Бойтесь своих желаний - Екатерина Орлова

Авдеев, что окажется пророком, пошел бы скупать инвестиционные пакеты. Или создал бы учение и набирал адептов еще в школе. Натянув одежду, я поворачиваюсь лицом к Марку. Он едва успевает отвести взгляд от моей задницы и сделать вид, что совсем не оценивал мои ягодичные мышцы с растянутым на них знаком Супермена.

— Ты ошиблась, — наконец отвечает он на мою последнюю реплику, шумно сглотнув. — Миха не поделился бы тобой.

— Ты там знаешь, — ехидничаю я, начиная разминать его стопы. — Мы виделись с ним всего пару раз, я не его девушка.

— Тем не менее, для него это ничего не меняет. Он мне глаза вырвет, если узнает, что я видел тебя практически голой. Классные трусишки, кстати, — Марк подмигивает. Видимо, он пытается разрядить обстановку, но этим замечанием делает все еще хуже.

— Это у вас семейное слово?

— Какое?

— Трусишки.

Марк смеется.

— Мама так говорила в детстве, вот к нам и прицепилось. Ох, вот так хорошо, — стонет он, прикрывая глаза.

Марк совсем не сдерживает эмоции, и я даже начинаю волноваться по поводу того, что подумают люди, проходящие мимо моего кабинета. Он так вздыхает и постанывает, что можно подумать, будто мы тут занимаемся черт знает чем. И, в лучших традициях закона подлости, в этот момент в дверь стучат, а потом дергается ручка.

— Уля! — зовет Маша с той стороны. Вот черт! — У тебя дверь заперта.

А потом я слышу… гром. Ага, гром Мишиного голоса. Там, рядом с Машей, и понимаю, как все выглядит со стороны, и что дальше будет. Мои пальцы замирают на ногах Марка, мы испуганно смотрим в глаза друг друга.

— Советую убрать подальше легко бьющиеся предметы и открыть дверь как можно скорее. Иначе он подумает, что мы одеваемся, — шепчет Марк.

— Какого черта? Я ему даже не девушка, — громко шепчу я.

— Ульяна, не усугубляй, быстрее открой дверь, я пока перевернусь.

Марк быстро оказывается на животе, а я спешу открыть дверь. Поворачиваю замок и распахиваю ее, сталкиваясь нос к носу с испуганной Машей.

— Тут это… клиент твой… он это… — мямлит она.

— Захлопнулась, наверное, — отвечаю совершенно невпопад, поймав злющий взгляд Миши. Ой, что сейчас будет…

Он аккуратно отодвигает Машу в сторону, легонько отталкивает меня и влетает в кабинет.

— Охрану? — быстро находится Маша.

— Я разберусь, — отвечаю и захлопываю дверь прямо перед ее носом.

— Ах, ты ж сученыш! — слышу рычание Миши. — Я о чем тебя просил?!

— Миш, ну ты же сказал, что опоздаешь! — перевернувшись, отвечает Марк. — Разве я мог упустить такой шанс?

Не знаю, как у меня это выходит, но я обгоняю Мишу и ровно за секунду до катастрофы вклиниваюсь между ним и Марком, выставляя ладони вперед, в которые Миша тут же упирается грудью.

— Тихо! — я выкрикиваю это громче, чем собиралась, но Миша все-таки тормозит, а я выдыхаю.

Он смотрит на меня с такой яростью, что у меня по спине бегут колючие мурашки. Его ноздри быстро раздуваются, и он буквально пышет огнем. Мог бы испепелить взглядом — я бы уже превратилась в горстку пепла у его ног и перестала быть преградой между ним и братом.

— Какого черта тут происходит?! — рычит он мне в лицо.

— Обычный массаж! Чего ты так взвился?

— Обычный, говоришь? Тогда какого черта твоя футболка наизнанку, а волосы растрепаны?!

С этими словами он перегибается через меня и, схватив за полотенце, сдергивает его с бедер Марка. Я по инерции слежу взглядом за его движениями, а потом резко зажмуриваюсь и отворачиваюсь. Под полотенцем ничего нет. В смысле, одежды нет. Так-то там все как должно быть.

— Ну сука! — ревет Миша и бросается на Марка, оттолкнув меня в сторону.

— Ничего не было! Миша! — кричу я.

— Угомонись, придурок! Не было ничего! — громыхает Марк, но почему-то смеется. — Миха, да не дури!

К счастью, на Марке нет одежды, и Мише не за что ухватиться, разве что за скользкую от масла кожу, что дает Марку небольшое преимущество. Он перехватывает брата за полы куртки и встряхивает.

— Очнись, идиот! Не было ничего!

— Почему ты голый?!

— Потому что это массаж всего тела!

— Тогда почему у нее футболка наизнанку?!

— Да я откуда знаю?! Смотрел я, что ли, на ее футболку? Я на массаж пришел!

— Тогда про какой шанс ты тут лепетал?

— Шанс получить массаж! — выкрикивает он в лицо Миши. — Заладил: тогда почему, тогда почему…

На несколько секунд повисает тишина, и я искренне надеюсь, что так дальше и будет. Если этот скандал продлится еще хотя бы пару минут, то у меня могут быть проблемы. Шефа на месте сегодня нет, но кто знает, не решит ли ему пожаловаться кто-нибудь из клиентов. Тогда я в секунду вылечу из этого салона, а мне нравится здесь работать. Наконец Миша выпрямляется и поправляет куртку.

— У тебя минута, чтобы свалить отсюда. Время пошло.

Он поворачивается ко мне и начинает сверлить злющим взглядом. Мои внутренности сжимаются от ужаса и… возбуждения, мать твою! Вот это открытие! Откуда взяться желанию в теле, полном ярости и практически ненависти, а? Но все же откуда-то берется. Наверное, его питает адреналин, которого во мне сейчас на троих хватит. Я бросаю взгляд на часы. До конца сеанса чуть больше часа. Мы успеем, если Марк быстро уберется отсюда. Боже, о чем я думаю? Мне надо злиться на Мишу и послать его, а я перетаптываюсь с ноги на ногу от нетерпения, когда же за его братом закроется дверь. Такое ощущение, что Миша открыл какой-то краник во мне, и теперь вожделение непрерывным потоком вытекает из меня. К счастью, не в прямом смысле этого слова.

Краем глаза я вижу, как Марк суетится за Мишиной спиной, быстро натягивая свои вещи, а потом он несется к двери.

— Уля, спасибо.

— Ульяна, — поправляет его Миша.

— Да. Массаж был офигенный. Обязательно приду еще.

— В следующей жизни, — рычит Миша.

— Ну пока, — бросает Марк, и наконец мы с Мишей остаемся одни в тишине моего кабинета.

Глава 14

— Объяснишь? — рычит Миша.

Я фыркаю и пытаюсь отойти в сторону, но он хватает меня за талию, усаживает на кушетку и нависает, поставив руки с обеих сторон от меня.

— Ты в куртке, а здесь люди голышом лежат.

Пытаюсь оттолкнуть его, но Миша неподвижен, как скала.

— Так не пускай сюда голых, и будет порядок, — рявкает прямо мне в лицо. Только того что слюной не брызжет от злости.

— Я тебя должна спрашивать? — поднимаю одну бровь и с вызовом смотрю на