Десять поверженных - Глен Кук

– Это я вижу.

– Грязные убийцы, – проворчал Кукурузник. Хотя у меня было такое чувство, что своей конюшни ему было жалко больше, чем патруля.

Элмо сделал такое лицо, как будто жевал недозрелую хурму.

– И ни одного убитого?

Хуже всего с Вороном? В это трудно поверить.

– Один убитый, – поправился Леденец. – Старик. Дружок Ворона, из той деревни.

– Щелчок, – пробормотал Элмо.

Щелчок не должен был покидать крепость. Капитан ему не доверял. Но Элмо не стал заострять внимание на этом нарушении порядка.

– Кое-кто сильно пожалеет о том, что затеял все это, – сказал он.

В его голосе не было совершенно никакого волнения или эмоций. Таким же тоном он бы говорил о цене на картошку.

Я представил, как к этой новости отнесется Шалун. Щелчок ему ужасно нравился. Для Душечки, это, должно быть, будет трагедией. Щелчок ведь был ее дедом.

– Они охотились только за Вороном, – сказал Кукурузник, – поэтому он так и пострадал.

– А Щелчок попался им под руку, – сказал Леденец. – Все остальные только потому, что мы не отступили, – он показал на раненых. Элмо задал вопрос, который сильно меня озадачил.

– Почему это повстанцы так упорно пытались достать Ворона?

Толстопузый околачивался вокруг и ждал, пока я смогу обработать ему рану на левой руке.

– Это были не повстанцы, Элмо, – сказал он. - Это был тот проклятый офицер. Оттуда, где мы подобрали Щелчка и Душечку.

Я выругался.

– Давай, работай иглой, Костоправ! – сказал Элмо. – Ты уверен, Толстопузый?

– Конечно, я уверен. Спроси Веселого. Он его тоже видел. Остальные были просто уличные бандиты. Мы хорошо посекли их, когда собрались с силами, – он махнул рукой в сторону конюшни.

Возле того, что от нее осталось, лежала дюжина тел, сложенных в штабель. Щелчок был единственным, кого я узнал. На остальных была поношенная одежда местных жителей.

– Я тоже его видел, Элмо, – сказал Леденец. – Но он был не самым главным. Тут был еще один парень, который околачивался сзади, в тени. Он смотался, когда мы начали побеждать.

Кукурузник тоже был неподалеку. Он тихонько стоял и смотрел во все глаза.

– Я знаю, куда они пошли. Местечко на Унылой улице.

Мы с Одноглазым переглянулись. Он готовил отвар, складывая туда всякую всячину из своей сумки.

– Похоже, Кукурузник знает наших ребят, – сказал я.

– Я-то тебя знаю, ты не из той породы, чтобы дать этим мерзавцам смотаться просто так.

Я взглянул на Элмо. Он уставился на Кукурузника. Насчет него постоянно возникали кое-какие сомнения. Хозяин конюшни занервничал. У Элмо, как и полагается старому сержанту, было весьма зловещее выражение лица.

– Одноглазый, прогуляйся-ка с этим другом. Что он тебе скажет? - наконец промолвил Элмо.

Через несколько секунд Кукурузник уже находился в каком-то гипнотическом состоянии. Они вдвоем с Одноглазым тихонько бродили вокруг, болтая, как старые приятели.

Я переключил свое внимание на Леденца.

– Тот человек в тени, он хромал?

– Нет, это не Хромой. Слишком длинный.

– Даже если так, на это нападение должно было быть чье-то благословение. Так, Элмо?

Элмо кивнул.

Ловец Душ просто описается, когда узнает. Добро должно было идти с самого верха.

Ворон издал что-то вроде вздоха. Я посмотрел на него. Глаза были слегка приоткрыты. Он опять издал тот же звук. Я приблизил ухо прямо к его губам.

– Зуад… – прошептал он.

Зуад. Опять этот проклятый полковник Зуад, с которым не поладил Ворон.

Настоящий цепной пес Хромого. Донкихотство Ворона вызвало порядочные осложнения.

Я рассказал о своих мыслях Элмо. Казалось, он не удивился. Возможно, Капитан и рассказывал кое-что из истории Ворона взводным командирам. Вернулся Одноглазый.

– Дружище Кукурузник работает на другую команду, – сказал он.

Одноглазый оскалился в том подобии улыбки, которым он обычно пугает детей и собак.

– Я подумал, может, ты захочешь принять это во внимание, Элмо.

– О, да, – казалось, Элмо польщен. Я начал работать со следующим по степени тяжести человеком. Надо наложить много швов. Я подумал, а хватит ли мне хирургической нити? Патруль здорово пострадал.

– Когда будет готова твоя похлебка, Одноглазый?

– Как только решим вопрос с цыпленком.

– Так пошли кого-нибудь украсть, – пророкотал Элмо.

– Те, кто нам нужен, засели в погребке на Унылой улице. С ними кое-какие суровые друзья.

– Что ты собираешься сделать, Элмо? – спросил я.

Я был уверен, он что-нибудь предпримет. Ворон возложил на нас кое-какие обязанности, назвав имя Зуада. Он подумал, что умирает. В противном случае Ворон не назвал бы полковника. Я уже достаточно хорошо знал его, хотя и не был осведомлен о его прошлом.

– Нам надо что-нибудь устроить этому полковнику.

– Кто ищет себе неприятностей, тот их найдет. Вспомни, на кого он работает.

– Это никуда не годится, Костоправ, отпускать тех, кто причинил вред Гвардии. Пусть это даже сам Хромой.

– Но этим ты взваливаешь себе на плечи довольно большую ответственность, не так ли?

Однако я не мог не согласиться с ним. Поражение на поле боя – это понятно. А здесь – совсем другое дело. Это уже политика. Они должны знать, что если втянут нас в какое-нибудь дерьмовое дело, то волосатые ощущения им обеспечены. Хромого, да и Ловца Душ надо проучить.

– И как же ты представляешь себе эту расплату? – спросил я Элмо.

– Да они у меня все в штаны наложат. Будут стонать и плакать. Я прикидываю, сделать они не смогут ничего. Черт, Костоправ, тебя что, это не трогает? Тебе же тоже приходится расплачиваться, латая этих парней, – он задумчиво посмотрел на Кукурузника. – Похоже, чем меньше будет свидетелей, тем лучше. Хромой и вякнуть не сможет. Он ничего не докажет. Одноглазый, давай-ка поговори еще со своим любимчиком – повстанцем. У меня тут образовалась одна идейка. Может, у него есть ключик.

Глава 6

Одноглазый закончил разливать свой бульон. У первых отведавших его лица уже перестали быть такими бледными. Элмо прекратил обрезать свои ногти. Он пронзил хозяина конюшни своим угрюмым взглядом.

– Кукурузник, а ты слышал когда-нибудь о полковнике Зуаде?

Кукурузник замер. Он колебался на секунду дольше.

– Не могу сказать, что да.

– Странновато. А я подумал, что можешь. Это же его называют левой рукой Хромого. Вообще, я прикидываю, что Круг пойдет на все, чтобы достать его. Как ты думаешь?

– Я ничего не знаю о Круге, Элмо, – он уперся взглядом куда-то поверх крыш. – Ты говоришь, что этот тип на Унылой и есть Зуад?