Ричард Длинные Руки — Вильдграф - Гай Орловский

Он сказал хмуро:

— Вы на меня выплеснули слишком много… нового.

Настолько много, что мне надо спокойно все обдумать и взвесить. Но я рад, что в отличие от других магов, не закрываю двери перед… гм… людьми. Эти существа так быстро развиваются, что иногда… удивляют.

ГЛАВА 9

Я превратился в птеродактиля, растопырил крылья и только тогда скакнул с каменного порога в черную бездну. Даже так на миг охватил ужас падения, хотя я лег всем телом на упругий воздух, как на прогретую солнцем воду тихого пруда.

Он уперся снизу, а я еще с перепугу замахал крыльями без всякой нужды, так бывает почти всегда — в критических ситуациях инстинкт перехватывает управление, взмыл к темным облакам и уже там, отдышавшись, взял направление к стольному граду Тибору, центру королевства Тиборра.

Варвары — молодцы, сумели привлечь огров к сотрудничеству, но во время похода в Сен-Мари им не хватило ума укрыть эти живые тараны в хорошую сталь. Или не сумели. Если заковать в доспехи, а их можно сделать в два пальца толщиной, такую сталь не прошибет ни стрела, ни меч, ни даже специальный топор для раскалывания рыцарских панцирей.

Армия с таким ударным отрядом не станет томиться в долгих осадах. Огры вышибут любые ворота, а то и проломят стену. Стоит двум-трем городам пасть, в остальных тут же начнут торговаться насчет почетной сдачи.

Но это я что-то далеко забежал. Ведь я абсолютно ничего не знаю об императорской армии. Возможно, слухи о ее мощи преувеличены, но возможно и то, что значительно преуменьшены, и я понимаю трезво, что в ряде случаев я сам бы скорее преуменьшил, чем расписывал несокрушимость и стойкость.

Ветер настолько сильный и попутный, что я почти не чувствовал сопротивления, пока несся над темной безмолвной степью, замершей пустыней, оазисами и снова плодородными, но спящими до утра долинами.

Маги не блещут оригинальностью мышления. Или просто отмахиваются от прочих вариантов, если устраивает первый. Иначе трудно объяснить, почему селятся либо в высоких башнях, либо на вершинах гор, куда простым смертным просто не добраться, а другие варианты даже не рассматривают.

Холодные звезды с молчаливым презрением наблюдали, как я суетливо снизился, облетел башню, но ни сесть на купол с длинным острием, ни влететь в окно, их всего четыре по одному с каждой стороны, узкие и зарешеченные. Никаких зацепок, если не считать, что в самом внизу виднеется обычная дверь…

Мои лапы растопырились, как будто хватаю добычу, сел осторожно, как на болото, на земле вообще опасно, тем более — ночью, не то что высоко над облаками.

Минута беспамятства, я поднялся на задние конечности, что уже ноги, хотя несколько секунд воспринимал их исключительно, как лапы, торопливо обошел вокруг башни. Не так уж и высока, на крыше на фоне мигающих звезд смотровая площадка, под нею на фоне серого камня мрач-но темнеют узкие окна. Дверь — вот она, простая, классическая, никакого колдовства. Поднимаются внутри башни по винтовой лестнице…

Если бы не узкие окна, мелькнула мысль, я бы жилы порвал, но пролез бы. И уже через минуту был бы внутри…

Увы, поспешишь — людей насмешишь: и стражи такого беспечного подстрелить могут, как уже подстрелили в прошлый раз, когда от дракона летели клочья по закоулочкам, да и сам маг Гизелл, так его называл магистр Жакериус Глассберг, может пальнуть чем-то в наглую морду. А у него явно оружие посильнее, чем у городской стражи. Несмотря на то, что он всего лишь ученик, посмевший сместить с трона великого магистра…

— Ладно, — пробормотал я раздраженно, — чем дольше думать, тем страшнее. Я же варвар, чего это я размыслился? К дождю, что ли…

Дверь заперта, но никто не сторожит, что больше тревожит, чем успокаивает. Магистр упомянул о «людях Гизелла», но если они и есть у его взбунтовавшегося ученика, то наверняка наверху заносят ему хвост на поворотах или метут перед ним дорогу.

Засов заскрипел, из широкой петли выползал с такой неохотой, словно тащили гиппопотама из болота. Я осторожно опустил его на землю, везде стоит мертвая тишина, потянул за ручку двери. В башне пахнет сыростью, на стенах без всякого ветра пугающе колышется зеленая ветвистая плесень. Крутая лестница спиралью уходит вверх, плевать, я левша, могу щит нести и на правой, хотя сейчас без щита, зато могу подниматься быстро, как сытый барсук…

Дважды из стены стреляло стальными болтами. В первом случае я лег и прополз, в другом перепрыгнул. В самом деле ловушки все-таки надежнее, чем ставить людей, которых и опоить можно, и подкупить, и заманить промелькнувшей игриво внизу женщиной с бесстыдно задранным платьем…

Ступеньки плыли под ноги тихие и подозрительно спокойные. Я поднялся на самый верх, отворил дверь, отскочил, стараясь не попасть под лавину пыльных сумок, мешочков, связок трав. Пока все это катилось по ступенькам, я выждал, прижавшись к стене. Сапоги покрылись пылью задолго до того, как все затихло.

Наконец я осторожно заглянул в комнату. Не будь там вещей, она показалась бы просторным залом. Сейчас в этой забитой вещами очень даже просторной каморке можно двигаться только боком. Я осторожно ступил вперед, повернулся и втянул живот до самой спины, чтобы сделать еще шаг, а потом еще.

Больше не понадобилось, дальше очищенный от вещей уголок, захламленный стол, а за ним… Я вздрогнул.

Холод охватил меня, словно сверху обрушили цистерну ледяной воды. В глубоком кресле древний-древний старик с желтым изжеванным лицом мертвеца держит в руках Ледяную Иглу, направленную мне в грудь. Палец уже на спусковой скобе…

Сам старик исхудавший, с седыми прядями волос, седой бородой и почти отсутствующими усами. Запавшие глаза смотрят тускло, сморщенный рот собрался в жемок, лицо похоже на печеную картофелину, темную и пожамканную, но Ледяная Игла, увы, не дрожит в его пальцах.

На плечах древнего старца роскошная накидка из толстой красный ткани, обшита золотой бахромой, а под ней еще и плащ потемнее, хотя отделка такая же, из длинных золотых нитей, похоже — маг, причем не из простых… Он прошамкал, с трудом двигая морщинистым ртом:

— Стой там… кто бы ты ни был… или умри…

— Я стою, — сказал я поспешно, — стою. Видите, совсем не шевельнусь! Просто чурбан, кем я и являюсь на caмом деле… редкостный просто, сами видите.

Он проговорил хрипло:

— Я знаю… кто ты…

Я весь на взводе, спросил торопливо:

— И кто же?

— Посланный меня убить, — прошептал он. — Я хотел тебя уничтожить еще возле башни… но потом…

— Разумное решение, — сказал я горячо, — я так люблю эти «потом», просто обожаю! Разумные люди не должны поддаваться первому желанию, оно всегда благородно, а должны подходить более прагматично, мы же интеллигентные люди! Я могу быть полезен, я угадал?