заново… — я уже ревела.

Обычно в наших с Ладой беседах это происходит тогда, когда она на меня беззастенчиво давит. Мои слезы — защитная реакция, способ остановить подругу. Но на этот раз все было иначе. Слезы душили меня весь вечер, и я хотела, чтобы Лада поняла, как же мне плохо. Я уже перестала всхлипывать, но из трубки не слышалось ни единого слова жалости, успокоения. Тишина, прерываемая легкими вздохами, — и все. Я вовсе перестала всхлипывать, решив, что связь прервалась.

— Алло, Лад, ты слышишь меня? — поинтересовалась я.

— Ушам своим не верю, — тут же ответила Лада. — Как современная, умная, здоровая, обеспеченная молодая женщина может дойти до подобного идиотизма?

— Спасибо…

— Не спеши благодарить, — резко перебила Лада. Она кратко прокомментировала услышанное, и оптимизма у меня не прибавилось. Напротив, появился некий комплекс. Это не было ощущением неполноценности, но нечто непатологическое просматривалось. Я нуждалась в поддержке, а получила ведро холодной воды. Я не могла сообразить, легче мне стало или нет. Скорее второе. По ее тону я почувствовала, что она хочет поскорее закончить беседу, не видя ничего важного в моих проблемах, но при этом боится меня обидеть. Обидно. — Скажешь завтра слова благодарности, хорошо, солнышко?