Рок. Ветер надежд и поисков. Книга 3. Том 1. Измена Селены - Юрий Швец

Кассий и Сапфон переглянулись.

– Ну что же, Массилий. Я поддерживаю твоё решение. – Заметил Кар, – Опыта тебе не занимать! Этой сотне нужен такой командир. А мы, разделимся! Как ты и предложил. Я служил вместе с тобой в пехоте, но, по долгу приимпелярия легиона, знаком и с кавалерией легиона. Поэтому, возьму всадников. Как, ты не против, Сапфон?

Молодой Сапфон думал недолго.

– Я могу сражаться только пешим. Потому беру засаду! В остальном, полагаюсь на твой опыт, Кассий! – отозвался он.

– Ну, тогда решили! – Кассий утвердительно кивнул. – Массилий, обменяйся мнениями с Сапфоном относительно оборонительного строя…

Кассий пошёл к всадникам.

…Через небольшой промежуток времени, отряд разделённый на сотни, занимал то положение, кое было отведено по принятому всеми плану… Разделённые сотни затихли и стали ожидать появление врага… Это ожидание, перед схваткой слилось с шумом леса, который находился вокруг них…

Глава 8

…Шум листьев и ветвей деревьев перемешался с разноголосьем поющих птиц. Но в самом низу распадка, ветер дул в одном направлении, перемещая слои воздуха – более прохладный опуская вниз, а более разогретый расталкивая вверх. Прохладная тень в лесу, без особых усилий, удерживала охлаждённый её тенью слой, и с неохотой расставалась с ним, когда он, подталкиваемый озорным ветерком, достигал высоких крон, где подхватывался потоком и нёсся меж холмов, по верхушкам деревьев, спугивая лёгких птиц, сидящих на кронах. Те, в свою очередь, с весёлым щебетанием, подпевали этому свисту ветра, своими звонкими, мелодичными голосами… Этот распев, сопровождался лёгким порханием птиц над кронами, в котором они стряхивали со своих крыльев, дремоту полуденной жары… Птицы, немного посоревновавшись с лёгким ветерком, снова устремлялись вниз, на густые кроны, поискать себе пищу, а потом напиться из какого-нибудь прохладного, чистейшего ручья, кои в бесчисленности бежали по распадку. Эти ручьи, выдавали себя таким же лёгким, невесомым журчанием бегущей воды, в густоте зарослей леса. У ручьев, в этой самой густоте, прятались, утоляя жажду, не только птицы. Здесь укрывались и другие животные, более крупных размеров и уже без крыльев, но зато имея широкие копыта и мощные рога. Они лежали в тени самых густых зарослей, недалеко от воды, жуя жвачку из сонных трав и стеблей, растущих здесь же на берегу, прохладного ручья… Попеременно, они тихонько фыркали, когда назойливо летающие насекомые, попадали им в нос, втянутые их дыханием через ноздри и щекочущих там их слизистую… Но, все же, они старались не выдавать своё присутствие, так как понимали, что за этими густыми зарослями, совсем незаметно, может подкрасться и их враг. Враг, располагающий другим оружием – непомерно острыми клыками и когтями. И не только это пугало их в том враге – они знали, что такой враг имеет очень хорошее чутьё! Поэтому, любое проявление их присутствия в этих зарослях, чревато выказыванием своего лежбища этим обладателям чутья, слуха и непомерного аппетита существам… Но, все же, время от времени, они меняли своё место нахождения лежбища, по нескольким причинам. И одной из них было то, что их слух распознавал звук совсем не похожий на «голос» леса. Это означало, что в зарослях движется что-то совсем не принадлежащее этому лесу… Животные настораживались и вскакивали, стараясь точно определить с какого направления дошёл до них этот звук, чтобы бежать и скрываться в другом, противоположном…

…Вот и сейчас, несколько пар косуль, навострив уши, вскочили на ноги… они, явно, услышали что-то… «Что-то», не принадлежащее звукам леса, кои привыкли слышать с самого своего рождения… Эти звуки не могли вписаться ни в звуки ручья, ни в звук шороха леса… Вожак стада, нервно потоптавшись, вытянув шею вверх, повернулся в сторону «чужих» звуков ещё раз и сильно оттолкнувшись копытами, дал этим знак своему небольшому стаду, прыгая через различные препятствия и барьеры, в противоположную сторону от их звучания… Следом за ним, бросилось и всё стадо… Прыжок вожака означал одно – опасность! Это был выработанный природой сигнал… Мгновение… И всё стадо исчезло в чаще, оставляя за собой только звук ломаемых под копытами, тонких веток сушняка… Вот… всё стадо, выскакивает на небольшую поляну…, и Вожак резко останавливается, как вкопанный! Он тянет ноздрями воздух и настораживает уши, снова почувствовав «что-то» … Мгновение он стоит, пытаясь определиться с направлением бегства и резко берёт в сторону, от противоположного края поляны, уводя за собой и всё стадо…

– …Видишь, Массилий! Косуль спугнуло что-то! Они выскочили со стороны ручья! Я знаю их повадки! – Произнёс Приск, стоя рядом с центурионом, – Значит, они их почуяли! Они чуют лошадей издалека! Особенно, когда в этом им помогает ветерок.

Массилий повернул голову к Приску.

– Да. Я понял это. Но как они нас почуяли? Ветер ведь отнёс наши запахи в сторону?! Может ли это сказаться и на враге, когда он подойдёт ближе?

