Когти - Джереми Лэйн

Появился Джон и встал у двери сзади женщины.

— Что вы хотите? — спросил он грубо.

— Я приехал предложить вам свою машину для поездки на похороны, — ответил Кивер, возмущенный тоном молодого человека. — Я еду сейчас, хотите я вас подвезу?

— Нет.

— Пользуясь тем, что я здесь, хочу высказать своё мнение, что рестораны нуждаются в руководстве. У меня есть определенный опыт в этом деле, я готов всячески помогать вам. Я уже думал об этом.

— Джон поднялся на ступеньку и сказал:

— Я не нуждаюсь в вашей помощи. Если мой отец был ненормальный и проигрывал рестораны, как какую-то безделушку, то я не такой! А сейчас оставьте меня, уходите прочь с моих глаз!

Джордж Кивер затрясся от гнева, его лицо сморщилось от злобы. Тут он вовремя вспомнил, что Джон — боксер-профессионал, медленно повернулся к машине, сел в нее и уехал.

Полицейская машина выехала на проспект, ведущий к частной клинике в Пьернаке, и остановилась около резиденции доктора Вайта.

Из машины вышел элегантно одетый мужчина среднего роста, это был инспектор Хопп из департамента уголовной полиции. Он позвонил, ему открыли, он вошел; в небольшую приемную.

— Хэлло, Вайт! — дружески поприветствовал он появившегося доктора и протянул ему руку. — Каждый раз, когда вижу эту обстановку, я начинаю завидовать твоей светлой голове.

— У тебя тоже светлая голова, Хопп, — сказал доктор. — Ну и как ты хочешь использовать меня на этот раз?

— Очень и очень разнообразно! — воскликнул инспектор, предпринимая попытку атаковать своего приятеля.

— У тебя есть время посидеть со мной? — спросил Байт.

— Да есть, но не предлагай мне выпить, так как я хочу, если удастся, сегодня побывать на похоронах. Но прежде я хотел повидаться с тобой. Я слышал, что Франсуаза Бриджеман, эта очаровательная женщина, уже консультировалась с доктором Байтом.

— Да, я ее врач, — сказал Вайт. — Но мое вмешательство исключено в том случае, если ее обвинят в убийстве Джейса Коннерли. Тебе докладывали об этом?

— Да, — сказал инспектор. — Я и не знал, что ты ее поручитель, но, мне кажется, это один из тех случаев, когда ты выбрасываешь деньги на ветер. Думаю, ты не будешь со мной спорить.

— Это самое лучшее, что может быть для меня, — улыбнулся медик. — Меня интересует это происшествие, я отвечу на все твои вопросы и расскажу тебе все, что знаю, с большим удовольствием.

— Не подавляй меня такой предупредительностью! — воскликнул инспектор, шутливо хмуря брови:

— Очень хорошо, — сказал Вайт, — расскажи мне, что ты узнал о Франсуазе Бриджман, и затем скажи, что именно хочешь услышать от меня.

— Меня беспокоит, как бы самому не влюбиться в нее, — рассмеялся Хопп. Он повернулся и удобнее сел на стул, вытаскивая свой блокнот. — Вот что я узнал, — сказал он, заглядывая в свои записи. — Шериф, конечно, бандит, но не все, что он говорит, неправильно. Я слышал, что Джон Коннерли, сын убитого, молодой человек с очень скверным характером, буквально помешан на боксе, это у пего просто мания. Время учебы и тренировок для него прошло и он теперь хочет сделать себе карьеру профессионального боксера. Он растратил много отцовских денег и сейчас хотел выудить у него еще, вдобавок он ежедневно тратит деньги на спортивный зал и на своего тренера, этого чурбана Поллока. Миссис Свенсон, экономка Коннерли, рассказала, что Джон часто ссорился с отцом. Они отнюдь не были друзьями, она также сказала, что он вечно препирался с отцом из-за своих планов стать профессиональным боксером и что Коннерли-старший много раз отказывал в деньгах для его тренера. Джейс Коннерли хотел, чтобы Джон работал в сфере ресторанного бизнеса, и во время последней ссоры он добился того, что молодой человек, его менеджер, и кое-кто из его приятелей-спортсменов наконец отстали от него. Миссис Свенсон вспомнила, что в тот день, когда произошло преступление, Джон очень ждал отца, потому что тот обещал принести домой деньги, чтобы заплатить его тренеру, этому Кливу Поллоку. Кстати, Эд Хаскелл уже сажал Поллока в окружную тюрьму по доносу. Не знаю почему, но все это мне кажется подозрительным. Итак, миссис Свенсон ждала продукты, которые Джейс Коннерли должен был привезти домой в своей машине. И его брат Стентон, этот старик композитор с длинными волосами, тоже, ждал денег, чтобы заплатить музыкантам, так как он без помощи брата не мог привести в порядок свои дела. А теперь сосредоточься, Вайт. Джон увидел, что отец не приехал домой, и действительно, тот находился в заведении рядом. Тогда младший Коннерли оделся и пошел в «Голубой Джек»... Достоверно известно, что он туда приходил и ушел оттуда. Он хотел немедленно увидеться с Франсуазой Бриджеман. Но из опроса ясно, что никто из официантов его там не видел, и мы поэтому можем прийти к заключению, что все, что он делал, происходило наверху у твоей пациентки, Франсуазы Бриджеман.

