Любовница короля (СИ) - Квей Клик

Запись за двадцать шестое августа:

Черт возьми. Я этого опасался, хотя никогда не беспокоился из-за участи обычных служанок. Та девятилетняя девочка, что была изнасилована Дунканом, понесла от него дитя. Герцог окончательно сорвался и избил девочку, обвиняя её в грехах перед всевышними силами.

Запись за двадцать седьмое августа:

Смог убедить Дункана, чтобы он больше не издевался над девочкой. Это помогло, но не так, как я рассчитывал. Герцог Масур оставил служанку подле себя, даже позволил спать в своей комнате. А раз уж наши комнаты расположены друг напротив друга, каждую ночь я слышал, как мой старый друг занимается с ней любовью. Даже не знаю, кто я после этого.

Запись за тридцатое марта:

Решил снова навестить Дункана Масура. Хотел узнать, как его новая пассия справляется со своим положением. По приезду в твердыню Оран понял, что все хуже, чем я представлял. Хрупая девочка набухла, как спелый помидор. У неё вырос живот, разбухли бёдра, а на шее взбухли вены. Она больше не могла встать с кровати. Нужно было что-то делать, поэтому я отправил весточку одному человеку в столице.

Запись за шестнадцатое апреля:

Орлан де Месс прибыл поздно ночью и с порога занялся беременной девятилетней девочкой. К сожалению, она умерла, но ребенок выжил. В полдень мне позволили подержать недоношенного младенца. Это была девочка. Очень красивая девочка. Однако Дункан не желал видеть свою дочь, а мертвую служанку приказал бросить собакам. Он совсем выжил из ума. Орлан говорит, что это какая-то болезнь, поражающая мозг человека. В общем, Дункан тоже умрет в ближайшие годы.

Запись за семнадцатое апреля:

Пришлось избить двух солдат, чтобы по-человечески похоронить мертвую служанку, тело которой собирались бросить на псарню. После похорон обратился к Орлану де Мессу и предложил забрать девочку. Хирург охотно согласился, но не был уверен, что Дункан это одобрит.

Позже вечером я поговорил с герцогом, убедил отдать дочь и написал своему кузену, королю Оскару Остину. Девочку назвали Офелия де Месс. Теперь она дочь прославленного хирурга, которая родит нашему роду дар королю. Может быть, даже дар королеве. Всевышние силы, какая же она красивая. Самое прекрасное сокровище из всех, что мне довелось видеть. Какие изумительные голубые глаза. Если Офелия или её дочери родят роду Остин наследниц, это станет прорывом в нашем плане. Мы так близко к тому, чтобы совершить открытие. Я искренне рад, что мы обратились к Орлану де Мессу. Он будущее нашего рода, будущее королевство Шарджа. Надеюсь, совет Фрагиль поддержит наши притязания, и вскоре мы сможем выполнить задуманное.

Алекса ещё раз перечитала запись за семнадцатое апреля, окончательно убедившись в том, что дар королей был предназначен для чего-то большего. Род Остин что-то замышлял. Но что?

— Чего вы добиваетесь, забирая новорожденных детей? — задумалась она. — И почему выбор пал именно на мою маму? Из-за цвета глаз?

Алекса взяла из ящика стола листы чистой бумаги и чернильницу с пером, чтобы записать каждое имя, название каждого места, где ей придется побывать, дабы уничтожить весь проклятый род Остин. Имен и деталей было так много, что это займет ни один день.

***

Поздно вечером, когда за окном стемнело, в дверь раздался тихий стук.

— Открыто, — отозвалась Алекса.

Ливия осторожно открыла дверь и вошла в комнату с подносом в руках. Алекса так заработалась, что забыла поесть. А аромат горячей похлебки, испеченного хлеба и жареной рыбы так ударил по обонянию, что она сразу подняла глаза и увидела свой ужин.

— Тебе следует поесть, — поставив поднос на тумбочку, сказала Ливия. — Как продвигаются дела?

Алекса показала, что впереди у неё ещё половины книги.

— Тяжко, — улыбнулась она. — Тут столько подробностей, что голова идет кругом. Как внизу? Где наши братья?

— Ну, — Ливия села на край постели, — Костин тренировался во дворе, а Тобис после ужина пошел в кабинет.

