История третья. Так не бывает - Женя Сергеева

Пока он замешкался, вымотанный собственными эмоциями, защелкнула наручники. Не какие-то там с пушком, что разорвать можно. А настояще, металлические. Игорек, чтоб ему в клубе самый лучший садист попался, просто обожал их. И как только не забрал?

Я тяжело дышала и смотрела почти с гордостью и моральным удовлетворением на дело рук своих.

Саша, начиная трезветь от эмоций, корчился насколько это возможно было, стараясь избавиться хотя бы от кляпа. С трудом, но ему это удалось.

— Ты что, сука, делаешь?! — Его вопль был по-настоящему мощным. Сверху хлопнула дверь и послышались семенящие шажки. Наконец-то. Что-то долго никто не выходил.

Кажется, Марина Ивановна вернулась от детей.

— Леночка, — ахнула она, обозревая всю картину, — что случилось?

Бабулька подслеповато щурилась, но я то знала, что она уже успела все, что надо, увидеть и оценить. Бабульки — они такие.

— Она… — Я быстро сунула кляп обратно в рот соседа и прижала целой рукой — для надежности.

— Да вот, возвращалась домой, а тут, — кивнула на прожигающего взглядом соседа, — лежит. Хотела помочь, а у него приступ — укусил. — Потрясла в воздухе рукой, которая была в крови. Собственно, моей кровью было перепачкано все вокруг. — Пришлось принять меры. Дотащить до квартиры как-то надо…

— Ах ты, ж. сейчас, подожди, я сыночку позову, поможет донести. — Соседка ушла, а я убрала руку от соседа и отскочила подальше.

Саша опять вынул кляп и пробормотал:

— Сними… — Я не двигалась. Огребать не хотелось.

— Ты понимаешь, что это унизительно? Сними… — Взгляд его потух, лицо безэмоционально. Паяц чертов.

На лестнице послышались шаги. Кто-то большой уверенно топал.

Вздохнула и все-таки расстегнула наручники, как раз успев кинуть их в пакет к вину, когда на лестнице появились мощные ноги. В отличие от хрупкой старушки, сын ее оказался огромным, высоким детиной.

— Ну, мужик, ты и… — Детина сочувственно покачал головой. — Давай, на счет три поднимаю. А ты Лена? Бери за ноги, поможешь. Раз, два, три…

Не счет "три" мы подхватили несопротивляющееся тело и понесли по ступеням. Сын Марины Ивановны натужно пыхтел, аккуратно пятясь ступенька за ступенькой. Я держала только ноги Александра, но от этого было не легче.

Саша был тяжелым. Он равнодушно висел, будто бы смирившись. С трудом, почти волоча, мы все-таки дошли до соседской квартиры и закинули тело на кровать.

Сосед раскинулся на ней, уставясь неподвижным взглядом в потолок.

— Спасибо Вам большое, сама бы не справилась… — Я благодарно улыбалась детине и вытирала пот со лба. Он еще тек неприятной каплей по спине, но ее я упорно игнорировала.

— Да чего уж там… — Мужик опять кинул взгляд на Сашу и быстро отвел. Весь его вид говорил, что он бы лучше оказался где подальше. Смотреть на чужую немощность — стыдно. Страшно. А вдруг заразно?

— Нет, и правда, подождите… — Я вышла за ним на площадку и спустилась за пакетом, вытащила из него наручники, а сам пакет протянула детине.

— Вот, возьмите, за отзывчивость. — Мужик неуверенно протянул руку и тут же отдернул.

— Нет-нет, что ты, не надо, я так… — он неловко переступил с ноги на ногу и неожиданно представился — Миша.

Имя удивительно ему шло.

— Лена, — я чуть улыбнулась.

— Да, я знаю, ну, я пойду, а то мои волноваться будут.

— Да, конечно, и еще раз спасибо. — Проводив взглядом Мишу, перевела его на бутылку.

И вернулась в квартиру. Не к себе. Вечер перестал скатываться к банальному "напиться", следовало еще вызвать скорую и затащить коляску, что так и осталась лежать между этажами.

Глава 10. Не так уж сосед и страшен

Скорая примчалась не быстро, но и не через два часа. Как раз успела смыть с себя и с площадки следы крови, затащить оказавшуюся очень тяжелой коляску в квартиру соседа и морально подготовиться к ожидаемым вопросам.

Сашу осмотрели, кроме ушибов ничего не выявили, выписали соответствующие случаю мази и строго наказали контролировать состояние еще несколько часов.

Выпроводив усталых фельдшеров и сунув им шоколадку, лежавшую у соседа на тумбочке, в благодарность за терпение и отсутствие лишних вопросов при обработке моей руки, отправилась к себе. Исключительно для того, чтобы взять свежее белье и домашний халат. Ночь обещала быть непростой и долгой.

Сосед после ухода врачей опять впал в апатичное состояние. Правда и при них он особой живостью не отличался.

— Ты может пить хочешь или есть? — На всякий случай уточнила, собираясь принять душ и прошвырнуться по кухне в поисках бокала и закуски. Неловкости не чувствовала. В крови еще бурлил адреналин, да и мне ли стесняться, после того, что между нами произошло? Усмехнулась своим мыслям.

Саша ничего не ответил, отвернувшись к стене. Да не очень то и хотелось. Тоже мне. ромашка.

Спокойно приняла душ, воспользовавшись мужским гелем, женские побрезговала трогать. Вода смыла грязь вместе с негативом и взбодрила.

Небольшая и не очень уютная, какая-то необжитая, кухня пропахла насквозь табаком. Поморщившись от въедливого и неприятного запаха, прошлась по шкафчикам в поисках бокалов или их подобий. На тарелку нарезала сыр и ветчину, которые были в холодильнике, на всякий случай взяла еще и хлеб.

Саша лежал все там же, хотя куда в его состоянии можно деться?

— Саш, может все-таки поешь?

Он молчал.

— Или воды? Тебе точно ничего не надо?

Молчание.

Пожала плечами, сделала себе бутерброд из хлеба и ветчины и с непередаваемым удовольствие впилась в него зубами.

Жуя на ходу, вернулась на кухню в поисках штопора. Содержимое второго по счету ящика чуть не заставило выплюнуть бутерброд в этот самый ящик. Зажимы, плетки, фаллоиммитаторы… Блин, а это что за хрень?! Как вообще можно хранить эту дрянь на кухне?!

Странно… На секунду зависла, додумывая мысль. Почему-то те игрушки, что я применяла на Игорьке и теперь уже на Глебе — дрянью не считала. А вот это все, что