Как делаются большие дела. Удивительные факторы, которые определяют судьбу каждого проекта, от ремонта дома до освоения космоса и всего, что между ними - Бент Фливбьерг

В этот момент организаторам конкурса следовало бы поздравить Утзона с его видением и попросить его взять все необходимое время для экспериментов с его идеями и использования опыта других для разработки серьезного плана. После этого можно было бы составить смету расходов и сроков, утвердить бюджет и начать строительство. Это был бы подход по принципу "думай медленно, действуй быстро". Но все произошло не так, а совсем наоборот. Сиднейский оперный театр - образцовый пример подхода "думай быстро, действуй медленно".

Ключевой фигурой, стоявшей за проектом оперного театра, был Джо Кэхилл, премьер-министр штата Новый Южный Уэльс. Кэхилл занимал свой пост уже много лет и был болен раком. Как и многие другие политики до и после него, он задумался о своем наследии. И, как и многие другие политики до и после него, он решил, что проводимой им государственной политики недостаточно, что его наследие должно принять осязаемую форму грандиозного здания. Но коллеги Кэхилла по Австралийской лейбористской партии не разделяли его мечту. В Новом Южном Уэльсе ощущалась острая нехватка жилья и школ, и вкладывать государственные деньги в дорогой оперный театр казалось им безрассудством.

Столкнувшись с классической политической дилеммой, Кэхилл выбрал классическую политическую стратегию: Он занизил стоимость, чему отчасти способствовала смета, подготовленная для судей конкурса, которые просто заполнили большие пробелы в плане оптимистичными предположениями и пришли к выводу, что проект Утцона был самым дешевым из всех претендентов.

И Кэхилл поторопил процесс. Он постановил, что строительство начнется в феврале 1959 года, независимо от состояния планирования. Не случайно выборы должны были состояться в марте 1959 года. Он даже приказал своим чиновникам начать строительство и "добиться такого прогресса, чтобы никто из моих преемников не смог его остановить". Это была стратегия "начать рыть яму", о которой говорилось в главе 2. И она сработала для Кэхилла. К октябрю 1959 года он был мертв, но оперный театр был жив и строился - хотя никто не знал, что именно они строят, потому что окончательный проект еще не был разработан и нарисован.

По мере того как Йорн Утзон работал, он видел, что предстоящие задачи многочисленны и сложны, и это было бы прекрасно, если бы проект существовал только на его чертежном столе. Но в условиях продолжающегося строительства нерешенные проблемы и неприятные сюрпризы становились лишь вопросом времени и погружали проект все глубже и глубже в задержки и красные чернила. Утзон трудился не покладая рук, и в конце концов ему удалось разгадать загадку, как построить изогнутые оболочки, заменив их оригинальной, но значительно более вертикальной конструкцией, чем та, которую он набросал вначале. Но к тому времени было уже слишком поздно, чтобы избежать катастрофы.

В основном благодаря поспешному началу строительства быстро росла только стоимость. Законченные работы даже приходилось взрывать и расчищать, чтобы начать заново. Проект неизбежно превратился в политический скандал. Новый министр, презиравший Утзона, подверг его травле и преследованиям и даже лишил его гонорара. В 1966 году Утцона фактически вытеснили и заменили в середине строительства, когда здание было едва возведено, а внутренние работы не проводились. Он и его семья тайно покинули Австралию, проскользнув на борт самолета за несколько минут до закрытия дверей, чтобы избежать внимания прессы.

Когда в октябре 1973 года королева Елизавета II наконец открыла оперный театр, он оказался акустически непригодным для оперы и внутренне ущербным во многих других отношениях, благодаря тому, что процесс его создания и отстранения от должности его создателя проходил с нарушениями. Человек, чьим видением было создано это грандиозное сооружение, даже не присутствовал на церемонии, а его имя не упоминалось.

Утзон так и не вернулся в Австралию. Он умер в 2008 году, так и не увидев своими глазами завершенный шедевр. Это трагедия, подходящая для оперы.

УДАР, КОТОРЫЙ ИЗМЕНИЛ АРХИТЕКТУРУ

История появления Музея Гуггенхайма в Бильбао гораздо менее драматична и гораздо более счастлива. Хотя именно Гери убедил чиновников в Бильбао построить новый музей на берегу реки, ему еще предстояло выиграть конкурс на его проект. Чтобы разработать свой проект, он прошел через интенсивный период того, что он называет "игрой" - опробования идей. В своей простейшей форме Гери набрасывает идеи на бумаге с помощью каракулей, которые могут вызвать недоумение у тех, кто не знает, над чем он работает. Но в основном он работает с моделями, начиная с деревянных строительных блоков разных размеров, которые он складывает сначала в одну сторону, потом в другую, ища что-то, что кажется функциональным и визуально приятным. Работая с Эдвином Чаном, архитектором из фирмы Гери, Гери начал с предварительной модели из блоков, затем добавил к ней обрывки белой бумаги, скрученные в различные формы. Он внимательно изучал каждое изменение и обсуждал, стоит ли его оставить или убрать. Помощники строили новую модель из дерева и картона, и процесс повторялся. Часто за один день создавалось несколько моделей, поскольку Фрэнк проверял и отвергал различные идеи в быстрой последовательности", - пишет Пол Голдбергер, биограф Гери. Две недели таких итераций привели к созданию победившего проекта Гери, после чего процесс продолжился: пробовать, учиться, снова пробовать.

Гери работал с моделями всю свою карьеру. Его студия заполнена ими. Фактически, у него есть целый склад, где хранятся десятилетия моделей. Он начинает с одного масштаба. Затем, чтобы посмотреть на проект с другой стороны, он обычно пробует другой, затем еще один и так далее. Он сосредотачивается на каком-то аспекте проекта в одной модели и отступает назад, чтобы увидеть весь проект в другой, увеличивая и уменьшая масштаб, пока не убедится, что понимает, как здание будет выглядеть и работать с любой точки зрения. И всегда он пробует новые идеи, обсуждает результаты со своей командой и с клиентами, решая, что работает, а что нет. И это только начало его процесса.

Получив контракт на проектирование Гуггенхайма в Бильбао, Гери и Чан провели большую часть двух лет, прорабатывая итерацию за итерацией, причем работа переходила от явно аналогового мира строительных блоков и картона к сложному цифровому моделированию с помощью программного обеспечения под названием CATIA. Первоначально разработанное в 1977 году французским аэрокосмическим гигантом Dassault для проектирования реактивных самолетов, оно было модифицировано для Гери, чтобы проектировать здания во всей их трехмерной сложности. Уровень детализации и точности, который обеспечивает CATIA, поражает воображение. Она расширила возможности работы и воображения Гери, как ни один другой инструмент.

В начале своей карьеры Гери работал в основном с прямыми линиями и