Война с нагами - Владимир Лосев

— Красивая?..

— А то! — гордо ответил Крот. — И богатая! У нее, знаешь, сколько разных платьев? Познакомить?

— Не понимаю… — проверещало существо. — Познакомить?..

— Отвести к ней? — спросил Вадим. — Я могу.

— Отвести…

— Договорились, отведу, и будет у вас любовь, — усмехнулся Крот. — Что-то не очень хорошо идет твое лечение.

— Смотри… — существо ткнуло лапкой в грудь Волка.

Действительно, раны на груди уже не стало, она закрылась багровой коркой, в зеленом свете светящейся оранжевым. Под рукой неуверенно стукнуло сердце, сначала один раз, потом с большим промежутком второй, затем забилось быстро и уверенно. Грудь Волка поднялась и опустилась, он начал дышать. А еще через мгновение с его губ сорвался слабый стон. Потом еще. Затем набирая силу, Слава что-то горячо зашептал и сразу замолчал, видимо, услышав самого себя. После этого его глаза открылись, какое-то время просто смотрели в зеленый потолок, вслед за тем взор переместился на Вадима.

— Напарник… — пробормотал он. — Ты?

— Я, Слава, я, — сказал Крот. — Ты мертвый был… почти.

— Ясно, — губы неохотно разлепились, выплевывая это слово. — Пить…

— Нету, — Вадим вздохнул. — Я твой спирт выпил, а вода пока не встретилась.

— Ясно. Плохо. — Волк говорил короткими фразами, видно было, что ему больно и тяжело разговаривать. Дышал он плохо, похоже, его легкие еще до конца не восстановились. Временами он начинал кусать губы от боли, а на лбу появлялись крупные капли пота. — Где мы?

— В подземелье, — ответил Вадим. — Под заводом.

— А как здесь оказались? — Слава часто дышал, и из его груди слышались громкие хрипы. — Ничего не помню.

— В тебя детеныш ядом плюнул, ты и свалился в дыру, докатился аж до самого туннеля внизу, — сказал Крот. — А я за тобой полез, обещал же не бросать.

— Понял, — Воислав пошевелил искусанными губами. — Значит, убил он меня?

— Убил, — подтвердил Вадим. — Правда, смерть у тебя какая-то странная, тело то начинает разогреваться, то снова холодеет, сердце то бьется, то нет.

— Нормально, так всегда, — Волк поморщился и сплюнул кровавую слюну. — Я такое у других видел. Кстати, почему я не в кузнице?

— До кузницы еще надо добраться, — вздохнул Крот. — А у меня сил не осталось тебя таскать, тяжелый ты больно.

— А где василиск?

— Убил я его, — пожал плечами Вадим. — А что мне оставалось? Можно было, конечно, рядом с тобой сдохнуть, но я не захотел, у меня Лада, Маша…

— Хорошо, — Слава попробовал приподняться, Крот ему помог сесть. Его дыхание понемногу успокаивалось. — Надеюсь, тело детеныша нет рядом? Если недалеко, то нам конец. Сюда сейчас все взрослые особи прибегут и порвут нас на части.

— Тело в ангаре осталось, — улыбнулся Крот. — А еще я Бобру позвонил, чтобы они там все подобрали. Так что тело маленького поганца взрослые василиски не найдут, улетит оно на Боинге в другую страну.

— Понятно, — Волк тяжело вздохнул, и посмотрел по сторонам. Его взгляд упал на странное существо, оно вздрогнуло и, испуганно заверещав, рванулось в темноту. — А это еще что за на фиг? Откуда анчутка?

— Анчутка? — удивленно переспросил Вадим. — Где ты его увидел?

— Только что рванул в темноту, — Слава поморщился и положил руку на кобуру. — Подкрадывался, стервец, хотел какую-то пакость сотворить.

— А… это ты о бесенке, который здесь был? — догадался Крот. — Вообще-то, он не пакостил, а тебя помогал оживлять.

— Как?! — Воислав сразу стал ощупывать себя. — Если этот стервец меня трогал, то обязательно какую-нибудь мерзость сделал, они иначе не могут, устроены так.

— Вообще-то это он мне подсказал, чтобы я на тебя свой оберег возложил.

— То-то у меня печет в груди, — Волк поморщился. — И боль никак не проходит. Я же просил тебя в кузницу отвезти, там бы обернулся нормально, и часа через два был бы в норме.

— А не надо было падать под землю, — ответил Крот. — Как бы я тебя поднял по почти вертикальной трубе? Был бы ты живым, там еще хоть что-то можно придумать. И вообще ты мне уже все нервы истрепал в этих катакомбах, твое тело везде цепляется, тяжелое, неудобное, потаскал бы ты себя сам, может быть хотя бы посочувствовал.

— Я себя с рождения таскаю и ничего, думаешь легко? — Слава криво усмехнулся. — Ладно, хоть что-то стало ясно. Значит, мы под землей?

