Цена бесчестья - Чингиз Абдуллаев

— Да. Рассказывай, что случилось.

— Бывший премьер должен выступить девятнадцатого, — сообщил Вейдеманис, — на этот день назначена его пресс-конференция.

— Я уже знаю. Сообщение о его предстоящем возвращении в Москву и выступлении есть почти во всех европейских и американских газетах. Ты думаешь, она ждёт этого числа?

— Уверен. Она поэтому и уехала. Решила переждать.

— На чьей стороне она находится? Как ты считаешь? Могу предположить, что на его. Она работала там вместе со своим бывшим шефом, который так некстати попал в аварию. Судя по всему, ты был прав. Они все подстроили.

— А журналист? Если это одни и те же люди, то зачем убирать журналиста?

— Не знаю. Но мы сейчас все проверяем с Кружковым. И видимо, вышли на них. Я уверен, что все наши телефоны прослушиваются. И против нас действуют мои бывшие коллеги. Ты меня понимаешь?

Да, — помрачнел Дронго. Бывшие коллеги офицера КГБ Вейдеманиса — это сотрудники спецслужб. Бывшие или настоящие. Не суть важно. Главное, что они могут подключаться к телефонам и устраивать подобные аварии. Остальное лишь частности.

— Когда ты позвонишь? — спросил Эдгар.

— Завтра в одиннадцать. Или в час по-вашему. Приходи в салон днём. Узнай все про предстоящее выступление. На всякий случай задействуем и четвёртый вариант.

— Правильно, — согласился Вейдеманис, — мы изучаем её записную книжку. Она готовила материалы для погибшего в аварии. Ты меня понимаешь? Имела разговоры со многими людьми. Где ты сейчас?

— На юге Испании. Она один раз использовала здесь свою кредитную карточку. Завтра я позвоню. Будьте осторожны. Может, тебе тоже отослать куда-нибудь свою дочь и мать?

— Они уже уехали, — сообщил Эдгар, — и семья Кружкова тоже. Мы готовы к любым неожиданностям. Будь сам осторожен.

Дронго отключил телефон. Вейдеманис не тот человек, который будет просто так паниковать. Он хорошо представляет, с кем имеет дело. Они должны отослать свои семьи с таким расчётом, чтобы даже сами не имели понятия, куда уедут их близкие. При современных возможностях медицины разговорить любого не столь сложно. Нужные лекарства подавляют волю самого сильного человека. Противостоять подобному вмешательству фармакологии невозможно. Единственная гарантия — не знать, где твои близкие, чтобы в случае захвата не выдать их местонахождение даже в бессознательном состоянии. И это единственная гарантия их безопасности. Иначе близких можно использовать против самого носителя информации.

На новый вокзал Кордовы Дронго прибыл в третьем часу дня.

Выйдя из здания вокзала, он сел в такси и попросил отвезти его в «Мелию». Он знал, что отели этой системы есть почти в каждом испанском городе. Ему нравились эти типично испанские отели с большими комнатами и вежливым сервисом. В некоторых отелях было введено «королевское обслуживание», как его называли в переводе с испанского. Это означало, что все напитки в мини-баре будут бесплатными. В отёле есть комната для отдыха почётных гостей, а днём вам будут оставлять в номере корзины фруктов и минеральную воду.

Но таксист странно взглянул на него, пожал плечами и повёз в центр города. Отель находился у парка Виктории. Только прибыв на место, Дронго понял, почему таксист так удивлённо взглянул на своего пассажира. Отель находился в стадии реконструкции. С него уже сняли вывеску и готовились в ремонту. Номера были обшарпанные, грязные, в туалетных комнатах на раковинах и унитазах имелись даже жёлтые потёки, а ковролин на полу напоминал грязноватый коврик неопределённого цвета. Дронго хмуро взглянул на свою комнату и вышел из неё, закрыв дверь и не забыв забрать вещи. Номер ему очень не понравился. Это было так не похоже на испанцев и на их отели системы «Мелия», к которым он привык. Дронго спустился вниз. Даже в трехзвездочных отелях не было таких условий.

— В чем дело? — спросил он по-английски у портье. — Почему у вас такие грязные номера?

— Извините, — ответил портье, молодой человек лет тридцати пяти, — отель готовят к реконструкции, и мы работаем последние дни.

— Во всяком случае, ваш отель не похож на пятизвездочный, — заметил Дронго, — у вас есть в городе другой, хороший отель?

— Конечно. — Портье сразу поднял трубку, чтобы куда-то перезвонить. Через несколько секунд он вежливо сказал: — Здесь недалеко есть «Амистад Кордова». Очень хороший отель. Два бывших аристократических особняка в центре бывшего еврейского квартала. На площади Маймонида. Если хотите, я вызову такси.