Ватни Вайт поднял руку, чтобы перебить собеседника.

— Я надеюсь, конечно, что нам удастся изменить ход расследования, но не надо делать преждевременные выводы.

— Очень хорошо, очень хорошо, остановимся пока на этой гипотезе, — быстро проговорил инспектор. — Жаль, конечно, что убийца Джейса Коннерли не оставил нам свой автограф. Итак, Джон поднялся к Франсуазе как раз в то мгновение, когда Джейс Коннерли находился у нее. Несомненно, женщина пережила неприятные минуты сначала с одним, а тут появляется другой. Это-то, надеюсь, не выдумка? Ладно. Она освобождается от Коннерли-старшего и принимает в своей комнате его сына. Нам сейчас достоверно известно, что Джон требовал от нее оставить в покое его отца, но она этого не сделала. Из заявления приятелей Джейса Коннерли, которые в тот вечер с ним играли, мы знаем, что, выйдя из комнаты твоей клиентки, он был очень удручен. Миссис Бриджеман также призналась, что, как она думает, Джейс встретился со своим сыном возле ее двери. Что там у них произошло? Что подумал и сделал тогда Коннерли-старший? Нам ничего об этом доподлинно неизвестно, и теперь я предоставляю тебе самому делать выводы. Хотя по твоему лицу вижу, что ты знаешь почти все, о чем я тебе сейчас рассказываю. Но я попрошу тебя оказать мне любезность и понять меня правильно. Дальше, ты слышал что-нибудь о его страховке? — продолжал инспектор Хопп. — Джейс застраховал свою жизнь на двадцать тысяч долларов в пользу твоей клиентки. Она теперь сможет тебе хорошо заплатить!

— Об этом она мне уже говорила, — засмеялся Вайт. — И сказала это в присутствии шерифа, что мне не очень понравилось.

— Уже сказала?! — воскликнул инспектор. — Вспомни еще и то, что свора охотников за новостями рыскала в лесу и ими был найден пустой бумажник Джейса. Карманы тоже были пусты, когда его обнаружили мертвым! Ты понимаешь?!

— Да, да, понимаю, — сказал Вайт. — Таким образом, полиция решит, что Франсуаза проводила Джейса в лес, когда стемнело, убила его, во-первых, чтобы облегчить его бумажник, и еще для того, чтобы побыстрее получить двадцать тысяч долларов страховки.

— Кто тебе сказал об этом? — воскликнул Хопп. — Кто делает такие предположения?

— Ты согласен?

— Конечно, мы так думаем.

— Ну, а что касается расписки? — спросил доктор Вайт с интересом.

— Она тоже пропала. Рука, достававшая бумажник из кармана Джейса Коннерли, потом выбросила его вместе с распиской Табора.

Ватни Вайт отрицательно покачал головой.

— Нет. Оставим твои драматические фантазии об этой руке. На самом же деле расписка Табора оказалась у шерифа Хаскелла.

— Как?!

— Я присутствовал при том как шериф полез в карман своего жилета и нашел ее там. Я абсолютно уверен, что для него расписка была полной неожиданностью.

— Но этого не может быть! Почему же Хаскелл мне ничего не сказал? Думаю, что это очень осложнит дело. Бог мой! Ты еще не знаешь, что мои люди обнаружили пятно крови за сорок километров от «Голубого Джека», и экспертиза показала, что это человеческая кровь. Немного погодя после преступления Табор сел у «Голубого Джека» в свою машину, которая стояла до этого открытой. Один из наших людей следовал за ним, пока он ехал с погашенными, фарами, вот почему нам стало известно, что это машина с номером Табора. Когда шериф возвратился, он сел в ту самую машину, и мы обнаружили в ней кровь. На шоссе мы также подняли окровавленный платок, и Табор после признался, что его выбросил он. Но теперь есть другой поворот в расследовании, который приводит меня в полное замешательство, я имею в виду то, что ты мне сейчас сказал. Я еще могу вообразить, что Табор ударил своего друга, чтобы завладеть распиской, но зачем она Хаскеллу? Как ты мне рассказал, она находилась в его кармане?

— Да, она была там, — согласился Вайт, — и это мне тоже непонятно.

— Не волнуйся, — сказал инспектор. — Ты еще узнаешь много любопытного о своей очаровательной пациентке. Она поссорилась с метрдотелем Легреллом, который уже имел дело с полицией, он в прошлом совершил убийство с помощью резиновой дубинки в другом штате, но это квалифицировали как непреднамеренное убийство, потому что жертва угрожала ему пистолетом. А в последнюю стычку между ним и Франсуазой она в бешенстве поранила ему лицо — и обрати внимание, каким образом она его ранила!