Дневник пикапера (СИ) - Савская Елена

Колька разошелся с Аськой по непонятной причине. И ничего не сказал. Просто с какого-то момента Аська перестала приходить к ним ночевать, а ее муж, погруженный в работу, заметил это только через несколько недель. А когда заметил, попытался вспомнить, как расставание отразилось на Колькином поведении и настроении. Но выходило, что никак. Колька был вовсе не флегматик, однако в последний месяц оставался таким же спокойным, как сфинкс.

Значит, разошлись полюбовно.

Сам же ее муж после удачного эксперимента в клубе описывал бесконечную, казалось, череду знакомств в барах, клубах, кино и театрах и других публичных местах. Сначала это увлекло его так сильно, что, девушки в его жизни мелькали как минимум каждую неделю. Бывали в дневнике записи, посвященные сразу двум и даже трем встречам. Не все попытки познакомиться имели успех. Неудачи он расписывал особенно тщательно, будто разбирая на детали неисправный механизм. Как заправский механик, он осматривал каждую запчасть, выявлял неисправность или ряд таковых, а потом разрабатывал альтернативный план покорения очередной крепости. С изменениями и дополнениями.

На первый взгляд в этом было что-то от «знал бы прикуп — жил бы в Сочи». Но на самом деле, это были регулярные тренировки, работа исследователя-энтузиаста, который с дотошностью алхимика-самоучки искал философский камень.

Хотя самоучкой как раз таки ее муж не был. В своих записях он часто упоминал тезисы наставников. Сравнивал теорию с практикой, часто благодарил за науку, иногда признавал, что переосмыслил то или иное утверждение. Иногда оспаривал.

Пробудившаяся поначалу ревность, угасла от перенасыщения информацией о его бывших бабах. Как возбуждение, которое может быть в начале просмотра порно, к середине угасает совсем. Так и ее ревность. Легко было ревновать к одной, двум, пятерым женщинам. А потом те, о которых он писал, превратились в толпу, и толпа эта всё росла и росла, становилась серой, безликой.

И ревность практически исчезла.

Так же бессмысленно было ревновать его к каждой песчинке, которая на пляже прилипает к пяткам. Всё равно, они все уже отлепились и остались только в записях дневников.

За несколько дней мысль о том, что ее муж когда-то спал со множеством красивых женщин, стала привычной. Даже сама она со свойственной женщинам цепкой памятью на потенциальных разлучниц, начала забывать имена и особенности внешности бывших пассий мужа.

Что уж говорить о нем. Из рассказов знакомых мужчин о женщинах блондинка знала, что они редко запоминают случайных сексуальных партнерш надолго. Может быть, была в подобных мужских разговорах попытка защитить женскую психику, да и самих себя от разрушительной силы ревности. Но что-то ей подсказывало, что это — правда — для мужчин секс значит не так много, как для женщин.

Ни об одной девушке во второй тетради муж не упоминал дважды. Исключения составляли отношения, длящиеся больше недели. Но такие были редкостью. Муж выказывал опасения, что они могут перерасти во что-то большее для партнерши, и что разрыв будет неоправданно болезненным для обоих. А этакого «счастья» ему в истории с Совушкой хватило.

После скраба девушки отправились сначала в душ, а потом прямиком в расслабляющую ванную. В джакузи с горячей ароматной молочно-белой водой девушки сели вместе. Пар поднимался от воды и завивал золотые кудряшки Маринки, которая была блондинкой от природы. И если бы не длинноватые черты лица, она была бы очень похожа на ангелочка.

— Хорошоооо…. — наконец-то нарушила молчание подруга.

— Угу, — ответила блондинка, потому что это была сущая правда.

И вот не в первый раз в спа пришла, а до сих пор не привычно. Впечатления такие же волнующие, как и в первое посещение.

— Так, твой опять в Китай уехал? — Маринка не оставляла надежду на беседу.

— Ага.

— Скучаешь по нему?

— Наверное…

— Правильно, я бы не скучала. Ой, мой бы куда-нибудь уже уехал.

— Ты чего-о? Генка у тебя — золото. Ты ж сама говорила. И еще в любви ему была готова каждый день признаваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Много ты знаешь, — проворчала Маринка. — Поживешь с моё, семь лет в браке, тогда я посмотрю на тебя.

— У вас что-то случилось?.. Марин… Всё хорошо?

