Секретная миссия Рудольфа Гесса - Питер Пэдфилд

Вскоре после выхода Отто Штрассера из партии правительство не набрало большинства голосов в пользу новых налогов, вводимых для выполнения условий "плана Юнга" относительно репараций. После короткого опыта нахождения у власти, согласно декрету о чрезвычайном положении, канцлер Брюнинг распустил Рейхстаг и назначил новые выборы на сентябрь. Гитлер приказал вступить в бой своим штурмовым отрядам и не в переносном смысле, а буквально. В его намерения входило не просто продемонстрировать имевшуюся у него для борьбы с коммунистами силу, но спровоцировать уличные бои и таким образом усилить ощущение опасности, сопряженной с большевизмом, словесно нагнетая при этом и без того взрывную ситуацию. Коммунисты были настроены не менее воинственно: на уличном уровне в промышленных районах инициативу взяли на себя марширующие отряды, банды, слышались боевые песни, выкрикиваемые лозунги, в ход пускались кулаки, дубинки, не утихали потасовки в пивных.

В одном из таких противоправных действий принимал личное участие Гесс. Было это 10 августа; в Мюнхене на территории для проведения выставок проходил митинг мюнхенского отделения социалистической лиги республиканцев-ветеранов войны «Рейхебаннер». Гесс, одевшись в летную форму, сел за штурвал небольшого аэроплана с изображением свастики на фюзеляже и легендарным заголовком "Фолькишер Беобахтер" на развороте крыльев и направился в сторону выставки. Сначала он летел на высоте 1500 футов, но, приблизившись к цели, снизился до 500. Было это около 9 ч. 45 мин., вскоре после открытия митинга. Он пролетел над собравшимися людьми на низкой высоте, потом развернулся и повторил облет. Так продолжалось на протяжении двух с половиной часов. В официальной жалобе, представленной «Рейхсбаннер» в полицию, говорилось: "Очевидным было намерение аэроплана разогнать митинг шумом пропеллера. Рев мотора на столь низкой высоте был таким сильным и так мешал, что пение и обращение представителя Рейхстага Фогеля время от времени полностью заглушалось звуком, производимым пропеллером".

В конце митинга ветераны построились и прошли маршем в город, где их лидер Виммер принял парад. Гесс на бреющем полете продолжал преследовать демонстрантов, улетев лишь после того, как возмущенные участники митинга покинули Моцартштрассе, жалуясь на то, что "подобная грубая публичная выходка продолжалась три часа и не привлекла должного внимания властей".

Вместе с жалобами «Рейхсбаннер» полиция подшила еще одну — из летного клуба: "Спортивная авиация значительно пострадает из-за безответственного поведения подобных беспечных пилотов, каждое серьезное авиаобъединение должно в самых жестких выражениях заклеймить поведение этого пилота и потребовать его наказания".

Допрошенный полицией, Гесс невинно ответил, что проводил агитационный полет, надеясь приобрести подписчиков для "Фолькишер Беобахтер"; однако согласился, что, учитывая озлобленность ветеранов, вызвал действие, прямо противоположное предполагаемому эффекту. На этом дело и закончилось.

Сентябрьская избирательная кампания обернулась торжеством гитлеровской стратегии. Партия собрала около шести с половиной миллионов голосов (что составило почти 1/5 электората), в одно мгновение передвинувшись в Рейхстаге на второе место и заняв позицию сразу за социал-демократами. Коммунисты тоже укрепили свои позиции, собрав четыре с половиной миллиона голосов, что сослужило Гитлеру хорошую службу. Его положение как партийного вождя утвердилось окончательно; с другой стороны, лидеры электротехнической и химической промышленности, пытавшиеся воздействовать на партию в своих интересах, ощутили возросшее сопротивление. Если Грегор Штрассер до сих пор не был человеком "IG Farben", то теперь стал им, то же следует сказать об Эрнсте Реме, которого Гитлер уговаривал вернуться и возглавить СА. Таким образом, борьба за контроль над направлением, в котором пойдет экономическое развитие Германии и за положение установившихся силовых группировок, переместилась внутрь нацистской партии.

Здесь ключевую роль играл Гесс, во-первых, как основное связующее звено с промышленниками, во-вторых, как страж Гитлера. Он тщательно просматривал сообщения всевозможных разведывательных агентств партии; наиболее важные по качеству поступали, вероятно, от Генриха Гиммлера, шефа (рейхсфюрера) СС, специально сформированной элитной охраны фюрера; ее лидерам предписывалось сообщать "в срочных случаях немедленно" обо всем, что вызывало их опасения в сфере партийного политического руководства или СА.

Гиммлер, как и Гесс, испытывал физическую потребность в сильном лидере и деле, в котором мог бы выделиться; как и Гесс, он верил, что Гитлер был послан божественным Провидением, чтобы вернуть Германии духовное и материальное величие. Кроме того, он безоговорочно верил в победу партии над международным заговором евреев, масонов, католической церкви, имеющим цель разрушить мир посредством большевизма, демократии и либерализма, и в превосходство нордической расы. Все это представлялось ему таким же реальным, как и его неудовлетворительные физические данные и темные волосы, не отвечавшие ни одному из критериев нордического идеала; чтобы компенсировать это, он окружил себя высокими блондинами с голубыми глазами. С Гессом его роднил пылкий идеализм и преданность фюреру, но, в отличие от Гесса, Гиммлер был более практичным и коварным политическим зверем с более хорошо подвешенным языком и стремлением проталкиваться к вершине власти, в то время как Гессу это претило. "Der Heini macht es schon" — "Хайни присмотрит за этим" — эта фраза характеризовала Гиммлера со дней его учебы в Мюнхенском университете на архитектурном факультете. Но на этой стадии их знакомства он был младшим партнером довольно необщительного секретаря, пользовавшегося благосклонностью фюрера и ревниво оберегавшего право доступа к нему.

Однако это не помешало «Хайни» внести Гесса в книги СС, где он значился под номером 50 как "адъютант рейхсфюрера СС" и "личный адъютант Адольфа Гитлера". Обе записи относятся к 1 апреля 1925 года.

Формально Гиммлер прямо подчинялся Эрнсту Рему, ставшему с 1 января 1931 года руководителем СА, но, кроме того, он был и человеком Гесса. Не исключалась возможность, что Гесс не одобрял назначение Рема, скандально известного гомосексуальными наклонностями, кроме того, остававшегося свободомыслящим и трудноуправляемым солдатом удачи. Раньше, в период реформирования партии, Рем отказался следовать линии фюрера, и на протяжении года-двух после его восстановления в партии Гесс смотрел на бывшего отступника с подозрением и считал, как утверждал его адъютант Лейтген, что Рем "никогда не будет выступать в качестве верного стража Гитлера, а пойдет своим путем".