— Подождите, — вдруг сказал Дронго, — позвоните к ним и узнайте, не останавливалась ли в их отёле сеньора Логутина из России?

— Как вы сказали? — Портье записал фамилию и позвонил в отель. Затем, получив ответ, развёл руками — там такой сеньоры нет.

— А в вашем отёле не останавливалась гостья с такой фамилией? — уточнил Дронго.

Если бы она приехала сюда, то могло получиться достаточно логично. В подобных условиях избалованные российские туристы уже не живут. Если добираются до Кордовы, то требуют себе гораздо лучших отелей.

Портье проверил по компьютеру и огорчённо покачал головой. Ему явно хотелось услужить гостю, чтобы сгладить впечатление от своего отеля.

— Какие ещё есть лучшие отели в городе? — поинтересовался Дронго.

— «Гонсалес». Он тоже в бывшем еврейском квартале, и новый отель «АС, Кордова». Он находится рядом с новым вокзалом на севере города. Как раз через площадь.

— Рядом с вокзалом? — Дронго подумал, что обязан был проверить и этот отель. — Позвоните и узнайте, не останавливалась ли там сеньора Логутина.

Портье снова поднял трубку. Он говорил по-испански, и Дронго, знавший итальянский язык, понимал многие слова. Наконец портье удовлетворённо кивнул и с улыбкой обратился к гостю:

— Да, госпожа Логутина и сейчас проживает в этом отёле. Она сняла сюит и…

— Закажите мне там номер, — невежливо перебил его Дронго. Ощущение было такое, словно он наконец выиграл в лотерею крупную сумму. Когда имеешь в руках счастливый билет или совпадают все числа. Первое, второе, третье. И так до конца.

Портье обрадовался. Он сумел угодить клиенту. Конечно, привыкшие к роскоши пятизвездочных отелей гости не станут жить в их гостинице, уже готовой к ремонту. Слишком явный контраст. Но остались последние дни, и вскоре отель закроют. Руководство пытается выжать из него все, что возможно, продолжая эксплуатировать уже старое здание.

— Я все заказал, — победно воскликнул портье, — и вызвал для вас такси. Ещё раз извините нас за наш отель. Я думаю, в будущем году, когда вы приедете, здесь будет совсем иначе.

— Обязательно, — кивнул Дронго.

Четырнадцатое октября

Отель «АС, Кордова» находился на новой площади, рядом с новым вокзалом в северо-западной части города. Дронго подъехал к отелю на такси. В этой части города повсюду велось строительство новых домов, сносились целые кварталы, а на их месте воздвигались новые многоэтажные здания. Если в центре города бережно сохранялись старые улицы, то здесь разрешалось строительство. История Кордовы насчитывала несколько тысяч лет. Ещё в сто пятьдесят втором году до нашей эры город перешёл в руки римлян, которые постепенно вытесняли карфагенян с Пиренейского полуострова. Город назвали Корбуда, и он стал столицей испанской провинции, названной позже Бетика. Этот город дал миру великого стоика и учителя Нерона — Луция Сенеку. При распаде Римской империи городом овладели вестготы, которые принесли сюда христианство. А затем в Кордове появились мавры, которые в семьсот двенадцатом году покорили город. Кордова была завоёвана во многом благодаря местным евреям, открывшим ворота завоевателям. Мавры об этом никогда не забывали. Ещё через сорок четыре года в Кордове была основана династия эмиров Омейядов и начался расцвет великого города.

Считалось, что к началу десятого века Кордова была не только самым крупным городом в Европе, но и самым цивилизованным. Здесь был основан известный на весь мир университет, сюда приезжали учиться из стран Запада и Востока. Открывались новые школы и библиотеки. Сюда прибывали самые известные философы и врачи того времени. Население города насчитывало около миллиона человек. Здесь были построены три тысячи мечетей и более трехсот общественных бань. Самое поразительное в Кордове — это веротерпимость по отношению к христианам и евреям. В течение почти трехсот лет город считался символом передовой науки того времени. Евреям даже разрешалось быть не только врачами и учёными, но и дипломатами, даже военачальниками. Современники утверждали, что в мире есть только два таких города — Багдад и Кордова. В годы мрачного раннего Средневековья Европы Кордова являла собой образец терпимости и толерантности по отношению ко всем народам и религиям на Пиренеях. Но, как это обычно бывает, город пал, раздираемый противоречиями изнутри. Уже к середине одиннадцатого века могущественный халифат раскололся на мелкие эмираты, называемые тайфас. И вскоре попал под власть чужих халифов из Севильи. А через двести лет город был завоёван кастильским королём Фердинандом Третьим.