Добрым словом и пистолетом - Сергей Ковалев

В Агате словно сломалась какая-то тоненькая дощечка. И как оказалось, эта дощечка сдерживала стремительный поток, устремившийся вовне. Гиганта отбросило к стене с такой силой, что он, ударившись о камень, рухнул без чувств. Ближних воинов тоже отбросило назад, опрокидывая на стоящих позади них соратников. Агата встала, сошла с алтаря и возложила на него руку. Откуда-то, она и сама не знала откуда, пришло понимание того, что нужно сделать. Каменный блок оглушительно хрустнул и развалился на куски.

– Кто-нибудь еще хочет, чтобы я его приласкала? – незнакомым надменным тоном спросила Агата.

– Нгомбо! – произнес кто-то.

– Нгомбо! Нгомбо! Нгомбо!

Воины попадали на колени и уткнулись головами в пол, принимая позу полного подчинения. Агата обвела склоненные спины рассеянным взглядом и заметила нож, которым повелитель собирался вырезать ей сердце. Теперь она отчетливо видела исходящую от него силу. Агата взяла нож в руки и подошла к растерзанному телу Эстрахари. Тот затаился, но Агата чувствовала, что он, несмотря на ужасающие раны, еще жив.

– Ты хочешь довести жертвоприношение до конца? – спросила она Эстрахари. – Чувствую, что уже не хочешь. Значит, я сама все закончу.

Глава четвертая

Жизнь – это просто куча всякой фигни, которая происходит.Гомер Симпсон

Человек – весьма странное существо.Вот, допустим, в вашей жизни присутствует нечто вызывающее небольшой, но постоянный дискомфорт. Например, чтобы открыть входную дверь, приходится ее сначала плотно прижимать к косяку, иначе ключ в замке не поворачивается. Или, чтобы вскипятить воду в старом электрочайнике, нужно обязательно положить на него толстый книжный том, чтобы прижать разболтавшийся выключатель.И вот однажды вы собираете волю в кулак и делаете то, что так долго ленились сделать, – чините дверь. И покупаете новый чайник. А через некоторое время с удивлением обнаруживаете, что вам стало не хватать тех самых ненужных раздражающих мелочей. Серьезно – не хватать!Не так уж давно в нашей конторе обитает чжуполун, но уже выдрессировал нас не хуже цирковых хомячков. Я, например, уже привычно поднимаю ногу, чтобы принять удар панциря на подошву и слегка притормозить разогнавшегося свинодракона. Алекс, будучи куда более ловким и гибким, столь же привычно изображает тореадора, позволяя Ми-ми пронестись мимо, и оставляет того недоуменно топтаться в узком коридоре. Женька… ну Женька так редко покидает контору, что никаких специальных привычек еще не приобрела. Не скажу, что необходимость совершать эти дополнительные телодвижения так уж сильно раздражает, но и приятной я бы ее не назвал. Особенно когда все-таки забываешь про Ми-ми и примерно сто килограммов жизнерадостной свинины наносит сокрушительный удар панцирем в область коленей. Тем не менее… никто в этот раз не набросился на меня в прихожей с радостным хрюканьем. Нет, не то чтобы мне этого действительно так уж не хватало, но – насторожило.Я опустил поднятую для пинка ногу и вошел в приемную.Открывшаяся картина встревожила меня еще сильнее.Вопреки привычке Женька сидела не на моем столе, а на диване. Я безуспешно добивался этого почти месяц и, по идее, должен был обрадоваться. Увы, поменять локацию Женька решила вовсе не потому, что признала справедливость моих требований. На диване лежал Ми-ми и тихо, жалобно похрюкивал. Женька пристроилась рядом, гладила чжуполуна по холке, почесывала за ушами и лишь краем глаза следила за происходящим на экране ноутбука.Когда-то давно, можно сказать в прошлой жизни, я служил в одном артиллерийском полку, благополучно затерявшемся в подмосковных лесах, из-за чего нравы в нем царили чуть более простые и демократичные, чем это принято. Как-то при инструктаже перед дежурством по штабу командир роты выдал такую сентенцию: «Если увидишь бегущего по расположению части командира полка, это еще ничего не значит. Даже если бежать будет генерал, – вещал майор, – тоже, в общем, фигня. А вот если увидишь, что бежит наш начальник склада, прапорщик Ежиков, точно случилось что-то страшное. Или едет проверка из штаба округа, или война началась».Так вот, когда я увидел Женьку, небрежно отложившую ноутбук в сторону, то сразу почувствовал, что случилось что-то страшное.

– Что с ним?

Женька подняла на меня встревоженный взгляд:

– Кажется, заболел.

– Чем?