Приск ответил мгновенно.

– Нет. Лошади, когда идут в группе, не чуют других. Вот если одна лошадь, тогда она может почуять что-то, например, подать голос! А так, когда их много, то они и так, время от времени, перекликаются друг с другом, теряя связь с окружающим… Всё будет нормально!

Массилий, повернулся к шеренге пехоты стоящей в зарослях.

– Передайте по рядам, что когда покажется враг, мы выступаем на самый край поляны! Сразу готовьте метательные копья! Когда враг увидит нас, он сразу уплотнит ряды! Это тот самый момент, когда надо бросать копья! Бросаем копья градом! Не метьте специально во всадников. Пилум сам найдёт себе цель! Если поразим десятка три лошадей – хорошо! Во-первых, убавим численность конницы, а во-вторых, создадим им препятствие и неразбериху! Никакого натиска конницей они уже сделать не смогут! Прикрывайте друг друга в строю. Строй не рвать! Это Вам не палуба галеры! Напор и напор! Поражайте из-за щита! Накоротке! В самой тесноте! Они будут давить и это только на пользу нам. Упритесь и стойте! И помните мои слова, что каждый стоящий в строю воин поражает врага своего соседа! Это хитрость, применяемая моим народом века! В этом и прелесть ближнего боя! Враг вашего соседа, открыт для вас своим правым боком и становится для вас удобной мишенью. Это закон римского легиона. На этом основывается наша тактика… Ну и надеюсь, ваш дух не подведёт сегодня! Помните, прикрывайте друг друга и ломите врага! Он будет разобщён! А вы, будете стоять в плотной группе, соорудив стену щитов! Пока вы за ней, вы не досягаемы для мечей врага! Запомните это! Я буду стоять в центре! Делайте, как я! Готовьте метательные копья!

Воины, привыкшие к сражениям на палубах кораблей, рассыпным строем, где в силу характерности схватки, ставилась индивидуальная подготовка, с вниманием слушали слова Массилия, уже прослышав про его огромный опыт в составе легионов. Все взгляды, были прикованы к противоположной стороне поляны…

…Внезапно из леса вылетело несколько пар крупных птиц. Они, громко голося о чём-то на лету, пролетели над, стоящими в зарослях, воинами Массилия и Приска. Следом послышалось ржание и фырканье множества лошадей… На поляну выехало несколько десятков всадников… Они о чём-то громко говорили, время от времени гогоча… Всадники остановились на краю леса, будто ожидая кого-то… И вот на поляне появились ещё несколько десятков всадников… Появившиеся позже, что-то кричали первым, красноречиво жестикулируя при этом… Это вызвало ещё больший смех первых, но следующее, что сделали всадники, поставило в тупик Приска и Массилия – одна половина из них повернула в сторону ручья? А другая, к оврагу, где в засаде стояли всадники Кара…

– Они потеряли овраг, где оставили пленников! – Догадался Приск, – Они же их хотели использовать как провожатых к следующему селению! Для этого они их и оставили, чтобы помучились от жажды и голода и были сговорчивей! Одного бы убили, в назидание другому, заодно для слома его воли!

В этот момент, на поляне появились, и последние всадники, а позади них показалась пехота…

– Пора! – Массилий шагнул из зарослей.

На край поляны вышли ровные ряды отряда, стоящего в плотном строю и полностью перекрывая проход через поляну… Появившиеся всадники и пехота позади них опешили от этого и какое-то время, ничего не понимая стали сбиваться в кучу, так как задние ряды давили на передние… Враг, находясь в ступоре от неожиданности, ожидал приказов от начальников, но их пока не поступало…

Между тем, появившийся отряд, строго по рядно, стал вышагивать вперёд и запускать в них тяжёлые копья… Все это делалось в полном молчании… и град копий, посыпался на передние десятки всадников, калеча, убивая лошадей и людей… Отточенные жала пилумов, пробивали защиту и впивались в тела, застревая крючьями… Смятение врага усиливалось… Стали слышны яростные крики… Но всё это слилось в неразборчивый гомон раненых и умирающих лошадей, кои упали на землю, или же стали метаться в рядах врага, давя и разбрасывая пехоту своими крупами… Крик слился с ржанием, стоном, возгласами ярости и отчаянья и уже совсем не верилось, что эти люди, только что, испытывали какую-то, только им понятную, радость… Наконец, те всадники, что были ещё не поражены бросились на врага, с ужасом объезжая раненых и убитых… Они поняли, что в противоборстве, их тела, более защищены, чем на краю поляны, где их косит смерть от летящих копий, пускаемых врагом… Но этот атакующий порыв был вызван не столько храбростью и верой в победу, сколько желанием избежать поражения этими копьями. Видя смерть своих товарищей, они испытали отчаянье, кое уже никак нельзя было выветрить из их сердец. Такая гибель – без сражения, в бесконечной толкотне, пронзаемой остриём пилумов, полностью подорвало их боевой дух. Поэтому, их натиск, оказался не дружным, разобщённым и не смог пробить ту стену щитов, что выставил неприятель против их атаки… Более того, когда до врага оставалось совсем немного, их накрыл новый прилёт смертоносных копий… Поляна покрылась тушами бьющихся в агонии лошадей… Но некоторые всадники всё же достигли рядов врага и вступила в схватку, гарцуя перед строем… Но вскоре, они все были ссажены со своих скакунов и поражены копьями… Враг шагнул вперёд и добивая всадников, оставил их в глубине своего строя…