— Под ней родимой, — кивнул Вадим. — Пять, а то и шесть уровней от горизонта.

— Понятно. Надо отсюда выбираться.

— Хорошая мысль, главное — свежая, — одобрил Крот. — Только я не знаю, куда идти, а единственного провожатого, который мог бы нам помочь, ты прогнал.

— Это ты про анчутку что ли?

— Про него родного.

— Ты знаешь, насколько это скверная нечисть? — спросил Воислав. — Напакостить человеку для него нет ничего слаще. Если заведется такой бесенок в деревне, то беда. Они любят в банях жить, причем большими семьями, так мыться никому не дают, а по ночам от них такой гам стоит, что спать никто не может…

— Послушай меня, Слава, — сказал Вадим. — Причем внимательно.

— Весь во внимании, — Волк постучал по груди, потом закашлялся и кашлял долго, потом сплюнул на пол большой комок кровавой слизи. — Итак?..

— Ты то же самое говорил и о Маше, — сказал Крот. — А потом признал ее существом полезным и даже приятным. Так?

— До сих пор не понимаю, почему нечисть к тебе без боязни идет, — Воислав встал и начал делать что-то вроде зарядки, пытаясь вероятнее всего оживить свои онемевшие члены. — Откуда у вас с ней такая взаимная любовь?

— А что тут странного? — пожал плечами Вадим. — Нравится им мой камешек, да и я сам — думаю, нечисть человека хорошего чует, вот со мной и дружит.

— Да, напарник, любят тебя разные твари, — согласился Слава. — Признаю. Только кто тебе сказал, что нечисть хороших людей любит? Наши летописи рассказывают как раз об обратном.

— Может потому что те стреляли в них сразу, как видели? — усмехнулся Крот. — Я за ними с пистолетами не гоняюсь, как ты, поэтому меня и любят, а тебя нет.

— Ага, носишься со стилетом, — засмеялся Волк, но тут же побледнел и скривился от боли. — И мочишь их не хуже меня.

— Одни меня любят, другие не очень, такова жизнь, — ответил Вадим. — Тебе помочь?

— Чем? — выдохнул Слава, сплевывая кровь на землю. — Новые легкие мне вырастишь? Если нет, то не мешай, просто если бы я в кузнице был, то перевернулся бы, и восстановился за полчаса, а здесь все происходит иначе. Но чувствую, что тело понемногу регенерируется, наверняка за счет твоего камешка.

— Кстати, это бесенок мне подсказал его положить, — кивнул Крот. — Тогда, если ты не возражаешь, я его позову. Нам проводник нужен, иначе останемся под землей навсегда.

— Делай то, что считаешь нужным, — устало проговорил Волк. — Извини, чего-то меня не туда понесло, наверно от жажды и голода, вытаскивай меня отсюда любыми способами, я тебе мешать не буду. Кстати, фонарика у тебя нет?

— Откуда бы он взялся? — фыркнул Вадим. — Я ж без подготовки под землю полез.

— А как же мы с тобой в темноте пойдем? — задумался Воислав. — Как я понимаю, этот светящийся мох не везде растет?

— Ты об этом не беспокойся, — Крот сделал шаг в сторону, туда, куда убежал анчутка. — Это в нашем положении пока не самое страшное.

— А что может быть страшнее, чем слепота?

— Безнадежность, тупики, завалы, голод, жажда, мутанты: под землей много чего есть, что может убить, — пожал плечами Вадим. — Ладно, будь здесь, а я попробую нечисть обратно приманить.

Вадим дошел до стены, бесенка не было, он уже стал расстраиваться, что все так нелепо вышло, и они упустил единственный шанс выбраться отсюда, как вдруг почувствовал, что кто-то его теребит за штанину. Он наклонился и увидел анчутку, тот сидел за небольшим камнем, который полностью скрывал его худенькое лохматое тельце.

— Ищешь?.. меня?..

— Да, — кивнул Крот. — Хочу отвести тебя к Машке, одиноко ей.

— Одиноко…

— Пойдешь со мной? — спросил Вадим. — Наверх, к свету?

— Боюсь…

— Ты того человека боишься, которого оживил? — спросил Крот. — Он тебя пугает?

— От него пахнет смертью…

— Конечно, он же мертвый был, — проговорил Вадим. — Чем от него еще должно пахнуть.

— Нет… Он убивает…

— Его не бойся, — произнес как можно увереннее Вадим. — Он тебя не тронет.

— Слово?.. — анчутка протянул ему маленькую руку с четырьмя пальцами. — Обещаешь?..

— Слово, — Крот пожал мягкую горячую ладошку, почувствовав в этом момент, что он действительно не даст никому бесенка в обиду, была в нем какая-то трогательность и доверчивость, как и в Маше. — Обещаю.

— Пошли…

— Слушай, как-то мне тебя назвать надо, иначе тяжело общаться, — сказал Вадим. — Тебе какие имена нравятся?