Две карты - Анастасия Бахарева

Люди возликовали. Рауль принялся объяснять. Ауру он называл шестым чувством, и управлять ей нужно было так же, как голосом или слухом. Хочешь ударить, напряги мозги и тело. Вспомни всё, что злит. Чем громче хочется бить, чем больше вспоминай. Тогда наберешь больше силы. Золотому полагается копить силу и транслировать её сквозь браслет красному. У Блэквуда это получилось без проблем. Чтобы направить удар можешь махать руками, ногами или плеваться. Ауре без разницы. Она либо полетит во врага, либо вспыхнет в тебе. Либо ты, либо тебя.

Такие объяснения казались Раймону совсем неясными, и ожидал он чего-то другого. А вот красным речи Рауля неожиданно понравились. Все разбились по парам, периодически поворачиваясь к Раймону, то ли вспоминали аукционы и охоту, то ли просто ждали прямого потока силы.

Как ни странно через несколько дней Раймон даже понял, что нужно делать. Браслет иногда мигал. Телефон время от времени садился гораздо позже. Нередко, правда, вырубался сразу и подолгу не включался. И вот в очередной из дней, сразу после проведенных боёв: терять полдня на бесполезный отдых никто не хотел, и подвал заполнялся сразу после прилёта; Кайге и Рональду удалось выпустить в воздух хилые струи рыжего огня.

Опешили все, кто был в подвале. Даже Эри зажглась идеей попробовать самой. Руи слегка напряженно начал поглядывать наверх. Раймон только посмеивался, думая, что байкер наверняка жалеет, что привёл их. Через две недели ещё и Сергию удалось выпустить нечто, отдаленно напоминающее пулю. Раймон заинтересовался таким разным проявлением ауры и засел за изучение скрытых правительственных сайтов, аукционных подложек и теорий новейших разработок в оружии и ядерной физике.

Через три недели Рон уверенно развалил толпу выстроившихся напротив людей. Удары были не смертельны. Аура пока настоящим огнём не являлась и жечь могла только собственного носителя, но иногда человек долго не поднимался, потом описывая это как сильный удар в голову. Успехи Кайги и Сергия были куда меньше, отчего оба злились, особенно Кайга. Раймон стал держаться от него подальше, тем более, когда рядом оказывалась Эри. Рисковать подобно Блэквуду он пока не хотел.

Раймон упорно тянул сок через трубочку, пытаясь показать видимо окончательно погоревшим роботам, что напитков больше не надо. Под ним сражался один из его людей. Ситуация для его группы пока складывалась нерадостная. Первые победы давно забылись. Лили смогла одержать всего три за целый месяц боев, а другим стало везти гораздо меньше. Сказывались последние приобретения, вступившие в игру: старики и женщины сражались очень плохо, никто из них аурой пока не овладел. А противники становились всё сильнее, видимо, их приберегали напоследок. Многие из других групп уже могли похвастаться успехами и огненными ударами. Раймону пока везло, на первых порах его люди и без ауры одерживали верх.

Внизу ситуация была патовая: противник явно был не простым обывателем и имел хорошо поставленный удар, крепкие нервы и безжалостно добивал немолодого уже Либерия Феликса. Тому крепко досталось, и Раймон давно бы уже сказал прекратить сражаться, но не мог. Либерий зачем-то поднимался после каждого падения, бросался на противника из положения «сидя» и хватал за бока, но такие приемы хороши, когда обоих хорошо потрепало или соперник отвлёкся. После очередного удара, Либерий, как показалось Раймону, потерял сознание, и он было выдохнул, но, когда противник поднял руки вверх, тот снова схватил его за ноги, намереваясь свалить. Это было последней ошибкой: выплеснувшаяся ему в лицо лавина из оранжевой ауры впечатала его в пол, так что затылок окрасился кровью. Последним, что заметил Раймон в погасшем освещении зальчика, было распростёртое тело Либерия и растерянное лицо его соперника.

— Шун-нии, — Сузи погладила его по локтю, — ты ничего не мог сделать. Не вини себя. Если кто-то и должен убиваться, так это организаторы. Это ведь они не наняли врачей.

— Обсушенные уроды, — сжал кулаки Кайга. — Продолжали смотреть, а потом просто убрали труп. Гады.

От разговоров и взглядов Раймону становилось только тошно. Человека убили на глазах у более чем сотни людей, и никто ничего не сделал. Если всё, на что способны золотые — позволить своим красным убивать других, какие к сухим хренам выборы?

В окно резко дунул ветерок, донеся до паршиво чуткого носа запахи газа. Раймон задыхался, и все списали слёзы, полившиеся из глаз, на аллергическую реакцию. Как просто-то.

— Тренироваться будем все, — глухо решил он, водрузив маску на нос. — Если Снорвальдссон будет ставить сегодняшнего, драться будет Рон.

Вскинувшегося Кайгу остановил Руи, и Раймон предпочел этого не заметить. Кухня озарялась блеклым светом молчащего телевизора, все наблюдали за бликами на паркете, а Раймон засыпал, злясь на тупого байкера, так и не отправившего всех восвояси.

Глава 8. Серые будни

— Сергий, в пустыню щиты! Делай обходные. Кайга, держи барьер и прижимай к полу. Фридрих, не смотри на меня! Там всё равно не увидишь. Шон, кончай общение! Ты засоряешь эфир.

Раймон бесконечными кругами метался по подвалу, перемещаясь от сражающихся пар к одиночкам, тренирующим удары. Кружок пиротехники, как прозвал их Рауль, старался во всю.

После расправы над Либерием все красные словно взбесились, и уже ни один поединок не обходился без использования ауры. Хоть какого-то. Через неделю даже дети научились пускать с пальцев тонкие струйки и рисовать в воздухе огненные страшилки. Раймон на это закрывал глаза, так как его небольшая в общем-то группа из тридцати красных стала раза в два больше, когда, узнав о тренировках, к ним присоединились Сэл и Оливер со своими людьми. Теперь приходилось за день посещать несколько километров подземного пространства, помогая, объясняя, уча. Открывались новые возможности, способности и проблемы.

И если кто-то не мог усваивать нужный объём ауры, требуемый, чтобы отправить противника в нокаут, постоянно теряя сознание и пуская кровь из носа и ушей, то для Раймона самым паршивым был нескончаемый гул в голове. Как оказалось, золотым аура аукнулась другой стороной силы.

Раймон слышал мысли каждого красного, кто совершал хоть малейшее усилие, чтобы найти и поговорить с ним. Теперь он не всегда мог понять, что слышит на самом деле, а что лишь плод его воображения. Голоса в голове накладывались один на другой, слова теряли половину смысла, и часто оказывалось, что кто-то обращался к соседу, а отзывался он или наоборот — Раймона было не дозваться в случае острой нужды. Кто-то проверял свои способности, умудряясь мысленно докричаться аж с улицы, а кто-то постоянно транслировал мысли, неспособный остановиться.

Больше внимания Раймон уделял Рону, Кайге