Герой - Лейтон Миа

Меня с головой накрывают его слова. Толщина его члена наполняет меня. Его влажная кожа трётся о мою. Руки связаны за спиной, не позволяя мне его коснуться.

— Но ты и так это делаешь, — говорю я.

— Это вовсе не жёстко, — отвечает он.

Я резко вздыхаю и поворачиваю голову в сторону. Вжимаюсь щекой в матрас и вижу его сжатую в кулак руку.

— Что? — спрашиваю я, лишь наполовину осознавая, что говорю вслух.

— Ты почувствуешь разницу, когда я на самом деле жёстко трахну тебя, — одной рукой он касается моей груди, заставляя меня кричать, когда сильно щипает мой сосок. — Ты таешь словно мороженое.

И он прав. Я растворяюсь в постели под ним под воздействием силы, которая растёт во мне. Каждый спазм внутри моего тела затягивает меня глубже в пучину удовольствия.

— Как это? — спрашиваю я едва ли слышно. — Мне нужно это…

— Нужно что?

— Жёсткость.

Он так глубоко во мне и так грубо двигается, и я не верю, что прошу о большем. Я готова к чему-то, до сих пор не наступившему. Вместо этого он выходит из меня, и я задыхаюсь от отчаяния. Мои тело и разум умирают без него. Он отступает на шаг назад. Влага на его члене поблёскивает, когда он дёргается.

— Почему? — вырывается у меня. — Почему ты остановился?

Он угрожающе вздёргивает бровь.

— Не забывай, кто здесь главный, Кейтлин. Слезай с кровати. Я хочу, чтобы ты встала на колени.

Мне понадобилась секунда, чтобы осмыслить его команду. Подползаю к краю кровати, но она такая высокая, что ногами я даже не достаю до пола. Пока он стоит, словно статуя, я соскальзываю и падаю на ковёр.

— Быстрее, — говорит он. — Ползи сюда, чтобы я мог заполнить твой дерзкий рот.

От грубости в его голосе я начинаю дрожать. Моё тело приподнимается, и задница оказывается вверху. Я становлюсь на колени так быстро, как только могу. Соблазн заползти под кровать и спрятаться там очень велик, но его злой взгляд говорит сам за себя, пресекая тем самым мои мысли. Я ползу к нему. Одной рукой он тянется к моему затылку, а второй прижимает гладкую головку члена к моим губам.

— Открой шире, — командует он, когда я едва открываю рот.

Он толкается внутрь, растягивая мой рот, и издаёт стон, когда его ствол двигается вдоль моего языка, принося с собой резкий металлический привкус крови.

— Это пощада для твоей киски, — произносит он. — Держу пари, на вкус ты как карамель. Скажи мне, насколько ты сладкая?

Я зажмуриваюсь и давлюсь его членом. На глаза наворачиваются слёзы. Мои запястья горят от желания освободиться. Он быстрее насаживает мой рот на свой член, мурлыча в знак удовольствия. Его глаза не покидают меня, пока он толкается в меня, слегка прикусывая губу.

Он вытаскивает член с характерным хлопком и начинает жёстко работать рукой. Я вздрагиваю и отворачиваю лицо, но он хватает меня за волосы, возвращая его в прежнее положение, и кончает на мои губы и подбородок. Я пытаюсь увернуться, но Кельвин не позволяет мне даже шелохнуться и продолжает изливаться на мою шею и ключицы. Сперма каплями стекает по моей груди. Щёки заливает огонь, а низкий звук, вырывающийся из его груди, напоминает мне смех.

ГЛАВА 19.

Кельвин.

Кейтлин сидит передо мной. Её волосы кажутся иссиня-чёрными в полумраке комнаты. Они рассыпаются локонами по её плечам. В такие редкие моменты, как этот, в её глазах очень легко читается страх.

Её тело липкое от моей спермы. Совсем скоро я пожалею о том, что сделал и собираюсь сделать ещё, но сейчас эта девушка превращается в мою фантазию, а мой член снова наполняется силой только от одного её вида.

— Жёсткий секс…

Слова, сорвавшиеся с её губ, будут преследовать меня в самых откровенных и сладких снах. Я хочу её. Хочу привязать к кровати и трахать до тех пор, пока она не начнёт умолять меня остановиться. Но вместо этого я переверну её и войду в её тугую попку, постепенно увеличивая темп так же, как делал это с её киской и ротиком, и я не остановлюсь, пока силы не покинут меня. Делаю шаг назад от неё. Норман был прав. Я разрушаю девушку.

— Встань, — произношу я. Несколько мгновений Кейтлин смотрит в пол. Но она поднимается на ослабевших ногах, пытаясь не упасть без поддержки. — Ранее ты просила жёстко трахнуть тебя.

— Я не просила…

— Ты до сих пор хочешь, чтобы я это сделал?