— Ой, да хорошо, хорошо всё. Ничего не случилось. Просто скучно.

— Нуу, скука — это выбор каждого. В ваших же силах что-то придумать. Что-то сделать с этим.

— Ага. Только ему и дома в обнимку с телевизором нормально. Вот и сбегаю при малейшей возможности. То с тобой в спа. То с Танькой на шопинг… А мы, кстати, в ноябре в Тай лететь с девчонками хотим. Давай с нами, а?.. Будет такой девичник, без мужиков… В смысле, без наших мужиков! — Маринка счастливо засмеялась, видимо, в предвкушении свободы от обязательств.

— Да нет, давайте без меня.

— А, ну да, ты же у нас недавно замужем. Тебе твой еще не надоел.

— Марин… а что, мужья надоедают со временем?

Подруга на удивление задумалась:

— Знаешь… на самом деле, скучно с Генкой мне стало только недавно. А так-то ты права, я люблю его. И он не косячил у меня за семь лет ни разу. Во всяком, случае, я его никогда на изменах не ловила.

— Марин… а если бы ты узнала, что он тебе соврал?

— Ну, соврал и соврал. Я и так знаю, что он мне врет каждый день, да через день.

— В смысле?

— В смысле, по мелкому. То кусок зарплаты спрячет, то говорит, что на работе задержится, а сам в спортбар. Как будто я — дурочка глухая, не слышу на заднем фоне голос комментатора.

— А если бы по-крупному соврал?

— В смысле, изменил бы?

— Нуу… нет. Но, допустим… Да. Изменил бы.

— Я бы тогда собрала его вещи и выставила за дверь.

— И ничего, что ты любишь?.. Не ёкнуло бы?

— Это ему пусть ёкается! А я молодая и красивая… — Но от этих слов она почему-то погрустнела. — Знаешь, я же с 18 лет с ним… И вот сейчас мне 25. И такое чувство… что я могу еще найти кого-то другого… ну, знаешь. Как-то странно думать, что он останется единственным мужиком в моей жизни.

— Короче, ты еще не нагулялась.

— Наверное… Если бы дети были, возможно, всё было бы иначе. Но я этого не знаю.

— Я тоже не знаю. У нас тоже пока не получается.

— У нас не то, чтобы не получается. Сами не хотим, предохраняемся.

— Вы, вступили в стройные ряды чайл-фри? — Подколола блондинка подругу.

— В ряды кого-о? — Картинно выпучила глаза Маринка.

— Чайл-фри — это такие люди, которые идейно не заводят детей. По разным причинам. Некоторые считают, что без детей живут более свободно. А некоторые вообще говорят, что в мире и так много несчастных людей, зачем плодить? Представляешь?

— Неа, — Маринка улыбнулась во все свои ослепительно-белые 32 зуба, — Не представляю. Я сейчас такая счастливая… потому что скоро мы пойдем на массаж! — Маринка явно больше не хотела продолжать неприятную тему.

Она закатила глаза и откинула голову на мягкое изголовье джакузи. Потом подняла ее и серьезным голосом сказала:

— А про Тайланд ты подумай. — И снова откинулась, изображая разомлевшую на солнце кошку.

Блондинка хлопнула рукой по воде, обрызгивая подругу молочно-белой водой с розовым лепестками, и подумала, что вот она сейчас тоже вполне себе счастлива. А об остальном она подумает как-нибудь после.

Глава 3

«Ветер перебирает тонкие листочки на пальмовых ветвях. В утренние часы тропическое небо еще ярко-голубое, это в полдень оно выбелится и станет под стать белому песку. Стакан с холодным фруктовым коктейлем постепенно нагревается в моей руке. Я пью сладковато-кислую прохладную жидкость и понимаю: еще одна потребность моего организма удовлетворена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Колька на соседнем шезлонге читает новую книгу от нобелевского лауреата по экономике. Он говорит, что девушки западают на умных.

Мы ставили социальный эксперимент в баре на пляже. В течение трех вечеров одновременно знакомились с красотками. Знакомство считалось, если в разговоре она называла свое имя и соглашалась пойти на пляжную вечеринку или в клуб. Для чистоты эксперимента никого и никуда мы не водили, сразу же находили отговорки. И через полчаса продолжали проводить опыт и считать знакомства. Каждый следил за своим временем сам. Всё было на доверии, а я Кольке верю, как лучшему другу.