– А я знаю? Не ест ничего со вчерашнего дня, не играет, только на диване лежит и стонет. А может, и не заболел, а просто депрессия у него. Я, ващет, не ветеринар, если че!

– Депрессия? Откуда у него депрессия? Он же животное…

– Сам ты животное! – набросилась на меня девчонка. – Бесчувственное! Он, может, умирает! Ты что, не понимаешь?! Как же ты ничего не понимаешь?!

– Ладно, ладно, не кипятись! – Я наклонился над хнычущим Ми-ми и потрогал лоб. Лоб чжуполуна оказался умеренно горячим, а я почувствовал себя полным идиотом.

«Хайша, а ты случайно…»«Нет, – отрезала богиня. – Я понятия не имею, какая температура считается нормальной для чжуполуна. И сразу отвечу на следующий твой вопрос – я понятия не имею, кто это может знать».

– Значит, придется самим искать, – вздохнул я и пояснил для Женьки: – Хайша не знает, как лечить свинодраконов. И очень недовольна, что мы отвлекаемся от работы. Но нельзя же дать погибнуть уникальному существу! Чжуполунов на свете не так много осталось.

С первой ветеринарной клиникой, до которой мне удалось дозвониться, разговор длился ровно три минуты: приятный женский голос твердо заявил, что их клиника чжуполунами не занимается. И вообще у них никто не знает, что это такое, а экзотических животных лучше везти в другую клинику. Я записал телефон и положил трубку.

– Ох! – сделав несчастное лицо, вздохнула Женька. – Горе мое! Ты бы еще прямо сказал, что у тебя заболел дракон! Дай сюда телефон!

Дозвонившись до клиники, девчонка включила громкую связь и многозначительно шепнула мне:

– Учись, как надо информацию выкачивать!

Я кисло улыбнулся в ответ. Скоро меня будут детсадовцы учить, как делать мою работу!

– Свинья, – уверенно сообщила Женька породу домашнего питомца. – Декоративная. Вообще-то еще поросенок.

– А, вы, наверное, имеете в виду карликовую свинку? – засюсюкала девушка на том конце провода. – Обожаю свинок! Они такие миленькие! Сейчас я вас соединю с доктором Вулф, Ксенией Олеговной! Она лучше всех разбирается в свинках!

– Не сомневаюсь, – буркнул я, наслаждаясь музыкальной паузой.

Дав нам прослушать две мелодии неизвестного робота-композитора, телефон вновь ожил.

– Я вас слушаю.

– Ксения Олеговна, у меня тут проблема с моим поросеночком, – немедленно заныла Женька тем особым заискивающим голосом, которым обычные люди разговаривают со специалистами в критической ситуации. – Он уже два дня ничего не ест, только воду пьет. И лежит все время на диване и стонет! Вот, послушайте!

Женька поднесла трубку к морде Ми-ми. Чжуполун послушно издал жалобное кряхтение.

– Как-то странно он у вас хрюкает, – произнесла доктор Вулф после довольно длинной паузы. – Возможно, конечно, у него простуда. Но я в любом случае не могу поставить диагноз по телефону. Привозите вашего поросеночка в клинику.

Я получил возможность наблюдать уникальную картину, как человек, обладая всего двумя руками, пытается одновременно говорить по телефону, печатать что-то на ноутбуке и чесать за ухом больного свинодракона. Еще примечательнее выглядела попытка смотреть одним глазом в монитор, а вторым – на чжуполуна. Я бы так точно не сумел.

– Э-э-э… Ну тут, видите ли, какая проблема… – замялась Женька. – Мне его будет трудно привезти. Идти сам он, по-моему, не сможет, а в такси нас с ним не пустят.

– Почему? Закутайте его в одеяло и возьмите на руки…

– Вы шутите? Да я его не подниму!

– Поросеночка? – удивилась доктор. – Сколько же он у вас весит?

– Ну… думаю, килограммов сто – сто двадцать…

Я замахал руками, но что-то особо интересное, происходящее в Интернете в этот момент, полностью занимало внимание Женьки.

– Сто?! Поросеночек?

– Ну да. – Девчонка окинула Ми-ми оценивающим взглядом. – Он у нас рослый, ващет. Метра полтора будет. Ну и хвост, наверное, полметра.

– Полметра? – странным голосом повторила ветеринар. – Хвост?

– Ну да, – продолжала Женька, игнорируя мою энергичную пантомиму. – И панцирь у него тоже довольно тяжелый!

На том конце трубки воцарилась тишина. Потом доктор Вулф произнесла ненатурально бодрым голосом:

– Знаете, я все-таки затрудняюсь поставить диагноз вашему… мм… поросеночку удаленно. Вам просто необходимо приехать к нам. Но сначала я хотела бы поговорить с кем-нибудь из ваших родных.