Её глаза мечутся из стороны в сторону, когда она прикусывает нижнюю губу. Кейтлин моргает, бросая мимолётный взгляд на мой уже твёрдый член, и так же быстро отводит глаза. Становится не по себе от того, насколько сильно мне нравится наблюдать за её борьбой с самой собой. Кейтлин сжимает бёдра.

— Нет.

— Нет? А выглядишь так, будто хочешь кончить, — она качает головой. — Ты не хочешь кончить?

— Если бы хотела, удовлетворила бы себя сама.

Закатываю глаза и тянусь рукой к члену, пытаясь уменьшить боль. Я слышу нотку раздражения в своём голосе, отвечая ей.

— Я бы с удовольствием на это посмотрел, воробушек.

Она хмурится:

— Что? — я поднимаю штаны с пола. — Ты можешь развязать меня перед тем, как уйдёшь? — спрашивает она поспешно, словно не знает, разрешено ли ей задавать вопросы.

Я смотрю на неё, надевая штаны, но оставляя член на виду.

— О, я никуда не собираюсь уходить, — отвечаю я и ловлю её взгляд.

Она смотрит на меня с восхищением, переминаясь с ноги на ногу, а её плечи дёргаются в попытке освободить руки. Я разворачиваюсь и отодвигаю стул от стола, ставя его возле кровати. Падаю на него, закидывая ногу на ногу, и указываю рукой на кровать.

— Любым способом. Приступай.

Из её широко раскрытых глаз уже капают слёзы. Она интенсивно трясёт головой, поэтому волосы спадают на лицо, обрамляя его шоколадным каскадом. Я наслаждаюсь этим моментом. Кейтлин обнажена и беспомощна передо мной, но я не собираюсь ей помогать. Взглядом сканирую каждый миллиметр её тела. Она выше, чем я думал. Или она выросла с тех пор, как появилась здесь? Кончики волос касаются её груди, пряча от меня розовые бутоны сосков. Она так умело прятала их годами. Сколько раз я фантазировал, представляя их под офисной одеждой, которую она носила. Её блузки не позволяли увидеть, насколько большими и упругими они были. У неё есть небольшое количество волос на киске, и мне становится интересно: она всегда ухаживала за собой там, и волосы появились уже после её приезда сюда? Я пожалел, что не проверил это в день её появления здесь. Как бы мне хотелось пройтись языком и узнать вкус этой киски, когда она будет абсолютно гладкой и обнажённой. Я хочу облизать её, показав, насколько это может быть приятно, но сначала заставлю её сбрить там все волосы.

Теперь она плачет открыто, не в силах спрятать лицо, потому что руки идеально и надёжно связаны за её спиной. Она чертовски прекрасна, особенно когда мучается, и я снова хочу похоронить себя в ней. Я представляю свой член глубоко между её складок, мой рот, ласкающий её грудь, и руки, сжимающие непослушные вьющиеся локоны.

— Танцуй.

— Я не…

— Не препирайся, — советую я ей. — Ты никогда не выиграешь, только разозлишь меня. Станцуй для меня.

Её плечи дрожат от тихих всхлипываний, но она начинает вращать бёдрами. Волосы ласкают её плечи и открывают грудь. Она очень гибкая, хотя считает по-другому. Верхняя часть её тела напряжена, но бёдра взывают ко мне словно песня сирены. Моя рука медленно движется к напряжённому члену, но я едва осознаю это. Готов кончить, просто наблюдая за ней. Я начинаю сжимать ствол ладонью.

— Хорошо, воробушек. Повернись. Медленно.

Она переступает с ноги на ногу и поворачивается, тем самым доставляя мне визуальное удовольствие. Её попка круглая, похожая на сливу на фоне её гибкого тела.

Я потираю щетину на подбородке, убеждая себя не вставать и не подходить к ней.

— Сколько парней трахали тебя в задницу? — спрашиваю я.

Она резко набирает воздух ртом.

— Ни одного.

— Ну да, конечно, — дразню я. — Я не поверю.

— Я клянусь.

— Никто из твоих бойфрендов не пытался?

Её голос становится тише:

— У меня их не было.

Моё сердце колотится так сильно, что, кажется, будто оно соприкасается с грудной клеткой, а мысли затмевает пелена.

— Ты лжёшь.

— Я не встречалась ни с кем, — настаивает она.

— Продолжай танцевать.

От моей команды её бедра снова начинают двигаться. Она боится меня. Я даже не причинил ей настоящей боли, по крайней мере, не в той мере, как мог бы, но она уже напугана. Такой она мне нравится больше: неуверенной и послушной. Каждый должен бояться меня, и она не исключение.

Словно в трансе, я произношу:

— А теперь заставь себя кончить.

Её движения меняются, но она не останавливается.

— Здесь?

— Да.

— Я не могу, — отвечает она. — Мои руки…

— Если тебе это действительно нужно, то ты найдёшь способ.

Её голова склоняется вперёд.

— Я не могу. Не тогда, когда кто-то смотрит.