Кельтские мифы - А. Н. Николаева

тебя первой, когда ты будешь возвращаться домой. И вот три дня назад на дороге показался человек, как две капли воды похожий на тебя, причем вдали раздавались звуки, похожие на боевой клич твоих фениев. Садб побежала к этому человеку, но, когда она приблизилась, он достал из-под плаща ореховый жезл и прикоснулся к ней. И в тот же момент прекрасная женщина исчезла, а на дороге вместо нее стояла олениха. Твой двойник пропал, как будто его и не было. А охотничьи собаки, не признав Садб в облике оленихи, прогнали ее в сторону леса, и больше мы ее не видели.

Финн понял, что Садб снова заколдовал друид Фер Доирих. Три дня он просидел в своих покоях, проливая слезы, а потом отправился на поиски любимой жены. Семь лет, в промежутках между военными походами (ведь он по-прежнему защищал свою землю от врагов), Финн искал свою супругу, в каком бы облике она ни была, человеческом или оленьем. Но не находил ее. И вот однажды во время охоты его собаки убежали далеко вперед, и вскоре Финн услышал, как они яростно кого-то облаивают. Он помчался туда, откуда доносился лай, и увидел, что псы окружили прижавшегося к дереву мальчика. Никакой одежды на ребенке не было, а волосы его, видимо, никто никогда не стриг – они были длиной ниже пояса. Но больше всего Финна удивило то, что мальчик был как две капли воды похож на него самого! Он забрал ребенка домой, накормил его, отвел ему комнату в своем доме, и вскоре мальчик начал говорить. Вот что он рассказал:

– Я жил со своей матерью-оленихой в прекрасной зеленой долине. Не знаю, почему моя мать была именно такой – другой я никогда не знал. Мы жили хорошо и безмятежно, но время от времени к нам приходил какой-то человек в темной одежде со злым лицом. Он о чем-то разговаривал с моей матерью, чего-то от нее требовал. Она же в ответ на его уговоры лишь качала головой. И вот однажды этот человек пришел, набросил на шею моей матери-оленихи веревку и куда-то потащил ее. Я хотел помочь ей, но все мое тело внезапно сковала неведомая сила, я упал на землю, и более я ничего не помню. А потом меня нашли твои собаки.

Вопросы генетики

В большинстве вариантов мифа Садб является дочерью Бодба Дерга. Это представитель племени Туата де Дананн, сын бога Дагды. Возможно, именно по материнской линии Оссиан унаследовал красноречие и поэтический дар.

Понял Финн, что речь идет о его жене Садб, а мальчик, судя по всему, был родным его сыном, которого Садб родила уже после того, как снова превратилась в олениху. Финн назвал своего обретенного сына Оссиан (Ойсин), что означало «олененок». Когда мальчик вырос, он стал величайшим воином и бардом, который составил множество преданий о подвигах своего отца. Ну а про Садб никто никогда более не слышал: возможно, ее убил за непокорность злой колдун, а возможно – она осталась скитаться по лесам в облике оленихи, полностью позабыв человеческую речь и все, что с ней было…

В кельтских мифах, как и в мифологии любого другого народа, множество историй на вечные темы. Благородство и низость, любовь и ненависть, вероломство и преданность… Продолжим знакомство?

Глава 5

Легенды о любви – и не только о ней

Печальная история Дейрдре

При дворе правителя уладов Конхобара жил друид по имени Катбад. И однажды он предсказал Конхобару: «В семье одного из твоих приближенных через несколько дней родится девочка, которая принесет Уладу много бед. Она выйдет замуж за чужого короля, и с этого начнутся наши беды».

Вскоре в одной знатной уладской семье действительно появилась на свет дочка, которую назвали Дейрдре («Трепетная»). Подданные Конхобара, напуганные предсказанием, предлагали убить ребенка, но правитель решил оставить ее в живых. «Когда она вырастет, – думал Конхобар, – я сделаю ее своей наложницей, а может быть, и женюсь на ней. Таким образом, ни за какого чужеземного короля она не выйдет, а это значит, что пророчество не исполнится. А пока заберу ее к себе в дом и буду воспитывать как приемную дочь». Конхобар приказал воспитывать Дейрдре в строгости, не допуская к ней никого, кроме няньки по имени Леборхам, состоявшей при ней с рождения.

Дейрдре росла и становилась все красивее. А ее ум и доброта нисколько не уступали ее внешности. До нее, конечно, доходили разговоры о том, что в будущем ей суждено стать спутницей или женой правителя Конхобара, который пока играет роль ее приемного отца. Но ведь невозможно запретить молодой девушке мечтать! И вот однажды Дейрдре вышла зимой во двор сразу после того, как там забивали теленка. И она увидела, как опустившийся на снег черный ворон клюет красные пятна крови.

Д. Д. Баттен. Дейрдре с няней. 1892 г.

– Я бы хотела, – задумчиво сказала девушка, – чтобы мой будущий избранник был белокожим, как снег, румяным, как кровь, и черноволосым, как этот ворон.

– Я знаю такого, – сказала ей Леборхам, которая оказалась рядом и слышала слова Дейрдре. – Этого юношу зовут Найси, сын Уснеха. Несмотря на свою молодость, он уже проявил себя как отважный воин. Кстати, у него есть два брата, столь же доблестные и прекрасные, как он сам.

Дейрдре принялась уговаривать свою няньку, чтобы та поспособствовала ее знакомству с Найси. Та согласилась, потому что любила свою воспитанницу и не желала ее будущего сожительства с Конхобаром, который был намного старше девушки. И в итоге Найси, очарованный красотой Дейрдре, предложил ей бежать из Улада. Его братья – Андле и Ардан – изъявили желание сопровождать их.

Связи

История о Дейрдре и сыновьях Уснеха в некоторых средневековых сборниках кельтских мифов предваряет мифы о подвигах Кухулина, а в некоторых располагается после них. Но в любом случае этот сюжет, несмотря на упоминание имени Конхобара, родственником которого был Кухулин, может рассматриваться как самостоятельная история.

Добравшись до Шотландии, Дейрдре, Найси и его братья обосновались при дворе одного из местных правителей. Но вскоре им пришлось перебраться в глушь и жить благодаря охоте, рыбной ловле и земледелию, ибо этот самый местный правитель, потерявший голову при виде прекрасной Дейрдре, совершил попытку похитить ее.

Конхобар все это время получал известия о беглецах при помощи купцов, послов и своих знакомых в Шотландии. Он не мог и