Э клана Мишильер - Макс Мах

громов, молний и проклятий. Так что, обращаясь к приору обители Зандер порядком рисковал, поскольку вместо помощи мог получить ещё один цикл ругани и оплевывания. Но, слава богам, обошлось. Корысть оказалась сильнее давних обид.

Скучать долго не пришлось. Минут через десять служка доставил Зандеру требующиеся ему документы — плоскую картонную коробку, которую, судя по остаточной эманации заклятия, обычно держат внутри стального заговоренного на взлом и огонь футляра. В коробке лежали несколько тоненьких тетрадей малого формата — на глаз foolscap octavo[50], - и разрозненные листы разного размера и качества. Все очень старое и хранившееся прежде без ума и бережения. Что, при ближайшем рассмотрении, легко получило объяснение. Все это являлось бумагами одного и того же человека, имя которого, однако, нигде не упоминалось. Человек этот, скорее всего, жил всего лишь лет двести назад и являлся, то ли академическим ученым, то ли великолепно образованным дилетантом. И занимался он, судя по всему, не только истинной телепатией, но и многими другими темами. Однако в коробке были собраны только те документы, которые прямо относились к интересующей Зандера теме. Отрывочные размышления, дневниковые записи, черновики, похоже, так и не написанных статей, и заметки по генеалогии.

Исследование всех этих бумаг заняло у Зандера два световых дня, но оно того стоило, хотя и не оправдало всех его ожиданий. В бумагах содержалась весьма ценная информация о самом Даре истинной телепатии, но не было даже намека на то, как от неё защитить свои мысли. То есть, намек, возможно, все-таки был, ведь если знаешь, как работает этот феномен, полдела как бы сделано. Осталось всего лишь понять, где взять такую палку, которую можно было бы вставить в колесо работающего Дара. Но зато, появилась надежда поймать злоумышленника. Дело в том, что среди прочего в бумагах нашлись два генеалогических древа каких-то мелких дворянских родов с Атлантического побережья. Оба обрывались почти два столетия назад, и, тем не менее, это была любопытная зацепка. Судя по контексту, речь шла о семьях, в которых на протяжении нескольких веков неоднократно рождались носители уникального Дара истинной телепатии. Разумеется, их будет непросто проследить до наших дней, но это лучше, чем ничего. Возможно, в конце концов, ему удастся вычислить ту скотину, что устроила покушение на Олимпийском стадионе.

Глава 3(2)

2. Трис

— Что скажешь? — спросила она.

— Что сказать? — усмехнулся он в ответ, подразумевая что-нибудь, вроде «а что бы ты хотела услышать?».

Это был вечер накануне отъезда из шато д’Агремон. Поздний ужин, поданный в малой трапезной. И, наконец, завершающий эпизод: два кресла, поставленные одно против другого рядом с разожженным камином. Большие керамические чашки с глинтвейном. Огонь, танцующий на березовых поленьях. Горячий воздух, пахнущий медом, вином и специями, дорогим мамлюкским табаком и гашишем, — оба курили египетские сигареты, вошедшие в моду этим летом, — можжевельником и сосной.

— И все-таки, — настаивала она, пуская сигаретный дым аккуратными колечками.

Это надо было видеть. Этим стоило любоваться. Перед Трисом в покойном кресле рядом с разожженным камином сидела молодая дама в замшевом, стилизованном под охотничий, костюме. Весьма элегантно, очень дорого и безупречно с точки зрения вкуса. Несколько «скромных» украшений, обозначающих размеры богатства семьи и клана, к которым принадлежит женщина. Спокойное лицо, ни в коем случае не равнодушное, но сила отражающихся на нем эмоций явно занижена. Уверенный взгляд, легкая — хотя и несколько прохладная, — улыбка, появляющаяся время от времени на красиво очерченных губах. Спокойный, но при этом отнюдь не равнодушный взгляд больших серых глаз. Светло-русые, с каким-то невероятным серебряным отливом волосы, убранные в толстую, сложного плетения косу. Картину неоспоримой безупречности довершали правильная речь, — произношение, грамматика, лексикон, — указывающая вместе со сдержанным, но уверенным поведением молодой женщины на отличное домашнее образование и безукоризненное воспитание. В общем, идеальное попадание в нетривиальный образ молодой аристократки невероятно голубых кровей, обладающей всем, о чем может только мечтать девушка её возраста: броской внешностью, богатством и невероятным по силе магическим Даром.

«Magnifique femme[51]!»

— На мой непросвещенный взгляд, Габи, — мягко улыбнулся Трис, понимая, насколько важен заданный женщиной вопрос, для неё, для него, для всего их восстающего из небытия клана, — передо мной находится сейчас довольно сильная магесса. Ну, ладно, твоя правда, сестра. Не «довольно сильная», а очень сильная колдунья: одиннадцатый уровень стихии Огня, правда, небезупречный. Где-то на самой границе ранга, скорее даже десятый с большим довеском, но пусть будет одиннадцатый. Восьмой ранг Воздуха, хотя в императорском реестре записан, помнится, девятый, но после таких потрясений… Вполне вероятен определенный откат и, как следствие, спад силы. Что-то ещё? Ах, да, конечно. Ещё крайне неуверенный шестой ранг стихии Земли.

— Совсем ничего не видно? — спросила она, сохраняя, тем не менее, полное спокойствие.

— Совсем, — подтвердил Трис. — И последние три дня я совершенно не считываю твоих эмоций. Такое впечатление, что их просто нет. Прямо сказать, весьма неординарный результат.

«И так быстро! — подумал он, побоявшись произнести эту мысль вслух. — Не слишком ли быстро для того, кто «появился на свет» всего лишь полгода назад?»

Казалось бы, такое попросту невозможно, и расскажи ему эту историю кто-нибудь другой, Трис не поверил бы. Но вот она, его Галатея. Сидит в непринужденной позе, курит египетскую сигарету и демонстрирует идеальный контроль и невероятную по мощи защиту.

«Меньше, чем за три недели…»

И в самом деле, двадцать дней усиленных занятий, и вот он выдающийся, — иначе не назовешь, — результат. Она овладела всеми без исключения ментальными техниками мэтра д’Анкона, окрепла физически, сполна вернув себе прежнюю бойцовскую форму, научилась многому новому, если иметь в виду атакующие и оборонительные плетения, и открыла в себе новые способности, которые Триса одновременно восхищали и пугали.

«Охотник или, вернее, хищник… Ей будет непросто справиться со своей неожиданно раскрывшейся природой…»

И здесь Трис подходил, возможно, к самому главному вопросу: как это возможно? Неужели все дело в дарах, полученных от Источников, или причина все-таки в том, что Габи изначально обладала огромным потенциалом, который ей самой было никак не раскрыть? Может быть, ей требовался внешний раздражитель, — уникальный триггер большой силы, — и, когда она его получила, Дар раскрылся, как раскрывается бутон цветка под лучами солнца. Впрочем, нельзя было исключить и ещё один — третий вариант: дары Источников, хотят они того или не хотят, — это дары данайцев, и вся эта история могла закончиться для Габи плохо или даже очень плохо, но находящийся в латентном состоянии Дар изменил вектор воздействия с отрицательного на положительный. А в