Война с нагами - Владимир Лосев

Крот выругался, все больше понимая, что лезет туда, откуда ему не возвратиться. На этот раз ход оказался коротким, буквально через десять метров он вывалился в очередной туннель на этот раз в пролом в боковое стене, так что в этот раз Волку не пришлось вновь лететь с высоты на бетонный пол. В этом месте что-то было не так, внутри появилось гнетущее ощущение обреченности, а через пару шагов стало понятно отчего: в воздухе ощутимо запахло змеями, а под ногами стали хрустеть кости сначала собак и кошек, а потом и людей.

Сердце у Вадима гулко и быстро забилось, чувство опасности завизжало о том, что дальше идти нельзя.

— Лада, где же твоя удача, которую ты мне обещала наколдовать? — прошептал он. — Еще немного и мне придет конец, и никто не поможет, не спасет. Дай удачи, ведунья, немного, всего лишь чуточку, даже не для меня, для Волка, она ему больше нужна. Я то может еще выберусь, а у него вообще нет ни единого шанса. Мне тащить его тяжело, я устал, хочу есть и спать. Помоги, милая…

Он выругался и полез в очередной ход. С телом Волка явно что-то происходило, оно то становилось горячим, иногда даже скользким от выступившего пота, а потом снова делалось холодным. Оно по-прежнему гнулось во все стороны и было тяжелым, как всегда бывает у мертвых, но Вадим теперь был уверен, что оно просто находится в странном состоянии между жизнью и смертью, и это добавляло ему решительности доставить напарника в секретную комнату его кузницы, где тот сможет ожить. Камешек на груди грел кожу, снимая усталость и страх, который он испытывал, вдыхая змеиный запах. Пока все было плохо. Он шел не туда, куда ему нужно, и не мог ничего изменить. Хорошо еще, что мог что-то видеть, пусть плохо и в сером свете.

Новый ход был узким, диаметром чуть больше метра, Вадим едва протискивался; василискам может и удобно было по нему ходить, а вот ему не очень, к тому же он заводил его все дальше в глубь земли, откуда вернуться будет непросто.

Скоро ход начал постепенно расширяться, здесь Крот смог, наконец, подняться во весь рост и взвалить Волка на плечо. Так тащить его было несравнимо легче, а еще через десяток метров он оказался в небольшом зале, где на стенах, полу и невысоком потолке рос зеленый лишайник, такой же как тот, что рос в зале, где он нашел оберег. Здесь Вадим открыл глаза, потому что зеленый свет не давал никакой возможности видеть что-то новым зрением. Крот не знал, в чем причина того, что мох блокирует его способности, но возникло неприятное ощущение, что он слепнет. Он поморгал немного, подождал, пока глаза привыкнут к этому зеленому неверному свету.

Лишайник или мох, точного названия он не знал, рос повсюду: на полу, на стенах, на потолке, превращая невзрачный подземный зал в нечто удивительное и необычайно красивое. Только разглядеть что-либо уже в паре метров от себя было трудно.

Крот вздохнул, поправил тело Волка на плече, и пошел дальше, старательно вглядываясь в зеленый полумрак, ожидая увидеть перед собой то ли новый алтарь, то ли кладку яиц, то ли что-то еще принадлежащее нагам — в общем ничего хорошего. Неплохо было бы это место обойти, только он не знал как. Внезапно в темноте возникло движение, скорее намек на него, Вадим чертыхнулся и вытащил стилет.

Он пошел медленнее, надеясь увидеть нападающего раньше, чем тот увидит его, хоть и понимал нереальность этого. Понятно, что если кто-то живет в темноте, то он к ней приспособлен, а значит и видит лучше его. Крот сделал шаг, потом еще один и остановился. В густом зеленом полумраке послышался шорох и быстрые шаги убегающих маленьких лапок. Крыса? А что ей здесь делать? Впрочем, там где живут наги, еды для этих тварей хватает, вон сколько в туннеле обглоданных костей. Хорошо, если попадется только одна серая бестия, а если стая, да еще крупные мутанты? Тогда хана, не отбиться.

Вадим вглядывался во мрак, готовясь к бою. И вздрогнул, услышав тихое верещанье, а потом услышал тонкий голосок из зеленой темноты.

— Человек?..

— Человек, — откликнулся Крот, сжимая стилет. — А кто спрашивает?

— Не обидишь?..

— Не обижу, если сам не нападешь.

Вадим пытался понять, что такое знакомое звучит в этом голоске, определенно он уже слышал что-то подобное, страха голос точно не вызывал. Он положил Волка на светящийся лишайник и снова стал всматриваться в окружающую зеленую мглу. Скоро голос послышался где-то поблизости:

— Слово?..