— У вас с мужем все нормально? — обеспокоенно спросила Алекса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да, конечно, — робко улыбнулась Ливия. — Твой брат попросил отнести тебе еды, а потом принять ванную. Он сказал, что скоро поднимется.

Алекса ответила улыбкой. Видимо, Тобис все же распробовал женское тело и теперь чувствует себя не таким замкнутым. То, что он отослал жену в комнату, чтобы Ливия приняла ванну, намекает на то, чего он хочет.

— Я рада за вас, — продолжая улыбаться, промолвила Алекса.

— Я тоже, — поправив рыжие волосы, сказала Ливия. — Может, тебе нужна моя помощь?

— Тебе ни к чему это читать, — слегка нахмурилась Алекса. — Лучше ступай в свою комнату и сделай так, как повелел муж. Тобис тебя очень любит Ливия, но это не избавляет тебя от ответственности. К сожалению, так устроен мир. Если он отправил тебя в спальню, ты должна помыться и исполнить свой супружеский долг.

— Знаю, — Ливия встала с постели и прошла к двери. — Спокойной ночи, Алекса.

Когда жена брата ушла, Алекса в спешке поужинала и вернулась к книге.

***

Супруги так громко и часто занимались любовью, что Алекса почувствовала легкую истому, наполняющую нижнюю область живота. Это было одиночество, от которого Алекса сходила с ума. Возбуждающие стоны Ливии стихали на минуту, после чего возобновлялись с новой силой. Казалось, Тобис вообще ненасытен.

Чтобы хоть как-то сосредоточиться на работе, Алекса слезла с кровати, попутно захватила поднос и спустилась на первый этаж, пройдя на кухню, где можно найти немного вина. Она не спеша прошла лестницы, холл, гостиную и вышла на кухню, обратив внимание, что при свете одной свечи сидит Костин. Он читал книгу военной тактики.

— Тоже не можешь уснуть? — нахмурился он.

— В чем дело, Костин? — вытащив из шкафчика кувшин с вином, улыбнулась Алекса. — Решил почитать, пока мой брат не угомониться?

Он нахмурил брови ещё сильнее.

— Какой же ты наивный, — подсев на край стола, хихикнула Алекса. — Не можешь смириться с тем, что твоя сестра стала женщиной, которой приходится исполнять супружеский долг? Да уж, мой братишка сегодня разорвал все рамки приличия и словно с цепи сорвался. Я думала…

— Прекрати, Алекса, — огрызнулся Костин. — Хватит говорить про мою сестру. Я не желаю это слушать.

То ли это была ревность, то ли злость, но Костина распирало так, что он в любой момент мог взорваться. Алекса смотрела на него, читала в глазах возбуждение и, закусив губу, поставила на открытую книгу кувшин с вином.

— Идем в мою комнату, — сказала она.

— Зачем? — он резко поднял глаза.

— Хочу кое-что показать, — намекнула Алекса.

***

Они поднялись в спальню, продолжая слушать стоны в покоях Тобиса Холла, и, Алекса, поставив кувшин с вином на тумбочку, сунула Костину книгу. Он уткнулся в запись за первое июня, после чего бросил книгу на кровать.

— Что это? — рассерженно спросил он.

— Записи рода Остин, — Алекса села на край постели и начала читать запись: — В этот дождливый вечер моя милая дочка спросила меня о любви. Ей уже четырнадцать, поэтому такие вопросы вполне объяснимы. И раз уж моя маркиза в курсе наших планов, я решил больше не ждать. Этой дождливой ночью мы с супругой не только рассказали, но и показали Энн, что такое любовь. Мы занимались любовью втроём, и это было прекрасно.

Костин поморщился.

— По всей видимости, эту запись сделал Джонатан Остин, — сказал Алекса. — Тот самый маркиз, кого я убила три недели назад. Энн тоже была убита.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хватит… — зарычал Костин. — Я не изменю своё решение.

— Вся эта книга сплошная история о том, как три человека: герцог и два маркиза ведут наблюдения и занимаются любовью со своими родственницами. Оказалось, что именно королева Роксана Остин родила Энн. Помнишь, как много лет назад ты боготворил эту женщину? Вы с отцом как раз открыли лавку в столице. Ты говорил, что эта женщина прекрасный правитель. Все ещё считаешь её изумительной? Или посмотришь правде в глаза?