Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных? - Франс де Вааль

Шимпанзе считаются самыми разносторонними в применении орудий приматами, не считая нас, но это престижное положение может быть оспорено. Соперником шимпанзе стал не представитель гоминидов, а маленькая обезьяна из Южной Америки. Бурые капуцины в течение многих столетий сопровождали шарманщиков, а в последнее время служат помощниками больных детским церебральным параличом. Эти обезьяны очень ловко действуют руками и особенно любят по чему-нибудь стучать или что-нибудь разбивать. Наблюдая за колонией капуцинов в течение десятилетий, я убедился, что стоит им что-нибудь дать (кусок моркови, огурец), как они немедленно превратят это в кашу, бросая об пол или о стену. На воле обезьяны обрабатывают таким способом устриц, пока моллюск не расслабит свою мышцу и они не смогут открыть раковину. Осенью наши капуцины в Атланте собирали такое количество орехов гикори, упавших с соседних деревьев, что мы целый день слышали непрекращающиеся звуки ударов в своем офисе, примыкавшем к помещению для обезьян. Это был веселый звук, потому что обезьяны пребывали в прекрасном расположении духа, когда занимались подобными вещами. Чтобы вскрыть орехи, некоторые из них использовали твердые предметы (пластиковую игрушку, кусок древесины). Примерно половина капуцинов в одной группе научилась такому способу колоть орехи, в то время как во второй группе эта технология не была изобретена, несмотря на наличие тех же орехов и орудий. Вторая группа, очевидно, добывала меньше ореховых ядер.

Природные задатки капуцинов проявляются и в естественных условиях. Впервые о капуцинах, раскалывающих орехи, сообщил испанский натуралист более пятисот лет назад, а в наше время международный коллектив исследователей обнаружил десятки сообществ обезьян, владеющих этим навыком, в экологическом парке Тиете и других местах в Бразилии{109}. В одном из сообществ капуцины съедали мякоть больших фруктов, а косточки бросали на землю. Через пару дней они возвращались, чтобы собрать эти косточки, которые к тому времени подсыхали и кишели личинками, служившими для обезьян лакомством. Набрав семян в рот, руки и свои (хваткие – да-да) хвосты, капуцины отправлялись искать твердую поверхность, например, на большом камне, а также камень поменьше, чтобы с его помощью раздолбить косточки. Учитывая, что камни, используемые капуцинами и шимпанзе в качестве молотков, примерно одинакового размера, а капуцины – величиной с небольшую кошку, получается, что капуцины справлялись с весом, составлявшим около трети веса их тела! Действуя, без преувеличения, как работники тяжелой промышленности, они поднимали камни высоко над головой, чтобы добиться мощного удара. После того как косточка раскалывалась, обезьянам доставались личинки{110}.

Раскалывание капуцинами орехов весьма расстроило приверженцев стройной сложившейся повести о людях и обезьянах. В этой истории мы не единственные существа, в прошлом которых был каменный век: наши ближайшие родичи даже продолжают в нем жить. Такую точку зрения подтверждают раскопки в тропических лесах в Кот-д'Ивуаре, где были обнаружены следы «ударной каменной технологии» (включая скопления камней и остатков расколотых орехов), которой шимпанзе пользовались на протяжении по меньшей мере четырех тысяч лет{111}. С этим открытием вырисовывается сюжет о культуре каменного века, общей для человекообразных обезьян и человека, весьма симпатично связывающей нас с нашими непосредственными родичами.

Вот почему похожее поведение у более отдаленных родственников человека, таких как капуцины – да еще и с хвостом, на котором можно висеть! – было встречено сначала с ворчливым удивлением. Капуцины не укладывались в этот сюжет. Тем не менее чем больше мы узнавали, тем больше общего находили в раскалывании орехов капуцинами в Бразилии и шимпанзе в Западной Африке. Однако капуцины относятся к южноамериканским обезьянам, самостоятельной группе, отколовшейся от отряда приматов 30–40 млн лет назад. С одной стороны, использование орудий может быть результатом конвергентной эволюции, потому что и капуцины, и шимпанзе добывают себе пропитание деятельным собирательством. Они вскрывают и ломают предметы, разбивают скорлупу, чтобы добраться до съедобной мякоти, и вполне возможно, что именно на этом фоне развивались их умственные способности. С другой стороны, так как и те и другие обладают крупным мозгом, бинокулярным зрением и хваткими ловкими руками, трудно отрицать наличие между ними эволюционной связи. Различие между аналогией и гомологией не всегда так очевидно, как нам хотелось бы.

