Сладкий грех. Разрушение - Лина Мур

опять оглушает меня. Я готова сбежать через окно и уволиться, но должна выстоять.

— Между нами ничего нет. Хватит, Слэйн. Я готова говорить с тобой только в зале суда в присутствии своего адвоката, ни больше и ни меньше. Ясно? — Вскидываю подбородок, уверенно смотря ему в глаза.

Он окидывает меня многозначительным взглядом, а потом улыбается.

— Я могу устроить и это. Ничего. Я могу создать для тебя любую атмосферу, чтобы доказать, что ты точно возбудилась от моих слов, Энрика. Ты возбудилась, когда я напомнил тебе, как хорошо я жарю. Ты мокрая от воспоминаний о моём злодее.

Охаю от торжествующего тембра его голоса. Он никогда так не говорил. Господи, кто же он такой теперь? В шоке смотрю на него. Снова злодей. Меня бесит, что Слэйн разделяет себя на личности. Это пугающе.

— Ты точно не сможешь отрицать того, что я влияю на тебя, превращаясь именно в злодея, и он тебе куда ближе, чем примерный, нежный и романтичный Слэйн. И я буду использовать любую возможность, чтобы встретиться с тобой, поэтому ты успеешь познакомиться со всеми моими новыми предпочтениями. Я отказываюсь отпускать тебя. Ты должна мне, Энрика. Подумай, как ты можешь расплатиться. Нет, мне не нужны деньги. Вспомни, Энрика. Вспомни нас в прошлом и найди вариант, который я хочу получить от тебя. Иначе мне придётся напомнить силой. — Он подходит ко мне, и его ладонь скользит по моей талии. Я не могу двинуться или оттолкнуть его. Чувство вины пронзает моё сердце.

— Я извинился. Прости меня за что, что тогда был плохим с тобой. Мне просто больно, Энрика. Так больно до сих пор. Я не могу жить с этой болью. Я выживаю любыми способами. Я умираю. Злодей не даёт мне сдохнуть. Я причинил тебе боль, думая, что это мне поможет. Нет. Я всё так же разбит, — с горечью в голосе шепчет мне на ухо. Моя нижняя губа начинает подрагивать. Это жестоко.

— Ты нужна мне, Энрика. Спаси меня. Пожалуйста. — Слэйн целует меня в щёку и отпускает. Он быстро уходит, а я всё так же стою, ошеломлённая его признанием. В моей голове бардак. Клянусь, там всё запуталось. Я больше ничего не понимаю. Словно моим разумом играют. Как будто существует два Слэйна. И они путают меня. Они изводят меня.

— Рик, тебя зовут. — Дейзи заглядывает в уборную.

Облизываю пересохшие губы и киваю ей.

— Да, спасибо. Что-то живот закрутило, — бормочу, проскакивая мимо неё.

Возвращаюсь в зал и подхожу к столику, за которым теперь появился ещё один человек. Женщина. Я бы побилась об заклад, что если бы Дейзи увидела её, то она бы покончила с собой. Эта женщина потрясающая, и она улыбается Слэйну.

— Дорогая, мы определились. Ждали особенного человека, — говорит мама Слэйна.

— Я надеюсь стать очень особенной, — грудной голос женщины обращён к Слэйну. Какого хрена? Злобно поджимаю губы.

Он смотрит на меня пустым и убивающим взглядом и словно говорит мне: «Видишь, на что ты обрекла меня. У меня было время, а теперь ничего нет. Ты меня всего лишила». Ему выбрали жену. Это его невеста. И он здесь не просто так. Слэйн пришёл в этот ресторан, чтобы и я поняла, что все мои поступки возымели последствия, и только он страдает.

Чёрт, разве может быть ещё больнее? Да. В сотню раз.

Меня всю трясёт, когда я отхожу от столика. Я передаю заказ на кухню и протягиваю чек Мэйсону.

— Ты в порядке? — заботливо интересуется он.

— Да… да, — потерянно отвечаю.

— Они оскорбили тебя, Энрика? Ты немного дёрганная.

Поднимаю взгляд на Мэйсона и отрицательно качаю головой.

— Нет, я просто… они такие… семья, понимаешь? Мои родители мертвы. У меня никого нет. И иногда, когда я смотрю на нормальные семьи, мне становится больно, — выдавливаю из себя.

В глазах Мэйсона появляется сочувствие, и он накрывает мою руку своей.