— Даю слово, что не обижу, если и ты меня не тронешь. — тихо проговорил Крот. — Обещаю.

— Выхожу…

Из темноты выступило маленькое существо полметра высотой. Длинные голые острые рожки выглядывали из густой невысокой шерсти. Глаза темные, чуть удлиненные, с вертикальным разрезом. Нос почти человеческий, только его немного портили широкие ноздри. Рот как у кошки, хоть и видно, что после клыков идут плоские зубы, приспособленные для жевания, а не для разрывания плоти. Уши длинные, острые. Лапки выглядели почти как человеческие руки, только с четырьмя длинными пальцами, на кончиках их находились острые довольно длинные коготки, пяток не было: существо стояло, наклонившись вперед, словно на цыпочках — точнее на маленьких копытцах.

— Кто ты? — спросил Вадим. — Как зовут?

— Солнышко… — существо показало на грудь Крота. — Теплое…

Вадим продолжал всматриваться, пытаясь понять, кого напоминает ему это странное создание, потом хлопнул себя по лбу. Машка! Нет, разница есть и приличная. Но рожки, голос, знакомое верещание, пусть более густое, грубое, не такое звонкое, лапки, шерсть. Ноги, конечно, сбивали, потому что из-за них все движения становились другими, но все остальное схоже. Точно — один вид. Различия непринципиальны. И это самец, четко видны мужские гениталии.

— Больной?.. — существо показало на Волка. — Что с ним?

— Раненый, — ответил Крот. — Отравленный…

Вадим задумчиво смотрел на это создание, думая о том, как бы его с собой забрать. Машке же обещал найти мужичка ее рода, чтобы не ощущала она одиночество. Правда, неизвестно понравится ли ей этот паренек, но с другой стороны, лучше привести и показать, чем потом жалеть о том, что этого не сделал. Вряд ли такие существа встречаются часто, иначе Маша не была бы одна.

— Солнышко… — существо подошло ближе и тронуло грудь Волка. — Положи… сюда…

— А если станет хуже? — спросил Крот. — Вдруг сожжет?

— Не сожжет…

Вадим задумался. Действительно, а почему бы не попробовать? Если будет держать оберег в руках, то сможет в любой момент его убрать, когда увидит, что Волку становится хуже. Кто его знает, сколько его еще на себе таскать? Тело тяжелое, неудобное, да еще все время выворачивается, цепляется за все. Да и сил почти не осталось: ноги, руки дрожат, отдышаться никак не может, и новые мышцы не помогают, хотя с другой стороны, кто бы смог протащить на себе восьмидесятикилограммовое тело столько, сколько он.

Если Воислав очнется, то их шансы на выживание подрастут. Вдвоем и отбиться от нагов легче да и не так страшно, и возможностей больше выбраться. Он же сейчас на потолок не смотрит, потому что знает с телом ему не подняться, а выход то наверняка там. Он еще раз посмотрел на грудь Волка, рана почти заросла. Чем черт не шутит, может, действительно оберег поможет.

— Смотри, — пригрозил Крот. — Ответишь…

— Ответишь… — проверещало существо. — Положи…

— Почему помогаешь? — поинтересовался Вадим. — Насколько я знаю, вы, бесенята, людей не любите?

— Солнышко… — существо снова показало на грудь Вадима. — Теплое…

— Понятно, — он встал на колени, снял камешек с груди и наклонился над Волком. — Иди, помогай, я знаю, вы можете…

— Можем… — существо робко подошло ближе, Крот видел, что оно готово в любой момент сорваться и убежать в темноту, и в то же время ему было любопытно и хотелось потрогать солнышко. — Не обидишь?..

— Я слово дал.

— Слово… — существо наклонилось над Воиславом, принюхалось. — Змеи…

— Василиск ядом плюнул, — подтвердил Крот. — Обычного человека бы убило, а он хоть и не живет, но и не умирает.

— Не умирает… — бесенок показал на центр наполовину исчезнувшей раны. — Сюда…

Вадим приложил оберег к груди Воислава, готовясь в любой момент отдернуть руку. Камешек стал нагреваться, обжигая ладонь.

— Светится… — проверещало существо. — Тепло…

— Тепло, — согласился Крот. — Ты откуда такой говорливый здесь взялся?

— Живу…

— Понятно, что живешь, — улыбнулся Вадим. — Только непонятно, что ешь…

— Ловлю… Ем… Шустрые…

— Тоже понятно, — улыбнулся Вадим. — У меня Машка такая же, ни одну крысу не пропустит…

— Машка…

— Машка, шишимора, кикимора, мара — их по-разному называют, — проговорил Крот. — Мы с ней друзья.

— Мара?..

— Мара, — фыркнул Вадим. — Она самая.

— Красивая?..