Дополнительно усложняет ситуацию то, что применение орудий капуцинами и шимпанзе может быть проявлением познавательных способностей разного уровня. После многих лет работы с обоими видами у меня сложилось впечатление, что они по-разному занимаются этой деятельностью, и я постараюсь изложить свою точку зрения простыми словами. Шимпанзе, как и все человекообразные обезьяны, обдумывают свои действия. Самыми предусмотрительными, наверное, следует назвать орангутангов, но и шимпанзе, и бонобо, несмотря на свою эмоциональность, также сначала оценивают ситуацию и, прежде чем приступить к действиям, взвешивают возможные последствия. Они часто находят решение в собственной голове, вместо того чтобы испытывать один за другим варианты. Иногда мы видим сочетание обоих подходов, когда человекообразные обезьяны начинают выполнять еще не полностью продуманный план, что не так уж необычно и для нашего собственного вида. Напротив, капуцины действуют по принципу бесконечных проб и ошибок. Эти обезьяны чрезвычайно энергичны, подвижны и ничего не боятся. Они перебирают невероятное количество возможностей, пока не обнаружат способ, приводящий к результату, которому мгновенно обучаются. Они не боятся совершать множество ошибок и редко сдаются. В их поведении очень мало обдумывания и планирования – ими управляет желание действовать. Даже если капуцины приходят к тому же решению, что и человекообразные обезьяны, оно будет найдено совершенно иным путем.

Бурый капуцин засовывает в трубу палку, чтобы достать орех (вверху). В обычной трубе, чтобы решить задачу, орех можно толкать в обе стороны (в середине). В трубе с ловушкой (внизу), напротив, чтобы вытащить орех, его нужно толкать только в определенном направлении, в противном случае он упадет в ловушку и не достанется обезьяне. Капуцины научаются избегать ловушки после многих ошибок, но человекообразные обезьяны демонстрируют понимание причинно-следственных связей и сразу же находят решение

Возможно, все это выглядит грубым упрощением, но подкрепляется экспериментальными данными. Итальянский приматолог Элизабетта Визальберджи всю свою жизнь изучала применение орудий бурыми капуцинами в исследовательском центре, примыкающем к Римскому зоопарку. В одном показательном эксперименте капуцину предложили орех, находящийся в середине прозрачной горизонтальной трубы, установленной на уровне его глаз. Дотянуться до ореха было невозможно, так как труба была слишком узкая и длинная. В распоряжение капуцина предоставили разные предметы, как позволяющие вытащить орех (длинная палка), так и не подходящие для этого (короткие палки, мягкая гибкая резина). Капуцин совершил множество забавных ошибок: стучал по трубе палкой, энергично тряс трубу, заталкивал неподходящий материал в один конец трубы или короткие палки – в оба конца, так что орех застревал. Однако со временем капуцин разобрался, что к чему, и начинал использовать длинную палку.

На этом этапе Визалберджи внесла в опыт остроумное изменение, проделав в трубке дыру. Теперь оказалось важно, в какую сторону толкать орех. Если толкать по направлению к дыре, то орех упадет в небольшой пластиковый контейнер и будет потерян для капуцина. Поймут ли капуцины необходимость избегать ловушки и станут ли они поступать правильно сразу или только после многих безуспешных попыток?

Из четырех обезьян, оснащенных длинными палками, чтобы доставать орехи, три действовали наугад, добиваясь успеха в половине случаев, чем, судя по всему, были очень довольны. Но не Роберта, молодая самка, которая предпринимала одну попытку за другой. Вставив палку с левого конца трубы, она обегала трубу вокруг, чтобы посмотреть, как выглядят палка и орех с правого конца. Затем она вставляла палку с правого конца, только для того, чтобы заглянуть в трубу с левого. Она продолжала бегать взад и вперед, иногда добиваясь успеха, а иногда нет, пока не научилась действовать безошибочно.

Как Роберте удалось решить проблему? Исследователи предположили, что методом проб и ошибок она выяснила, что палку надо вставлять в тот конец трубы, который дальше от ореха. Так орех можно было вытолкнуть, минуя ловушку. Это предположение было проверено несколькими способами, в одном из которых Роберте предложили трубу без всякой ловушки. Теперь, чтобы достать орех, она могла вставлять трубу с любой стороны. Тем не менее Роберта продолжала бегать от одного конца трубы к другому, оценивая расстояние до ореха, таким образом следуя выработанному правилу, принесшему ей успех. Поскольку Роберта действовала так, будто ловушка оставалась на месте, очевидно, что она не придавала значения устройству трубы. Визалберджи пришла к выводу, что капуцины способны решить подобную задачу, по существу не понимая ее{112}.