Лиловый закат - Марина Рублевская

es el habanero! – (исп.) Это хабанеро! Хабанеро – острый перец, 100 000 – 350 000 по шкале Сковилла.

Глава 11

Осенняя сырость отступила. Солнце разогнало тучи, и желтой полосой пробиралось в серую холодную комнату. Аня вот уже час смотрела на небесную лазурь за окном и куталась в мягкое одеяло, оттягивая начало нового дня. Вчера она не находила себе места, металась из угла в угол, изнывая от жара и духоты, потом решилась и подкрутила кондиционер. К утру стало зябко, но низкая температура охлаждала пыл. Аня, завернувшись в кокон, всю ночь обдумывала вчерашний вечер. Она не могла оторвать руку от лица. Губы горели, но не от перца. И ей казалось – отпусти и все растает как дым, словно не бывало. Мысли роем заполняли голову, а когда затихали, сердце, стучащее галопом, грозило оглушить.

“Что это было? Что будет дальше? Зачем он так поступил? А я?”

Из тревожных размышлений вырвал звонок бабушки.

– Алло, здравствуй, моя дорогая, как ты? – звук родного голоса, убаюкал тревогу, будто сзади обняли теплыми крыльями. Но выговориться было нельзя.

– Все хорошо, ба. Привет.

– Грустная ты какая-то.

– Нет, тебе показалось.

– Люба вон в магазин поехала, а я, дай, думаю, внучке позвоню. Как ты там неделю без матери справляешься? Скучно небось одной сидеть?

– Нормально.

– Позвала бы подружек на вечерку, поговорили бы. Вместе всяк веселее.

– Можно.

– От, правильно. Нет, что-то с тобой не то. Ты не заболела? Неделю дождь шел, а ты все в своей курточке по пояс ходишь. Говорила, купи нормальное пальто.

– Я здорова.

– Ну, хорошо, – голос бабушки смягчился, но не исчезла подозрительность. – Что-то я Святослава давно не вижу, не приезжает. Ты не знаешь почему?

Аня подняла глаза на дверь, и сглотнула, выдержав непроизвольную паузу.

– Нет. Откуда?

– Ладно, это я так просто спросила.

Они проговорили еще минут десять, в течении которых бабушка рассказывала последние новости, а Аня отвечала односложно, стараясь сделать это естественно.

“Наврала бабуле, стыд и позор! Все, давай соберись!” – она сбросила одеяло и вскочила на ноги. После теплого убежища, по телу прошел озноб, спасением от которого стал горячий душ. Но во время укладки волос, навязчивые образы вернулись.

“Мда, как я могу заинтересовать его после той фифы? Это же просто смешно. Она тюнингованная, сразу видно сколько труда и денег вложено. А я? Не каждый день даже ресницы крашу. Вдруг это проверка? Нет, навряд ли он на такое способен, да и повода я не давала. Или Печоринская скука? Господи, права была мама, я совершенно не разбираюсь в людях, и уж тем более в мужчинах. Попала как кур во щи, и деваться некуда. А сама вместо того, чтоб уклониться в тот момент, сделала все наоборот. И…” – она положила расческу и вздохнула.

Собиралась Аня долго, с особой тщательностью выводя стрелки. И даже накрасила губы, будто помада и карандаш способны были скрыть преступление, которые те вчера совершили. Осталось выбрать одежду, и она долго металась между двумя ничем не отличающимися футболками, витая в облаках. Громом раздался стук в дверь.

– Ань, у тебя все в порядке? Первый час дня. Могу я зайти?

– Нет! – подскочила она на месте, уронив полотенце. И схватила ближайшую майку. – Секунду!

“Может сделать вид, что ничего не было? Все нормально, все хорошо, шутка вышла из-под контроля. Ха! Как будто я смогу?”

Она дрожащими руками натягивала одежду, узкие джинсы с трудом налезли на распаренную кожу. В последний момент она успела взглянуть в зеркало и убедиться, что макияж не размазался и волосы не растрепались.

– Доброе утро. А почему так холодно? – с порога спросил Святослав, собранный и аккуратный как всегда.

– Разве? Вроде тепло.

– Да, пятнадцать градусов. Прибавить?

– Если тебя не затруднит, – она топталась в дальнем конце комнаты, наматывая край футболки на большой палец.

– Может кофе? – предложил он.

– Ага, да.

Ни тени неловкости не пролегало на лице Святослава, и было решительно невозможно разобрать, о чем тот думает. Аня послушной овечкой проскользила за ним до столовой, где безропотно села за стол. Однако, руки спустила на колени, ибо те предательски выдавали ее волнение.

– Я должен тебе кое-что сказать… – заговорил он, присаживаясь рядом.

“Началось” – подумала она, и сорвалась не дослушав.

– Да, я тоже хотела… – в горле встал ком, который пришлось откашлять, прежде чем продолжить. – То, что вчера было. Там, на крыше. Все круто. Но давай не будем усложнять.

Свят молча поднялся и взял две чашки кофе, которые как раз приготовились. За ее спиной, звякнула о столешницу сахарница. Но вернулся он с тем же невозмутимым выражением лица.

– Я повел себя по-хамски. Прости.

– Пустяки. Закрыли тему?

Он ничего не ответил, молча принялся пить кофе.

Аня медленно, не поднимая головы, размешивала сахар, хотя тот давно растворился. Она в принципе не любила сладкое питье. Уцепилась за первое попавшееся действие, чтоб не сидеть как памятник. И теперь случайное дзиньканье ложки о стенки чашки заставляло ее подскакивать.

– Он уже остыл.

“Вообще-то я хотела чай,” – подумала Аня, но только кивнула в ответ. А затем выдавила единственный вопрос.

– Во сколько у тебя самолёт?

– В девять. Но выехать нужно в семь, сама понимаешь.

– А у меня в это время контрольная.

– Хорошо, я сам тебя отвезу.

– А как же Марк? – ее удивило отсутствие детектива-телохранителя, ибо за несколько дней уже свыклась с цербером за спиной.

– Он приедет позже. Чем планируешь заняться?

– Готовиться. Чем же еще? – Аня пожала плечами. С утра она вовсе не помышляла о повторении материала, и навряд ли сможет теперь сосредоточиться на учебе.

– Отлично. Мне тоже нужно подготовиться.

Такое положение дел всех устраивало. Они разошлись по комнатам, условившись пообедать вместе чуть позже, когда курьер привезет заказ.

Аня вошла и привалилась к двери спиной. Ворот футболки давил, хотя и открывал ключицы. А в комнате вновь было слишком жарко. Она отправилась в ванную и сунула руки под ледяную воду, затем приложила их к шее. Хорошо бы охладить лоб, но стало жаль макияж, над которым так долго корпела.

“Ох, как же глупо получилось! Я, должно быть, обидела его, пусть он ничего и не сказал. Пойти, чтоли нормально все выяснить. Нет, закрыли тему ведь. Нужно наконец прийти в себя.”

Аня влетела в комнату и упала на кровать морской звездой. Для начала следует вернуть рюкзак. Кроме конспектов, без которых учеба становиться невозможной, там остались документы.

Она написала Никите, коротко и по существу. На удивление, он ответил мгновенно, возмутившись на сухое обращение, и вставив пару эпитетов и смайлов. Однако такие милости не могли тронуть ни одной струны души в этот час. Условившись, что он выйдет с тренировки и передаст вещи перед занятием, Аня закрыла чат. Оставалось одно дело, на которое она смогла решиться.

Первый телефонный справочник выдал искомый результат, но чтоб убедиться в его корректности, она проверила еще