— Думаю, ты имеешь право на боль, Энрика. Она никогда не выбирает время. Ничего. Сделай пару глубоких вдохов, и станет немного легче, — советует он.

— Спасибо.

Он подмигивает мне и принимается готовить напитки. Я обслуживаю ещё один столик, расположившийся рядом со столиком Слэйна и его семьи. Они обсуждают планы, предстоящие приёмы, и я постоянно слышу, как невеста Слэйна намекает на большее. Меня это жутко раздражает, и я ревную. А ещё мне больно.

Возвращаюсь к их столику уже с напитками и расставляю их. Открываю бутылку воды и наливаю из неё в бокал Слэйна, как вдруг чувствую горячую ладонь, скользящую по моей ноге. Едва слышно всхлипываю и дёргаю ногой, бросая на него выразительный и злой взгляд. Но Слэйн даже не смотрит на меня. Он говорит со своей матерью о том, что крайне занят в ближайшее время. Я ударяю его под столом ногой, отчего он дёргается.

— Всё в порядке, Слэйн? — удивляется его отец-убийца.

— Всё прекрасно. Всё более, чем прекрасно. Мне нравится касаться произведения искусства. — Плотоядная улыбка расползается на губах Слэйна, когда я ставлю бокал с «Мартини» перед его матерью. Он улыбается. Чёрт, не могу к этому привыкнуть. Мой Слэйн никогда не показывал эмоций. Новый Слэйн играет ими, и меня это огорчает. Да ещё и его намёки. От того мужчины, который прошептал о своей боли, не остаётся ни следа.

Ухожу к другим клиентам, но моё внимание постоянно возвращается к столику Слэйна. Он наблюдает за мной и даже не скрывает этого, пока его семья и невеста что-то обсуждают. Она постоянно касается его и задаёт ему вопросы, но он их игнорирует. У меня до предела натянуты нервы, а мне ещё нести блюда.

Мои руки, держащие поднос, дрожат, когда я возвращаюсь к их столику и расставляю блюда перед ними. Наклоняюсь ближе к отцу Слэйна, к этому ублюдку, и слышу, как он втягивает воздух между нами. Всё моё тело деревенеет. Я с ужасом перевожу на него взгляд, и его глаза горят от злости. Он меня узнал. Он знает, кто я такая. Быстро моргаю и ставлю блюдо перед ним.

— Я бы хотел перца, Энрика. Хочу немного поострее. Я люблю, когда поострее, — произносит он, прищурившись, наблюдая за мной.

— Да, конечно, сэр, — киваю я. Передаю с улыбкой горячее его жене, и та отвечает мне улыбкой и словами благодарности. А невеста Слэйна, конечно же, выбрала самый травяной салат, который у нас есть. Идиотизм есть траву, когда она растёт на земле.

— А мой ужин? — спрашивает Слэйн.

— Хм, вы ничего не выбрали, сэр, — сухо напоминаю.

— На самом деле я выбрал. Мой заказ до сих пор не исполнен. Я выбрал, — с давлением отвечает он.

— Сынок, ты ничего не заказывал, кроме воды, — хмурится его мать.

— Ошибаешься. Хорошая официантка должна знать своего клиента, не так ли? Она обязана помнить его предпочтения. Помнить его особый заказ, который она до сих пор не выполнила, — категорично фыркает Слэйн.

Меня. Он заказал меня в кафе, где я работала раньше. Он что, издевается?

— Приношу свои извинения, сэр, но я вижу вас впервые и абсолютно не понимаю, о чём вы говорите. Если вы хотите что-нибудь заказать, я принесу вам меню, — цежу сквозь зубы.

— Энрика, дорогая, не обращай на него внимания. Всё в порядке. У мальчишек моей семьи скверный характер, — заверяет меня его мама.

— У меня не в порядке. Здесь мясо, — кривится девица слева от меня, тыча длинным ногтем в свою тарелку.

— Мисс, это не мясо, а кедровый орех. В состав этого блюда входят кедровые орехи, — говорю я.

— Ох, кедровые орехи. У меня аллергия на орехи, — кривится она. — Я не буду это есть.

— Вы не сообщили об этом заранее, — я уже киплю от злости. Я перечислила ей все ингредиенты, которые входят в блюдо, и она попросила не класть туда картофель и говядину, что повар и сделал. А об орехах не было сказано ни слова.

— Я говорила.