Жена Волха - Ирина Фарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужчина. Довольно молодой. Строгий взгляд. Сила. Он был намного сильнее меня. Его зверь меня подавлял. Заставлял припасть на лапы, унизительно махать хвостом и просить пощады. Заставлял, но моя волчица и я не были с ним согласны. Мы с ней смотрели в лицо страху. Никогда и никто больше нас не заставит бояться!
Он только махнул пальцем, но из меня выбило дух. Перекид был таким резким, что нас с волчицей откинуло в разные стороны друг от друга. Я сидела в колючем сугробе и смотрела на мужчину, не понимая, что произошло. Влад вышел из-за елки, неся двух зайцев. Его волк тут же подошел к волчице, которая сидела оглушенная и дезориентирована. Лизнул ее в морду. Она попыталась встать на лапы, но они дрожали, поэтому сделав несколько шагов, она тут же упала. Обижено заскулила. Волк лизнул ее в ухо и лег рядом. Мне же на плечи легла куртка. Влад протянул руку, помогая встать.
— Пойдем в дом, — предложил он, не обращая внимания на мужчину, который наблюдал за нами.
Я покосилась на чужака, потом посмотрела на Влада. Спокойный взгляд. Открытый. Сколько вот так он на меня смотрел за эту зиму! Спокойствие. Мне хватило ума понять, что этот человек пришел не просто так. Он нам обязательно принесет неприятности. И бороться с ним не получится. Слишком сильный. А нужно ли бороться? Может вся борьба — это лишь пустая трата сил?
— И чего ты плачешь? — улыбнулся Влад. — Все нормально. Пойдем в дом. Сейчас будем обед готовить. Ты сегодня рано набегалась.
— Погода хорошая. Весна наступила, — ответила я, вытирая набежавшие слезы.
— Да. Весна. Скоро тебе не удастся в снегу норы рыть. Зато летом есть другие развлечения.
— Какие? — забыв про слезы, спросила я. Он рассмеялся. Легонько шлепнул меня по спине, подгоняя уйти в дом. Ну, тут он был прав. Нужно было одеться. Чужак мог остаться и на обед.
Я не стала здороваться с чужаком. Быстро прошла в дом. Я слышала, как Влад подошел к нему. Они о чем-то начали разговаривать. Быстро надев платье, я хотела подойти к окну, чтоб откровенно подслушать их разговор, но они вошли в дом.
— Я слышал, что она старше.
— Зрелость от возраста не зависит, — ответил Влад, кладя на стол зайцев. Он подошел к печке. Налил из чайника в кружку отвара из шиповника. — Ей нужно было набегаться.
— И долго ты еще ее по лесам гонять будешь? — спросил мужчина. Разговор явно был обо мне в моем присутствии. При этом меня как бы не замечали.
— Она в городе не выдержит. Нужен перевод куда-нибудь на границу.
— В глушь? Чтоб девка совсем одичала?
— Она не дикая. Долго в клетке сидела.
Мужчина повернулся ко мне. Поманил. Я посмотрела на Влада и получив его молчаливый одобрительный кивок, все же подошла. Чужак зачем-то положил мне руку на лоб. Посмотрел в глаза. У него был глубокий взгляд. Необычный. Пробирающий до глубины души. Я не выдержала и отвела глаза. Чужак переместил руку на плечо.
— Два месяца. Поедешь поездом к себе домой. Там проживете два месяца. Только тогда получишь назначение, — ответил чужак Владу. — Упрямая, но помешательства пока не вижу.
— Я ее контролирую.
— Но не до конца. Твои дела переданы Луке. Жаль, что так получилось, но с судьбой не поспоришь, — сказал чужак. После этого он пошел к выходу. Вскоре я поняла, что он ушел.
— И кто это был? — спросила я Влада, разделывающего зайцев. Он был спокоен. Казалось, что ничего такого не произошло.
— Вожак, с которым ты захотела подраться, — ответил он.
— Мне показалось, что он пришел с плохими намерениями.
— Так оно и есть. Но нападать на него не стояло.
— Теперь у нас будут неприятности?
— Нет, — ответил Влад. — Не будут. Если бы ты вместо платья вышла к нему в одеяле и ли вовсе проигнорировала одежду, то были бы проблемы. Или если бы ты решила с ним ругаться. Не выдержала бы взгляда.
— Все это говорит о том, что я потеряла контроль над зверем?
— Первые признаки лишения рассудка — это потеря человеческих установок. Правила приличия стираются. Агрессию сложно контролировать. Или вовсе невозможно. Но ты вполне адекватна.
— Ты меня не пускаешь на охоту, — сказала я. Налила себе отвара и села на лавку под окно, чтоб через тонкое стекло ловить лучи солнца.
— Дело не в сумасшествие и контроле. Ты не хочешь быть человеком. Видимо негативный опыт прошлого брака так сильно повлиял на характер. Когда у тебя появилась возможность стать зверем, ты легко решила отказаться от человеческой натуры, — сказал Влад. — На охоте ты можешь забыть дорогу назад.
— Ты мне это говорил.
— Повторить никогда не поздно. Не злись. Возможно, когда родишь, то перестанешь так стремиться в лес сбежать, — сказал он. Его слова меня насторожили.
— Я не готова к детям.
— Предлагаешь нам от них отказаться?
— Предлагаю пока немного подождать.
— Скорее всего уже поздно, Наташ, — мягко улыбнулся он.
Я прислонилась к стене дома. Попыталась почувствовать хоть какие-то изменения в теле, но ничего не было. Я оставалась такой же, как раньше.
— Может обойдется? — с надеждой спросила я.
— Боишься рожать? У тебя вроде раньше не было детей.
— Не было. Еще одна причина недовольства Артура. Все меня обвинял в бесплодии, — вспомнила я. Возможно Влад был прав. Мне не хотелось возвращаться в город. Не хотелось быть человеком. Как только я начинала вспоминать все проблемы, которые были у меня раньше, то волчья суть сильно выигрывала. Мир, где эти проблемы меня почти не касались. Разве можно о чем-то еще мечтать?
— Ерунда, ты можешь иметь детей. И они у нас получатся полноценными волхами.
— Сразу родятся со зверем?
— В этом есть большая вероятность.
— Это твое второе поколение?
— Четвертое, — ответил Влад.
— Ты говорил, что довольно поздно решил жениться. И при этом ты воспитал три поколения? Это же минимум шестьдесят лет брака, — в голове мелькали цифры. Я знала, что он уже не молод, но не подозревала, что настолько. — Никто не успевает воспитать четвертое поколение.
— Мы успеем, — в словах Влада прозвучали нотки грусти. — Если не будем с этим откладывать.
— Я знаю, что у тебя есть зеркало. Ты ведь смотришь в него, когда бреешься.
— Возьми.
В паре жизнь распределяется на двоих. Если он настолько старше меня, то значит пополнил жизненный ресурс за мой счет. Все это не происходило сразу. Изменения были постепенные. Он становился моложе,
